Ради русского радия: 135 лет назад родился академик Виталий Хлопин

Организатор производства радия в России, лично получивший первые высокоактивные препараты из отечественного сырья, основатель советской школы радиохимии Виталий Хлопин всю жизнь отдал науке и развитию новых отраслей промышленности: радиевой, гелиевой, атомной. Вспоминаем основные моменты биографии выдающегося ученого.

Юность и первые научные достижения

Виталий Хлопин родился 26 января 1890 года в Перми. Его отец был известным ученым-гигиенистом. Начальную химическую подготовку мальчик прошел у него в лаборатории Петербургского клинического госпиталя.

В 1908 году Виталий Хлопин окончил гимназию, в 1911 году — ​химический факультет Геттингенского университета (Германия), в том же году опубликовал первую научную статью — ​«Об образовании окислителей в воздухе под действием ультрафиолетовых лучей». В 1912 году получил диплом физико-математического факультета по группе химии в Санкт-Петербургском университете. Молодого ученого оставили на кафедре общей химии ассистентом. Под руководством Льва Чугаева он прошел подготовку к профессорско-преподавательской деятельности, занимаясь экспериментальными исследованиями в области химии платиновых соединений и анализа редких элементов.

Первым выдающимся достижением Виталия Хлопина в области радиохимии была разработка промышленной технологии получения препаратов радия. Он заложил основу для развития отечественной радиевой промышленности, занимался организацией радиевого завода в поселке Бондюжском (ныне город Менделеевск) в Татарстане, собственноручно получил препараты радия и осуществлял научно-техническое руководство радиевой промышленностью в стране.

Переписка с Вернадским

В 1922 году Виталий Хлопин и Владимир Вернадский создали Радиевый институт. Вернадский стал директором, Хлопин — ​его заместителем и руководителем химического отдела.

Вопрос об организации института решался в конце 1921 года. Хорошо понимая, что исследования радиоактивности не могут развиваться без радиоактивных веществ, Виталий Хлопин писал Владимиру Вернадскому о необходимости тесной связи радиевого завода и будущего института: «Осталось сделать еще одно, последнее усилие для того, чтобы увенчать труды трех с половиною лет и получить первый русский радий из заколдованного сырья. Получить конечный заводской продукт, помимо личного для меня интереса, в тех варварских условиях, в которых приходится сейчас здесь работать, мне представляется, будет иметь решающее значение и в деле закрепления всего радиевого дела за Академией наук, за что я тоже по мере сил боролся в течение трех лет в Ваше отсутствие. Развитие же Радиевого института без всякой связи с радиевым заводом я себе не представляю».

Государственный фонд радия и хлопинит

В 1923 году по настоянию Виталия Хлопина при Радиевом институте учрежден Государственный фонд радия. Чтобы обозначить его важность, достаточно сказать, что до Великой Отечественной войны 1 г радия стоил 1,5 млн рублей, для получения радия институты обращались в самые высокие государственные инстанции.

Позже Виталий Хлопин разработал методы изучения явления соосаждения, установил в 1924 году закон распределения микрокомпонентов между кристаллами макрокомпонента и насыщенным раствором (закон Хлопина), предложил практически полезные формулы для оценки распределения радиоактивных элементов между твердой и жидкой фазами, а также метод определения ванадия в промежуточных продуктах радиевого производства.

К основным работам Виталия Хлопина следует отнести изучение распределения и миграции радионуклидов в земной коре, распределения благородных газов гелия и аргона в природных минералах и газах, изучение природных вод (радийи борсодержащих), поиск источников стратегического сырья, методы изотопной геохронологии, в том числе калийаргоновый метод определения абсолютного возраста геологических формаций. В честь ученого в 1931 году назван обнаруженный на Байкале минерал хлопинит.

Первый циклотрон в Европе

Виталий Хлопин был энциклопедически образован, обладал выдающейся научной интуицией, что помогало ему руководить работой других отделов института — ​физическим и геохимическим, поскольку Владимир Вернадский часто и подолгу находился в командировках. Понимая огромную важность экспериментальной базы для развития ядерной физики, Виталий Хлопин сначала открыл в Радиевом институте центр по изготовлению радийбериллиевых и радонбериллиевых нейтронных источников для всех заинтересованных организаций страны, а затем добился строительства циклотрона. Циклотрон в Радиевом институте появился в 1937 году и был тогда единственным в Европе.

Формулируя задачи исследований по ядерной физике в физическом отделе, Виталий Хлопин не только предугадал принципиальные вопросы, без ответа на которые было бы невозможно построить ядерные реакторы и создать ядерное оружие, но и смог дать на них практически правильные ответы.

Директор Радиевого института

В 1936 году Виталий Хлопин возглавил Радиевый институт. Большее внимание он начал уделять изучению химической природы продуктов искусственного распада урана и тория, что стало возможным благодаря облучению их препаратов на циклотроне. В 1939 году в журнале «Доклады Академии наук СССР» опубликованы статьи, посвященные реакции деления ядер урана под действием нейтронов и поискам экспериментальных обоснований существования трансурановых элементов. В том же году Виталия Хлопина избрали действительным членом АН СССР, а в 1940 году назначили председателем Комитета по урановой проблеме при Президиуме АН СССР.

Во время войны Виталий Хлопин продолжил руководить эвакуированным в Казань Радиевым институтом и исполнял обязанности заместителя академика-секретаря химического отделения АН СССР. С началом атомного проекта благодаря авторитету Виталия Хлопина Радиевому институту была поручена разработка технологии выделения плутония из облученного урана. Для этого были созданы три бригады, которые проверяли несколько возможных методов. Уже в апреле 1946 года задачу институт выполнил.

Последние годы

В августе 1946 года было принято решение о строительстве на Урале завода «Б» (ныне «Маяк») для выделения плутония из облученного урана по разработанной под руководством Виталия Хлопина ацетатно-фторидной технологии. 1 марта 1949 года завод приступил к плановым заданиям. 29 августа была испытана первая советская атомная бомба. В испытаниях принимали участие и сотрудники Радиевого института.

Скончался Виталий Хлопин 10 июля 1950 года. Похоронен в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры. В том же году Радиевому институту присвоили имя второго директора и установили на здании мемориальную доску. В честь Виталия Хлопина названа улица в Санкт-Петербурге.

Немного о личном

Из воспоминаний А. С. Старик: «Виталий Григорьевич жил в семье Марии Александровны (супруги. — ​«СР»), большой и дружной, на Большой Зелениной улице, в доме № 9. Квартира их находилась на четвертом этаже. Так как все остальные сотрудники жили в тесноте, в коммунальных квартирах, Мария Александровна и Виталий Григорьевич часто предоставляли для коллективных встреч свою гостеприимную квартиру. Как обычно в то время, парадные были закрыты, и вход в квартиру был через кухню. Лишь только переступив порог, входящий сразу же попадал в особенную атмосферу теплоты и уюта.

Встречала всех мать Марии Александровны — ​высокая, красивая пожилая женщина, настоящая русская красавица с толстой белокурой косой, уложенной вокруг головы. Кухня была большая, с добела вымытым полом, покрытым половиками, что напоминало добротную крестьянскую избу. В кухне стояли диван и большой стол — ​в обычные дни она служила столовой, в ней хозяйничала старушка-домработница. Там всегда топилась плита и сверкал большой самовар, что тогда в Ленинграде было редкостью. Мария Александровна хлопотала у стола. Она была прекрасной хозяйкой, хлебосольной и удивительно умела все вокруг сделать уютным и красивым.

<…> Виталий Григорьевич встречал гостей очень радушно. Одет он был по-старинному, в полосатые брюки и черную визитку.

<…> Вечеринки в доме Хлопиных происходили нередко. Иногда они носили характер так называемых теперь капустников. Эти капустники обычно приурочивались к какому‑либо семейному празднику Хлопиных. Ставили отрывки из опер на злободневные для института темы. Сестра Марии Александровны, обладавшая прекрасным контральто, исполняла сольные партии. Остальные пели или декламировали кто как мог. Часто мужчины исполняли женские роли. В домашней обстановке Виталий Григорьевич был избавлен от официального положения директора и мог себе позволить участвовать в таких спектаклях. Так, в постановке оперы «Садко» он изображал «рыцаря слабых активностей». Виталий Григорьевич шутя говорил, что в нем пропал опереточный артист».

Из воспоминаний Н. Г. Розовской: «Когда я наблюдала Виталия Григорьевича на вечерах Радиевого института, оживленного, лукаво улыбающегося, немножко старомодно любезного с дамами, легко кружащегося в вальсе, он напоминал мне, да и не мне одной, профессора Полежаева (Тимирязева) из прекрасного фильма того времени «Депутат Балтики». А веселиться при всей своей занятости Виталий Григорьевич любил и умел. И к почти непременному участию своему в самодеятельности относился с полной серьезностью. Запомнился он мне весьма добросовестным суфлером, настолько, что однажды после спектакля публика, аплодируя участникам, кричала: «Браво суфлеру, браво Виталию Григорьевичу!» — ​и Виталий Григорьевич, умеющий ценить шутку, выходил на авансцену и торжественно раскланивался.

Будучи научным руководителем института и администратором, Виталий Григорьевич был, казалось, вездесущим. Его можно было видеть в канцелярии читающим бумаги, в бухгалтерии подписывающим счета, в библиотеке, у циклотрона и, конечно же, за своим личным химическим столом. Насколько я помню, Виталий Григорьевич обходил лаборатории в различное время дня, беседуя с сотрудниками непосредственно в процессе работы. Скрипнет паркет в соседней комнате, и бесшумно, легкими, быстрыми шагами входит Виталий Григорьевич. Остановится у рабочего стола, внимательно посмотрит, что (и, вероятно, как) делает сотрудник, обсудит получающиеся результаты, если нужно — ​подбодрит, если все идет гладко — ​одобрит».

Из воспоминаний В. Л. Мончак: «Помню, еще когда мы жили на даче в Ольгино, любимым отдыхом для Виталия Григорьевича были прогулки в лес. Уходили на целый день. Брали с собой еду, питье и возвращались только к вечеру, нагруженные ягодами, грибами и дровами. К сожалению, такие дни выпадали редко.

<…> В последние годы, когда он сильно и тяжело болел, часто приезжали к нам врачи. После посещения врачей он сильно мрачнел, был угрюмым, но затем опять становился самим собой. Он был очень самолюбив. Нельзя было ему сказать, что самому нельзя вставать с кровати, чтобы умыться, так как и вставанье, и холодная вода — ​все давало сильные сердечные приступы. Как больной он выполнял абсолютно все предписания врачей, только надо было их делать в тактичной форме.

<…> Виталий Григорьевич очень любил, как он говорил, «пахучие» цветы — ​сирень и пионы. Помню, как в последнее лето его жизни сильно цвели кусты сирени. Казалось, что просто поставлен огромный букет, так выглядел еще небольшой, но весь увешанный гроздями куст, ветви которого почти касались окна спальни Виталия Григорьевича».