Юрий Оганесян: «Личность президента РАН играет большую роль»

20 сентября состоятся выборы президента Российской академии наук. Правительство согласовало три кандидатуры. Своей оценкой итогов работы РАН за последние пять лет и видением задач академического сообщества поделился академик Юрий Оганесян — первооткрыватель нескольких элементов периодической системы Менделеева, научный руководитель Лаборатории ядерных реакций им. Флерова в Объединенном институте ядерных исследований.

— Программы кандидатов на пост главы академии обсудят на общем собрании РАН 19 сентября, перед тайным голосованием. Вы будете на этом собрании?

— Буду обязательно. Считаю выборы президента РАН важным событием в научной жизни. Есть много проблем и вопросов, в решении которых последнее слово остается за президентом. В этом отношении личность президента РАН играет большую роль. 

Как недавно стало известно, выбор будет сделан из трех академиков: Геннадия Красникова, Дмитрий Марковича и действующего президента Александра Сергеева. Первые два кандидата — новички, они представят свои программы с чистого листа. Сергеев проработал на этом посту пять лет и идет на второй срок. Если в первом случае мы будем слушать сценарии будущего развития РАН, то Сергеев должен будет отчитаться за пять прошедших лет, а последующее развитие пойдет по ранее выбранному курсу — конечно, с некоторыми дополнениями и поправками, диктуемыми жизнью. С учетом этого нам предстоит тот или иной вариант развития РАН. Не послушав претендентов на общем собрании, не хотелось бы утверждать что-то. Можно лишь обратить внимание на то, что любой порыв расставить новые приоритеты — по сути, это новая программа — неизбежно связан с рисками. А сейчас не то время, чтобы устраивать новые академические бури. С моей точки зрения, разумно продолжить начатые программы. К счастью, полученные в прошедшие пять лет результаты говорят в пользу этого варианта.

Президент РАН избирается на пять лет. По закону президиум РАН направляет в правительство список кандидатов, там в течение месяца должны принять решение о допуске претендентов к выборам. Окончательный список выносится на обсуждение общего собрания РАН, именно оно выбирает нового президента.

В этом году в окончательный список вошли академик-секретарь отделения нанотехнологий и информационных технологий РАН Геннадий Красников, директор Института теплофизики Сибирского отделения РАН Дмитрий Маркович и действующий президент РАН Александр Сергеев. Из числа кандидатов, в июле утвержденных президиумом академии, по решению правительства выбыл научный руководитель Института океанологии РАН Роберт Нигматулин.

— Один из важнейших процессов, проходящих в академии в последние годы, — формирование корпуса профессоров РАН. Как вы оцениваете эту идею и ее воплощение?

— Эта работа заслуживает самого серьезного внимания. Вопрос омоложения состава РАН и сегодня стоит на повестке дня. Нововведения в выборы членов и членов-корреспондентов РАН по двум возрастным категориям хоть и сдвинули дело с мертвой точки, но были по масштабу недостаточными. Идея, что молодую поросль надо готовить не перед выборами, а значительно раньше, проверив ее в конкретных делах, принадлежит предыдущему президенту РАН Владимиру Фортову. Претворять ее в жизнь выпало Александру Сергееву. (Звание профессора РАН учреждено в 2015 году, его могут получить только доктора наук не старше 50 лет. Когда статус и обязанности профессоров РАН будут прописаны в уставе, можно будет выделять «молодежные» вакансии членкоров. — «СР») За пять лет корпус профессоров РАН значительно вырос и составляет 714 человек. Многие занимают ведущие позиции в крупных научных проектах и практически все ведут активную научную работу. Это большое достижение академика Сергеева и его коллег, нашедших наиболее действенный и эффективный путь решения кадровой проблемы РАН на многие годы вперед.

— Насколько, по-вашему, эффективно предложенное РАН и Минобрнауки средство организации научной деятельности — конкурс мегагрантов? 

— Мне часто задают вопрос: «Как создать творческий климат в науке вообще и в каждом научном коллективе в частности?» Я честно отвечаю, что не знаю и даже не могу найти объяснения тому, как он возникает. Удивительно, например, что в послереволюционный период в голодном и холодном Петрограде не только наука, но и культура достигли вершин и остались в истории. Можно только сказать, что состязательность, конкуренция, стремление к лидерству всегда сопутствовали творческому процессу. 

В стремлении активизировать научную работу мне представляется разумным проведение конкурса проектов, который организовали РАН и Минобрнауки при финансировании государством. Рассчитанный на три года, с объявленной программой и ожидаемыми результатами, он оказался исключительно результативным. Было подано около 370 заявок на 41 проект, по всем наукам. Результат показал не только высокий научный потенциал страны, но и большую значимость подобных конкурсов для активизации научной работы, особенно среди молодых ученых. Если к этому добавить организацию в России 11 научных центров мирового уровня, то виден определенный прогресс РАН и в этом направлении деятельности. Продолжение этой работы также представляется мне делом приоритетным. 

— Санкции ставят новые проблемы перед российской наукой. Какой, по вашему мнению, должна быть политика РАН в международной деятельности в современных условиях?

— Мы часто говорим, что наука интернациональна. И это не просто слова. Если, положим, я занимаюсь какой-то проблемой и ищу пути ее решения, я никогда не пойду тупиковым путем другого ученого, из другой страны, у которого ничего не получилось. Но мне надо знать в деталях об этом, и только тогда отрицательный результат моего далекого коллеги становится ценным результатом и для меня.

Санкции, ограничивающие нас в общении и сотрудничестве, конечно, меняют нормальную научную жизнь. И это вызывает и будет вызывать определенные, зачастую немалые трудности. Тем важнее как можно быстрее и правильнее представить себе характер и размеры этих трудностей в каждом конкретном случае для выработки решений и стратегии РАН. На последнем общем собрании РАН академик Сергеев сам поднял эту проблему и показал всем, что руководство РАН будет заниматься данным вопросом серьезно.

— Как вы в целом оцениваете работу РАН и его руководства? И каким видите будущее академии?

— Я действительный член РАН. Работа академии наук — это и моя работа. Я не могу ее оценивать как посторонний наблюдатель, пусть оценивают другие, не связанные прямо своей деятельностью и жизнью с РАН. Я лучше скажу об Александре Сергееве. Сейчас он будет избираться на второй срок. Я воспринимаю его как прекрасного ученого и руководителя науки большого масштаба, а также как русского интеллигента в самых высоких категориях этого определения. В прошлом году мы слушали его блестящий доклад в Дубне по одной из ключевых проблем современной физики. Не менее впечатляющим было его выступление на большом форуме в ЮНЕСКО в честь 150-летия открытия Менделеевым периодического закона. Широкой эрудицией, глубокими знаниями, чувством большой ответственности, способностью слышать и внимательно слушать он снискал уважение к себе в самых разных кругах нашего общества. 

Я говорю о его достоинствах, не сомневаясь в том, что и его конкуренты на выборах тоже достойные персоны. Мы просто о них пока меньше знаем и хотели бы, конечно, познакомиться с их мнениями о программе и стратегии нашей науки в это непростое время. К большому сожалению, обсуждения в прессе этих важных для всех вопросов не последовало, а никому не нужный и неумный пиар сильно помешал этому интересному обсуждению. 

О программе РАН и ее будущем Александр Сергеев говорил много раз, скажет и в этот раз на общем собрании с учетом последних веяний времени. Можно ожидать, что это будет продолжение начатого движения. Пока все работает и виден прогресс, это оправданно. Поэтому сейчас надо идти дальше и получать желаемые результаты. Пять прошедших лет показали, что эта задача руководству РАН по плечу.