Как реабилитируют бывшее радиохимическое производство в Москве

Комплекс зданий на территории научно-исследовательского института на юге Москвы выводят из эксплуатации на протяжении четырех лет. Сейчас процесс вступает в решающую стадию.

Полоса земли между правым, крутым берегом Москвы-реки и Каширским шоссе от Дьякова городища до моста Курского направления Московской железной дороги слыла южномосковским кустом Минсредмаша еще в те годы, когда сюда не добралась столица.

Сразу после вой­ны на нечетной стороне шоссе обосновался Московский завод полиметаллов. В начале 1950‑х участок перед ним занял научно-­исследовательский институт, а завершил формирование отраслевого ансамбля перебравшийся в 1960‑е годы на Каширку Московский инженерно-­физический ин­ститут.

Что сделано

«В научно-­исследователь­ских лабораториях отрабатывали ключевые технологии извлечения урана и тория из руд, пирохимические технологии переработки топлива, облученного в реакторе на быстрых нейтронах БОР‑60, — ​рассказывает заместитель гендиректора «Радона» по выводу из эксплуатации Андрей Кузнецов. — ​Объект серьезный — ​и накопленный вред, и площадь: участок по размеру сравним с московским парком «Зарядье», а общая площадь 76 зданий и сооружений немногим уступает ГУМу».

Научная база материально и морально давно устарела, на поддержание ее в безопасном состоянии уходили значительные средства. В 2012 году разработали проект вывода из эксплуатации радиохимического корпуса, а четыре года назад на площадку пришли специалисты «Радона». Одних только химических реактивов набралось девять железнодорожных цистерн, твердыми отходами заполнили три километровых состава полувагонов по 75 м3.

Сейчас снесен корпус № 10, в 19 зданиях полностью удалены радиоактивные отходы и демонтировано оборудование. Ликвидированы три десятка вспомогательных построек, реабилитированы два участка общей площадью 490 м2. Их в прошлом году эксперты Федерального медико-биологического агентства России признали радиационно безопасными. В итоге затраты на поддержание промплощадки в безопасном состоянии снизились с 394 млн до 223 млн руб­лей в год.

Что впереди

Андрей Кузнецов показывает корпус № 8 — ​радиохимический, 1969 года постройки. В 2023‑м в радиационно безопасное состояние привели второй этаж. У входа на большом плазменном экране — ​трансляция из нескольких производственных помещений на первом этаже, где прямо сейчас в грязных зонах трудятся роботы и люди.

«В 1970‑е годы здесь совершенствовали газофторидную переработку облученного ядерного топлива, — ​объясняет Андрей Кузнецов. — ​Можно сказать, что так полвека назад закладывались технологические идеи для проекта «Прорыв». Например, из Димитровграда доставляли топливо полугодовой выдержки. Аналогичные работы на комбинате «Маяк» сейчас проводят с топливом 5–10‑летней выдержки».

По центру — ​ремонтная зона с горячими камерами и тяжелыми боксами. Горячая камера — ​окруженный сантиметровым слоем стали и армированным бетоном метровой толщины рабочий объем с каналами для манипуляторов и смотровыми стеклами. Бетон скрупулезно удаляет дистанционно управляемый робот.

«Операция фактически ювелирная: нельзя повреждать сталь, — ​комментирует Андрей Кузнецов. — ​С одной камерой робот справляется за полтора месяца — ​примерно втрое быстрее, чем если бы применялся ручной труд».

Тяжелые герметичные боксы для делящихся материалов демонтируют вручную. Рабочий объем закрыт полиэтиленовой пленкой, всю образующуюся в ходе демонтажа пыль удаляет промышленный пылесос.

«Буквально за несколько лет колоссальным образом изменились воззрения согласующих инстанций, — ​продолжает Андрей Кузнецов. — ​В 2012 году на аналогичных работах в Высокотехнологическом НИИ неорганических материалов им. Бочвара нам приходилось долго убеждать Ростехнадзор в оправданности применения промышленных пылесосов. Теперь, наоборот, Ростехнадзор требует, чтобы их использование предусматривалось проектом».

Ни в камерах, ни в боксах источников проникающей радиации нет. Основная их опасность связана с плутонийсодержащими альфа-активными аэрозолями. Но, по замерам на выходе из вентканалов корпуса № 8, воздух в атмосферу выбрасывается чище, чем в отобранных на Каширском шоссе пробах, а персонал после работ в грязной зоне проходит пять ступеней проверки.

Квартал-сад или хоккейный стадион?

Весь восьмой корпус в радиационно безопасное состояние приведут в конце 2025 года. Целиком реабилитировать площадку намечено годом позже. Впрочем, и сейчас, по словам завотделением Института проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) РАН Артема Иванова, объект не оказывает дозового воздействия на людей даже по крайне консервативной оценке, с условием интенсивного пылеобразования на территории.

А что ждет обширную местность к югу от МИФИ после снятия с радиационного контроля? Сейчас это московский филиал «Радона»: земельный участок — ​в аренде, здания — ​в хозяйственном ведении. «Но мы за эту недвижимость не держимся, — ​заверяет гендиректор предприятия Алексей Лужецкий, — ​после работ она нам не нужна».

Пока озвучиваются разные планы — ​в них есть и рекреационная территория, и хоккейный стадион. Предстоит определиться с будущим первого и второго административно-­технических корпусов НИИ: постройки сталинского ампира могли бы еще послужить.

Жителей же московского района Москворечье-­Сабурово больше беспокоит смычка этой территории с правобережным склоном — ​там оползень (к счастью, по оценке геологов, консервативный, то есть не дававший подвижку грунта за все время наблюдений, а это несколько десятков лет). В перестроечное время горожане узнали о нем как о части хвостохранилища, образованного атомными предприятиями еще в 1950‑е годы.

«Общественные опасения связаны в основном с отрезком берега чуть ниже по течению Москвы-реки, за Заводом полиметаллов. По отчетам ИБРАЭ, участок безопасен. Но при рекультивации, конечно, потребует строгого мониторинга. Здесь же склон, по данным наших наблюдений, чистый, — ​объясняет Алексей Лужецкий. — ​Сейчас он по инициативе самих горожан закрыт для свободного прохода и постоянно охраняется. Как его использовать — ​думаю, город со временем определится».

Василий Тинин
Директор по государственной политике в области радиоактивных отходов, отработавшего ядерного топлива и вывода из эксплуатации ядерно и радиационно опасных объектов, «Росатом»

— В Москве объектов ядерного наследия осталось немного. В основном локальные здания, не использующиеся сейчас по проектному назначению, некоторые исследовательские реакторы и стенды на территории научных организаций и институтов.

Площадка московского филиала «Радона» уникальна тем, что здесь предполагается вывод из эксплуатации сразу всего комплекса — ​бывшего крупного радиохимического производства. В ожидании ликвидации остановленные объекты в обязательном порядке поддерживаются в безопасном состоянии, а технологии вывода из эксплуатации, которые «Росатом» непрерывно совершенствует, делают процесс еще более безопасным.