Капитан Дмитрий Лобусов говорит, что для него на ледоколе главное — люди. Вот и я хочу рассказать про людей, благодаря которым мне особенно запомнился этот удивительный рейс. И про членов экипажа, и про детей — участников экспедиции.

Старший электромеханик

Владимир Костырин, старший электромеханик, в атомном флоте служит уже 25 лет — сначала на «Арктике», потом на «50 лет Победы». Пришел сразу после Макаровского училища.

Вахта в море длится четыре часа, потом восемь часов отдыха, но иногда приходится трудиться и дольше. «Четыре часа — время, когда человек максимально сконцентрирован. После накапливается чрезмерная усталость и напряжение, — рассказывает Владимир Костырин. — Конечно, тяжело уходить в море на несколько месяцев, долго находиться в замкнутом пространстве с одними и теми же людьми, но человек ко всему привыкает. Кто психологически не может выдержать, тот уходит с ледокольного флота».

Владимир уже раз тридцать бывал на Северном полюсе, но так ни разу и не искупался в океане, не видит смысла. В отличие от жены и сына, которых он как-то брал с собой. «Это слишком экстремальная ситуация, а мне экстрима и в работе хватает, — признается он. — Приходится иногда и спасателем работать. Так, однажды осенью, я тогда еще ходил на «Арктике», любительская экспедиция от Русского географического общества собралась исследовать места зимовки полярников на Новой Земле. Наш ледокол доставил их на место, мы спустили бот на воду и ушли на проводку судов. Вдруг приходит команда следовать на спасение — как раз туда, где мы оставили людей. Приходим мы и «Таймыр». Видим, что бот на мели, палатка и резиновая лодка разодраны, а в округе собрались примерно 12 медведей с медвежатами. Они просто сидели и чего-то ждали. Оказалось, что участники экспедиции удачно поохотились на оленя, а после начали разделывать тушу прямо в лагере. Медведи чувствуют запахи за 50 км, если по ветру. Людям повезло, что рядом были ледоколы, иначе более близкого знакомства с животными им было не избежать».

Инженер-оператор

На ледоколе много молодых специалистов. Инженер-оператор Артем Гришин третий год ходит в море. 18 августа 2016-го отправился в свой первый долгий рейс — на целых шесть месяцев с заходом в порт. «Я учился в Томском политехническом институте на специальности «ядерные реакторы и энергетические установки». После вуза решил, что атомный ледокольный флот — отличная возможность совместить свою профессию с одной из самых романтичных в мире — моряка, — рассказывает он. — Мы изучали транспортную установку ОК 900А, но нам дали самый минимум, поэтому я дополнительно учился еще год, набирался опыта у коллег, а потом сдавал экзамены руководству, получал разрешение Ростехнадзора на работу на объекте использования атомной энергии».

Идеолог проекта «10 песен атомных городов» Тимур Ведерников, помощник капитана по радиоэлектронике Алексей Храптович, заслуженный полярник Виктор Боярский, старший электромеханик Владимир Костырин, второй помощник капитана Диана Киджи

Когда-то на ледоколе была только судовая электронная почта с определенным интервалом отправки, теперь есть спутниковый интернет, вайфай и сотовая связь. «Это в какой-то мере облегчает долгую разлуку с семьей, хоть я все равно и скучаю по жене, родителям, друзьям, — признается Артем. — Супруга плакала, когда только узнала о моем выборе, но сейчас уже спокойно реагирует на мои отъезды, понимает, что такая работа. Повлияло и то, что я ее взял в свой первый круиз в 2018 году. Хорошо, что у нас развита инфраструктура, позволяет отвлечься от работы. Есть бассейн, сауна, два спортзала. Некоторые любят гулять, наворачивать круги по палубе. Еще один секрет хорошего настроения — запастись чем-то вкусным. Мы перед каждым рейсом с мешками заходим — я беру с собой конфеты, шоколадки, печенье, ореховые смеси, фрукты».

Профессия инженера — оператора судового ядерного реактора — одна из уникальных, всего таких специалистов в стране около 40, в других и вовсе нет. Да и зарабатывают они неплохо. Оклад у Артема 24 тыс. рублей, но есть разные надбавки, и получается в разы больше. «У нас нет праздников, выходных, специфические условия труда, так что зарплата выше, чем на атомных станциях, — подтверждает он. — Надеюсь, что в будущем получится поработать на новых ледоколах с реакторами РИТМ 200. Уже отправлена одна команда на приемку «Арктики», я бы рад был поехать на «Сибирь».

Девушка с реактором

Юная девушка с косичками, Дана Агамова из Пышмы Свердловской области, запомнилась всем без исключения. Кстати, на Северный полюс она взяла с собой дозиметр и зафиксировала, что радиационный фон на борту самолета выше, чем на борту атомного ледокола «50 лет Победы»: 3,46 мкЗв/ч против 0,05.

Дана учится дома, экстерном: сама решает, какие науки изучать, сама подбирает себе учебники. А еще активно участвует в мероприятиях ИЦАЭ Екатеринбурга. После сдачи ЕГЭ планирует поступать в Уральский федеральный университет. Родители у нее творческие, мама художница, философ, папа скульптор. А Дана хочет быть ведущим инженером управления реактором (ВИУР). И желательно на реакторе БН, на Белоярской АЭС, где уже бывала с экскурсией после победы в Курчатовских чтениях в секции «Инженерно-технические аспекты атомной энергетики». Она даже придумала апгрейд для системы пассивного отвода тепла на ВВЭР 1200 на примере строящейся Ленинградской АЭС. Работоспособность СПОТ зависит от запаса воды в баках аварийного отвода теплоты (БАОТ). Можно приделать на них дополнительные теплообменники, которые будут собирать пар от БАОТ и возвращать его обратно, замыкать цикл. Идею атомщики оценили, но крупногабаритные теплообменники установить крайне проблематично.

На ледоколе Дана сдружилась с Маратом Михайловым — главным физиком, он на флоте 12 лет

«Больше трех лет назад я делала презентацию на ОБЖ по Чернобылю, и меня заинтересовала конструкция реактора РБМК, я хотела узнать, почему случилась авария, — рассказывает Дана. — Дальше начала изучать другие типы установок, их технические характеристики. Интерес перерос в мечту стать атомщиком. Постепенно через соцсети обросла друзьями, которые могут ответить на все мои вопросы по этой теме. Мой лучший друг — Денис с Курской АЭС. Примеры девушек-ВИУРов есть на Белоярской и Курской АЭС, а еще была начальница смены станции на Кольской АЭС. И я смогу».

Реакторы манили девушку и на ледоколе — каждую свободную минуту прибегала на центральный пост управления, откуда управляют ОК 900А. «Инженеры-операторы рассказали мне про устройство реактора, эффективность аварийной защиты, немного про нейтронно-физические характеристики реакторов, показали панель управления, — довольна она. — Про обогащение ядерного топлива сказали, что это гостайна. Любопытно, что в ОК 900А неравномерность энерговыделения небольшая, потому что активная зона компактная».

Музыкант Тимур Ведерников, создатель проекта «10 песен атомных городов», не устоял перед обаянием Даны и записал ее для нового сезона, несмотря на то, что она всего второй раз в жизни пела. Так что теперь ждем, когда выйдут «Лейся, песня, на просторе» и «Песенка о медведях». Эти же композиции звучали на флешмобе в честь 60-летия атомфлота и 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, который провели на полюсе. «Запомнилась репетиция на вертолетной площадке, — рассказывает Дана. — Я опаздывала, успела схватить куртку с шапкой, а кеды не переобула. Танцевать 40 минут при минусовой температуре, ветре, на металлической палубе — то еще удовольствие. Хотя погода на Севере — уральский март. Мы шутили, что детей мучают, а нас все не отпускали — флешмоб на полюсе же уже на следующий день, а мы ничего не выучили. Платон, самый маленький участник нашей экспедиции, по-джентльменски и очень настойчиво предлагал мне свои перчатки, чтоб погреться».

Платон и маджонг

Платону Кливакину всего 10 лет, он учится в Новосибирской специальной музыкальной школе по классу фортепиано, участвует в мероприятиях ИЦАЭ с момента открытия филиала в городе. Он самостоятельно долетел до Москвы, успев подружиться с половиной самолета. А до Мурманска его уже сопроводили организаторы.

«Помимо Новосибирска ИЦАЭ есть еще в 15 российских городах, а еще в Нур-Султане и Минске. В эту поездку мы выбирали самых активных и инициативных детей, интересующихся наукой, участвующих в наших мероприятиях, работающих волонтерами и т. д. Образовательная программа ИЦАЭ, как обычно, была направлена на популяризацию науки в целом и конкретно атомной отрасли. Мы рассказываем о, казалось бы, сложных вещах — физике, химии, математике, биологии. Но в изложении наших экспертов эти предметы становятся способом объяснения окружающего мира, а не страшными экзаменами», — говорит руководительница ИЦАЭ Челябинска Лариса Матвеева.

Платон — самый юный участник экспедиции, ему всего 10 лет

«Да, я часто побеждал в олимпиадах, викторинах, участвовал в разных проектах, — подтверждает Платон. — Мне очень нравятся разные науки, особенно математика. А на ледоколе увлекся маджонгом, любимой настольной игрой китайцев. Что-то вроде нашего домино, только интересней. И конечно, навсегда запомнилась высадка на Северном полюсе — это было фантастически, у меня текли слезы».

Будущие журналистка и стоматолог

Все дети были под впечатлением от поездки, хотя и не все изначально хотели ехать. Так, 15-летней Насте Пантелеевой из Новоуральска тяжело было расставаться с мамой. Последняя даже приехала с ней в Мурманск, где и ждала ее 10 дней. На дорогу и жилье потратили около 100 тыс. рублей. «Я как представила, что нужно будет уехать от родителей, при этом у меня не будет ни связи, ни интернета, пошла в отказ. Но мама уговорила меня, ведь это уникальный шанс. Ее фото возле кровати, теплые тапочки в виде овцы и новые друзья — все это грело мне душу, — признается Настя. — Я уже четыре года в «Школе «Росатома», делаем с ребятами сюжеты для «Атом-ТВ» — 60–70 в год, это много. Буду поступать в Высшую школу журналистики и медиакоммуникаций Казанского федерального университета, там всего два бюджетных места и проходной балл минимум 290».

10 дней без мамы и интернета: юная корреспондентка «Атом-ТВ» Настя Пантелеева впервые в самостоятельном плавании

А вот 17-летний Максим Кибирев из Полярных Зорь ни секунды не сомневался, ехать или нет: «Я узнал о поездке от родителей — папа плакал от счастья, а мама прыгала до потолка. Никаких мыслей об отказе, конечно, не было. За всю жизнь в полярном городе ни разу не видел северное сияние, а тут целый полюс! Дети, журналисты, педагоги, знаменитости, экипаж — со многими удалось сдружиться, я этому рад. Жаль, нельзя было искупаться в океане. Пусть я не умею плавать и не закален, я бы залез».

Максим с детства мечтал стать врачом — сначала стоматологом, потом ветеринаром, затем хирургом. В итоге остановился на первом варианте. «Учиться поеду в Санкт-Петербург, правда, пока не определился с вузом», — говорит он.

«Мы уже восемь лет работаем с 20 городами присутствия госкорпорации, проводим метапредметные олимпиады, конкурсы среди будущих инженеров, физиков, художников, актеров, — добавляет Наталья Шурочкова, советник департамента по взаимодействию с регионами «Росатома», руководительница проекта «Школа «Росатома». — Нам неважно, будет ребенок работать в атомной отрасли или нет, нам неважно, в какой институт он поступит, нам важно дать ему максимум знаний, чтобы он стал успешным и конкурентоспособным в своей области».


Читайте также в других частях спецпроекта: о 10 днях на атомном ледоколе и о том, чем опасен зевающий медведь.

Читайте также в других частях спецпроекта: про плавание с Северном Ледовитом океане и про то, как корреспондентке «СР» дали порулить атомным ледоколом.

Поделиться
Есть интересная история?
Напишите нам
Читайте также: