«Впервые попав на завод, я испугалась»: Валентина Мальковская работала на МСЗ с 15 лет

Валентина Мальковская пришла работать на Машиностроительный завод в Электростали в 1948 году. Ей было 15 лет. Завод тогда назывался почтовым ящиком № 12, и что именно там производили, рядовые работники долго не знали. В октябре наша героиня отметила 90‑летний юбилей. Она вспоминает, как начиналась атомная история предприятия, на котором проработала 42 года.

Шел 1945‑й. Война подходила к концу, из эвакуации в Центральную Россию возвращались семьи. В родной город, Электросталь, вернулись и Валентина Мальковская с мамой и младшим братом. Комнату их к тому моменту заняли, приютила тетя — ​мамина сестра. Ее муж работал военпредом на заводе, и у них была отдельная квартира.

«Мне было 13 лет, когда в конце 1945‑го мама поехала за хлебом в Рязань и попала под машину. Она погибла. Отец был на фронте. Мы с братом остались одни, — ​рассказывает Валентина Мальковская. — ​Трудно было: голод, холод, разруха».

В 15 с половиной лет девушка пошла работать на завод, где всю войну трудились ее тети. Во время войны Машиностроительный завод (тогда он назывался заводом № 12, еще раньше — ​снаряжательным заводом) производил реактивные снаряды для «катюш», мины, авиабомбы. В 1945‑м его передали в ведение Первого главного управления при Совете народных комиссаров СССР для организации производства металлического урана и изделий из него. Стране очень нужна была атомная бомба, но об истинных целях производства тогда работникам не говорили, все было строжайше засекречено.

«Пришла я в отдел кадров, говорю: «Возьмите на работу, мы с братом вдвоем остались, есть нечего, по помойкам отходы собираем, варим и едим, а на заводе хотя бы кормят», — ​вспоминает наша собеседница. — ​Инспектор, помню, грустно так улыбнулся и спросил: а не боишься? Нет, говорю, уже ничего не боюсь, хуже не будет. Но впервые попав в корпус завода, где мне предстояло работать, я действительно испугалась. Потолок был низкий, туманный воздух сильно пах окислами производства, вентиляция работала очень слабо».

Работа была нехитрая, но тяжелая. Сначала надо было выложить деревянной лопаткой на специальный противень желтую массу, затем засунуть противень на прокалку в печь. «Эта печь мне напоминала обычную кухонную, в которой моя мама пекла пироги к праздникам. Металлическая дверца с ручкой, простой засовчик, стальные полочки», — ​улыбается Валентина Мальковская. Печь сильно нагревалась, и хотя стояла она рядом с открытой входной дверью, спецодежда работниц всегда была мокрой от пота. После прокалки, когда печь остывала, женщины вдвоем доставали тяжеленный противень, на котором была уже не желтая масса, а зеленовато-серый металл. Это и был металлический уран.

Впрочем, работать в таких условиях пришлось недолго. Вскоре был построен новый корпус — ​большое и светлое здание, где, по словам нашей собеседницы, «и дышалось легче, и работалось веселей». Совершенствовалась и спецодежда, и средства индивидуальной защиты. На смену толстым ватным повязкам, которыми закрывали рот и нос, пришли специальные «лепестки», плотно облегающие лицо. Быстро наладилась работа отдела технического контроля и экспресс-лаборатории, по результатам анализов которой можно было контролировать техпроцесс. Однако труд на производстве все равно оставался тяжелым. Мужчин практически не было, женщинам приходилось перемещать по цехам от одной технологической установки к другой неподъемные металлические емкости, наполненные субстанциями для получения урана.

«Поначалу я работала в цехе, куда поступали огромные 25‑килограммовые емкости типа ведер с природным ураном, — ​рассказывает Валентина Мальковская. — ​Но они были картонными и обмазаны воском. Крышка наверху тоже была восковая. Берешь специальный металлический инструмент, отковыриваешь эту крышку. А там урановая руда насыпана — ​как камушки».

Она успела поработать практически на всех технологических этапах, была аппаратчицей, контролером: «Когда работала в исследовательской группе, меня направили во вновь отстроенный корпус 247 на заливку полов эпоксидной смолой. Работу надо было сделать быстро, поджимали сроки сдачи так необходимого для завода корпуса. Дали мне солдатиков, которые на улице недалеко от корпуса на кострах разогревали смолу до определенной температуры. Затем по лестнице вносили бидоны, куда заливался отвердитель, и эта смесь выливалась на бетонную стяжку. Работа была трудоемкая и очень опасная».

В 1957 году девушка окончила Московский областной политехникум в Электростали. После устроилась в дозиметрическую службу родного завода, в которой проработала 30 лет. В этот период на МСЗ осваивали производство топливных элементов для атомных судов, там же было изготовлено топливо и для первого в мире атомного ледокола «Ленин».

«Помню, был у нас такой мастер Востриков. И он мне как-то говорит: «Хочешь посмотреть на наших красавиц, на ураночек?» Выключил свет. И в боксе, где хранился уран, я увидела голубое свечение. Прямо ярко-голубое. Запомнила на всю жизнь, — ​говорит Валентина Мальковская. — ​Тогда уже уран вручную ведрами не носили, все строго контролировалось. Если технику безопасности соблюдаешь, можно проработать очень много. А если будешь шаляй-валяй, что называется, работать в открытую, то хорошего мало. Надо просто работать по правилам на нашем производстве. Не нарушая технику безопасности».

В 1965 году на МСЗ было начато серийное производство твэлов, а затем и топливных сборок для атомных станций. Сейчас на топливе завода работает более 50 энергоблоков в России, странах Европы и Азии.

Валентина Мальковская награждена медалями «За трудовое отличие», «За трудовую доблесть», «Ветеран труда», «75 лет атомной отрасли России», ей присвоено звание «Заслуженный ветеран атомной промышленности».

14 октября она отметила 90‑летний юбилей. К сожалению, дают о себе знать проблемы со здоровьем. Ноги сильно болят, жалуется наша собеседница: «Я совсем почти не хожу. Врач, когда приходила осматривать мои суставы, говорит: «Это вы, наверное, с водой работали». Я ответила: «Не с водой я работала, а с ураном».