«Я не ученый, а конструктор, то есть создатель нового»: к 125-летию Николая Доллежаля

Первые промышленные реакторы для наработки оружейного плутония и трития, реакторы для первой атомной подлодки и первой АЭС, первые исследовательские реакторы — ​и это далеко не полный перечень того, что создали советские конструкторы под руководством Николая Доллежаля.

Николай Доллежаль родился 27 октября 1899 года в селе Омельник в Запорожье. Его отец, земский инженер-­путеец Антон (Отто) Доллежаль, был чехом по происхождению. В 1912 году семья переехала в Подольск Московской области на новое место работы отца. В 1917 году Николай Доллежаль окончил реальное училище и поступил в Московское высшее техническое училище. По совету отца, считавшего, что без работы руками, без чувства металла стать настоящим инженером невозможно, Николай Доллежаль начал работать в депо, затем на паровозоремонтном заводе. В 1923 году получил диплом инженера­механика. В 1925–1930 годы работал в проектных организациях, стажировался в Европе. Вернувшегося из-за границы Доллежаля арестовывали органы ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление), и почти два года он провел в тюрьме под следствием.

С 1933 года Доллежаль работал в химической промышленности, судьбоносным для него стало назначение в 1943 году главным инженером, а затем научным руководителем и директором НИИхиммаша. Одним из первых в стране этот институт формировался как комплекс научно-­исследовательских и проектно-­конструкторских подразделений с экспериментальной и производственной базой. Возможности института и незаурядные качества его руководителя привели НИИхиммаш в атомный проект.

С молекулярного на атомный

В январе 1946 года состоялась первая встреча Николая Доллежаля и Игоря Курчатова.

«Он принялся расспрашивать меня о том, что именно приходилось мне конструировать до сих пор, с какими отраслями техники я более всего имел дело, насколько тесно был связан с производством, — ​вспоминал Доллежаль. — ​Я отвечал, не забывая подчеркнуть, что его область науки весьма и весьма далека от меня. Но Игоря Васильевича это, казалось, нисколько не смутило, и он шутливо подытожил: «Ну и прекрасно. До сих пор вы работали на молекулярном уровне, а теперь придется работать на атомном».

Курчатов поставил задачу в кратчайший срок создать урановый «котел» промышленного назначения. В НИИхиммаше для этого открыли подразделение с условным наименованием «Гидросектор». Доллежаль предложил оригинальное решение будущего реактора — ​вертикальную схему.

«Все первые недели мне не давала покоя общая, принципиальная схема реактора, — ​вспоминал Николай Доллежаль. — ​Непредсказуемо было поведение урановых блоков в каналах. Не было гарантии против их деформации. Как и деформации блоков графита. Нет, не лежала душа к такой компоновке. Что-то вызывало в ней интуитивный протест, какой-то она казалась неконструктивной… За разговором я машинально взял в руку наполовину сломанный спичечный коробок и постукивал его торцом по столу. Взгляд остановился на подпрыгивающих спичках. Где-то в глубине сознания шевельнулась неясная еще мысль. Что-то связанное с работой, с чем-то ускользающим, мучительно­саднящим… И вдруг — ​вспышка, озарение! Ну конечно, наш реактор требовалось развернуть на 90 градусов, поставить его, сделать не горизонтальным, а вертикальным! Это сразу снимало многие вопросы. И прежде всего — ​о деформации конструктивных элементов при нагреве. Они по своей механической сути переставали быть нагруженными. В тот же день я со своими конструкторами начал проработку вертикального варианта».

Спроектированный «Гидросектором» в содружестве со специалистами Лаборатории № 2, а также ряда других научных и конструкторских организаций и сооруженный на «Маяке» реактор «А» был пущен в июне 1948 года. А 29 августа 1949 года состоялись испытания первой советской атомной бомбы из произведенного на нем плутония.

Затем последовали разработка, сооружение и пуск в 1951 году экспериментального реактора АИ для наработки трития. Продукция АИ позволила СССР первому создать водородную бомбу. Позже под руководством Доллежаля был спроектирован и построен на Сибирском химкомбинате промышленный реактор И‑2.

Разработка первой в мире АЭС

Идеи Доллежаля, реализованные в первых промышленных уранграфитовых реакторах, заложили основы конструкции канальных энергетических реакторов.

«Как-то — ​дело было в конце 1949 года — ​мне позвонил Курчатов, — ​вспоминал Николай Доллежаль. — ​Попросил подъехать. Через час я был у него. «Что ж, — ​сказал он, — ​одно дело сделано, и сделано неплохо. С бомбой мы получили результат на год раньше, чем рассчитывали. Теперь можно приниматься и за другое: за мирное применение энергии атома. Есть у вас какие-нибудь соображения на этот счет?»

Доллежаль возглавил проектирование реакторной установки для первой в мире АЭС. В 1952 году был учрежден НИИ‑8 (впоследствии Научно-­исследовательский и конструкторский институт энерготехники им. Доллежаля, НИКИЭТ), в задачи которого входило создание реакторов разного назначения. Первым руководителем института стал Доллежаль. А уже в июне 1954 года состоялся пуск первой в мире АЭС, положивший начало отечественной атомной энергетике. Большую помощь оказывали сотрудники Лаборатории «В» (сейчас Физико-­энергетический институт им. Лейпунского), на территории которой и разместили станцию.

«Загрузка ураном проходила нормально, — ​вспоминал Доллежаль. — ​К вечеру реактор ожил. Цепная реакция пошла! Операторы проверили работу реактора на малой мощности. Потом мощность стали постепенно наращивать. И наконец, около здания генераторной появились шипящие облачка пара — ​еще слишком слабого, чтобы вращать ротор турбины, но все-таки пара — ​впервые в истории человечества, полученного на атомной энергии. Восхитительное чувство охватило нас. Свершилось! Событие не столь эффектное, как ядерный взрыв, но по своему значению вполне с ним сопоставимое. А по величине вклада в копилку человеческого прогресса намного его превосходящее».

Рождение атомной промышленности

Спроектированный в НИИ‑8 реактор И‑2 вскоре после пуска в 1958 году усилиями специалистов института и Сибирского химкомбината был переведен в энергетический режим, став двухцелевым ЭИ‑2 — ​основой первого блока Сибирской АЭС. Принципиально новой явилась разработка в НИИ‑8 реакторов для Белоярской АЭС, в которых была реализована давняя идея Николая Доллежаля о перегреве пара, существенно повышавшем тепловую эффективность ядерных энергоустановок. С поддержкой ученых и инженеров ФЭИ были созданы реакторы АМБ‑100 и АМБ‑200, заработавшие в 1964 и 1967 годы.

В 1960‑е СССР, особенно европейская часть, начал испытывать трудности с энергоснабжением. Одним из кардинальных и быстрых путей решения проблемы стало строительство крупных АЭС. Конструирование реакторов РБМК мощностью 1000 МВт возглавил Доллежаль. В 1967 году в НИКИЭТ при научном руководстве Института атомной энергии выпустили проект реактора-­миллионника. В начале 1971 года начало поступать оборудование для первого блока Ленинградской АЭС, а в конце 1973‑го он заработал. С 1975 по 1985 год в СССР ввели в эксплуатацию еще 13 блоков с РБМК, они производили почти половину электричества в стране.

Подводные и надводные корабли

Одной из задач НИИ‑8 была разработка реакторной установки для атомной подводной лодки. Выбрали корпусный водо-водяной реактор. Он создавался в СССР впервые. Результатами этой работы стало не только обоснование конструкторских решений по корабельной реакторной установке, но и основы для развития в стране второго направления энергетического реакторостроения — ​ВВЭР.

Знаменитый «Ленинский комсомол» был принят в опытную эксплуатацию в декабре 1958 года. Началось массовое строительство атомных подводных лодок первого поколения с разработанной в НИИ‑8 реакторной установкой ВМ-А. За ВМ-А последовала В‑5 — ​первая блочная и тогда самая мощная в мире реакторная установка, позволившая первой подводной лодке с титановым корпусом (проект 661) поставить непревзойденный до сих пор рекорд скорости движения под водой.

Затем была спроектирована первая моноблочная (интегральная) реакторная установка МБУ‑40. Размещение оборудования в одном корпусе позволило свести к минимуму количество и протяженность трубопроводов, резко уменьшить гидравлическое сопротивление и потребление энергии на собственные нужды. МБУ‑40 — ​родоначальница реакторных установок, которые и сейчас используют на подводных и надводных кораблях, а также на атомных станциях малой мощности.

Передача знаний

Придавая большое значение подготовке квалифицированных, компетентных и творческих специалистов, Николай Доллежаль еще в конце 1920‑х годов начал преподавать. Эта важная работа со сравнительно небольшими перерывами продолжалась почти 60 лет, из которых без малого четверть века Доллежаль руководил созданной его усилиями кафедрой ядерных энергоустановок в Московском высшем техническом училище им. Баумана.

Выдвижение и реализация смелых идей для новой техники, преподавательская деятельность были приоритетами, но ими не исчерпывались интересы Доллежаля. Неувядающая с годами любовь к литературе, искусству и особенно к классической музыке обогащала его внутренний мир. Дружба связывала его с выдающимися деятелями культуры: Дмитрием Шостаковичем, Мстиславом Ростроповичем, Галиной Вишневской, Иваном Козловским. По словам Доллежаля, такое общение возвышало и укрепляло его дух, поднимало творческий тонус.

Уйдя в 1986 году по болезни с административных должностей, Николай Доллежаль вплоть до смерти в 2000 году интересовался делами института, помогал советами и рекомендациями своим ученикам и последователям.

Пять заповедей конструктора

— Не люблю, когда меня называют ученым. Ландау говорил, что и пудель ученым может быть. Ученый неизвестно что делает. Я в Академии наук с 1953 года и повидал множество ученых, которые попали туда совершенно случайно. Я не ученый, а конструктор, то есть создатель нового. Что же важно для конструктора? Первое — ​это честность. Она заключается в том, чтобы, приступая к работе, точно знать, что ты строишь. Одно дело — ​строить на 100 лет, другое — ​на год. Конструктор — ​не растратчик средств, он бережет деньги заказчика. Второе — ​глубокие знания в своей области. Третье — ​умение чертить. Но прежде, чем сесть за кульман, надо обязательно выносить в голове общие черты аппарата. Четвертое — ​не бояться ответственности. Не материальной (черт с ней!), а моральной. Конструктор должен быть уверен, что машина работает так, как он ей приказал. И пятое — ​работа конструктора не заканчивается проектом. Надо часто выезжать на объект, доводить машину уже на месте.

Уровень интеллекта конструктора такой же, как у художника, музыканта, архитектора. Их объединяет поиск нового, постоянная неудовлетворенность результатом.

Николай Доллежаль. Из интервью газете «Известия», 1999 год