Интервью с Сергеем Кириенко: про рынок, обороноспособность и негласные санкции

На телеканале «НТВ» 12 июня вышла авторская программа Кирилла Позднякова. Гостем студии был гендиректор «Росатома» Сергей Кириенко. «СР» приводит фрагменты стенограммы этого интервью.
— Сергей Владиленович, атомные технологии — одна из знаковых статей нашего экспорта. Перспективные контракты — я так понимаю, речь идет о сотнях миллиардов долларов. Ну а все ли удастся реализовать? Все-таки геополитика время от времени вмешивается в этот процесс.
— Вы знаете, я считаю, самое главное — чтобы у потребителя был интерес, вот такой действительно фундаментальный интерес. Если это так, то компании-заказчики преодолевают даже политические проблемы.
— Но дело в том, что давление все-таки может возникать весьма серьезное, судя по тем документам, которые, допустим, были опубликованы «Викиликс». Та же самая болгарская история с нашими проектами. Американцы очень активно помогали затягивать эти проекты.
— Это, мягко говоря, так. И тем не менее для меня самый важный аргумент — это то, что везде, где мы строили атомные станции, заказчик просил еще. С точки зрения политики,
с формальной точки зрения российская атомная отрасль не попадает ни под какие санкции. С другой стороны…
— Все время говорят о том, что есть косвенные санкции, некие попытки…
— Есть неписаные попытки — что называется, «есть мнение»… Целый ряд наших заказчиков говорит, что появляются соответствующие сигналы: это, конечно, ваше право, но вот в целом будет несвоевременно. Ну и т.д.
— И насколько часто всплывают такие истории?
— Всплывают практически регулярно. Тем не менее мы исходим из того, что у нас никогда особо не было тепличных условий. То есть мы все равно всегда жили в условиях жесткой конкуренции. Атомный рынок — это политизированный рынок и рынок с жесткой конкуренцией. Поэтому мы должны давать предложения с явным набором преимуществ. Мы не просто атомную станцию можем партнерам построить. Мы можем гарантировать им, что кроме строительства атомной станции поможем выстроить национальное законодательство, поможем в создании органов контроля, подготовим специалистов, чтобы промышленность могла принять участие в этой стройке и свою компетенцию на этом подняла.

— В советские времена ядерщики, атомщики были просто героями. Про них снимали кино. «Девять дней одного года» и т.д. А вот сейчас осталось место для подвига в атомной промышленности? Или все-таки все настолько спокойно, настолько высококоммерциализированно, что уже о геройстве речи нет?
— Ну нет, конечно. Смотрите. Во-первых, про атомную отрасль неправильно говорить «все коммерциализированно». Нужно все-таки точно понимать: мы не сможем по понятным причинам с вами подробно это обсу-ждать сейчас в интервью, но, конечно, приоритетная задача атомной отрасли Советского Союза и России, «Росатома» — это обеспечение обороноспособности нашей страны. То есть ключевая задача атомщиков России — это ядерный щит.
— Про новые продукты. Что может «Росатом» предложить с точки зрения вот этих готовых продуктов не только за рубежом, но и внутри страны? Суперкомпьютер скоро пойдет в серию?
— Суперкомпьютеры уже давно в серии.
— Ну а то, что ближе к обывателю? То, что конкретно его касается. Есть такие технологии, которые разрабатываются «Росатомом»?
— Для потребителя — слово «обыватель» мне не нравится — в первую очередь ядерная медицина.
— Какие есть подвижки?
— Первое — это диагностика. То есть возможность на ранних стадиях обнаруживать болезни. Прежде всего, конечно, разговор об онкологии, но это и целый ряд сердечных болезней,
наиболее сложных и опасных для здоровья человека. Они наилучшим образом диагностируются с использованием радиационных технологий. Сегодня у нас есть полная технологическая цепочка для ядерной радиационной медицины. Полностью изготовлена в Российской Федерации. Начиная от ПЭТ — все устройства, позволяющие сделать диагностику. Другой вопрос, что нам сейчас нужно проделать ту работу, которую зарубежные конкуренты делали десятилетиями.
— А насколько регионы включаются в потребление этих высокотехнологичных продуктов, насколько они готовы сотрудничать, есть ли заказы внутри страны?
— По-разному. Я считаю, что доверие еще нужно завоевать. Убежден, что неправильно просто подымать флаг: «Мы отечественные, поэтому вы, как патриоты, все должны покупать у нас». Это, конечно, хорошо, что мы отечественные, и для нас действительно принципиально важно, что это программа импортозамещения. Но сделав эту продукцию, мы теперь должны доказать ее конкурентоспособность.
Что еще для потребителя? Ну, например, системы безопасности. Они обеспечивают контроль взрывчатых веществ, обеспечивают распознавание лиц. Значит, в автоматической системе компьютер в состоянии запомнить каждого входящего на спортивный объект, распознать его, при этом одновременно провести контроль наличия взрывчатки и радиоактивности.
— Ну а какой уровень этого контроля? Если на пальцах объяснить?
— Если на пальцах, то примерно так: последние установки, которые мы сделали, способны обнаружить следы взрывчатки на руках через месяц после того, как человек касался этой взрывчатки.
— Я читал о том, что мы странам АСЕАН готовы предложить некий новый проект атомной электростанции. Это так? О чем идет речь?
— Так. Но предложить его мы готовы всем, не только странам АСЕАН. Конечно, рынок атомной энергетики сегодня — абсолютно глобальный рынок, поэтому все друг за другом следят и все вновь приходящие партнеры точно знают, что у нас купили предшественники.
— И говорят: хочу.
— Ну да, хочу лучшее. Все приходят и говорят: «Хочу самое лучшее из того, что у вас есть». Отлично! Пожалуйста. И вот важнейшее с этой точки зрения событие, которое у нас состоялось в конце мая,— физический пуск шестого блока Нововоронежской атомной станции. Это АЭС-1200. То есть мощность 1200 МВт. Но самое главное — это первая в мире атомная станция поколения III+.
— Ни у кого такой нет?
— Построенной — ни у кого. Строят все. Все страны объявили после событий на «Фукусиме», что должно войти в строй новое поколение. То есть не третье. До этого в мире самые современные станции назывались «поколение III». Понятие «поколение III+» означает полное соответствие стандартам качества и эффективности деятельности станций поколения III плюс повышенная система безопасности. Ну и совершенно другие требования, обеспечивающие эту безопасность. Вот первая в мире атомная электростанция поколения III+ построена в России.
— Что касается социальных программ «Росатома». Мало кто знает о том, что вы проводите такую работу.
— Ну, это в Москве мало кто знает. У нас 21 город, за который мы несем ответственность. У нас 10 закрытых административных территориальных образований. У нас 10 городов при
атомных станциях.
Очень важное решение принял в прошлом году президент России, разрешив для наших ЗАТО, ну, вообще для ЗАТО в стране возможность применить льготы, которые предусмотрены законом о территориях опережающего развития. Как только необходимые решения будут приняты правительством, мы уже летом этого года идем с первыми постановлениями о том, чтобы учреждать территории опережающего развития в наших крупных городах. Я считаю, что это как раз ключевая возможность для решения социальных вопросов, для создания новых рабочих мест.
Очень хорошо получается такой проект, как «Школа «Росатома». Во многих городах мы создаем специализированные классы.
— Сергей Владиленович, огромное спасибо за разговор.
— Спасибо.