Цена перезагрузки — что изменится в блоке капитального строительства АСЭ

В инжиниринговом дивизионе «Росатома» большие перемены. В частности, теперь в компании два первых вице-президента: один отвечает за проектирование, другой — за стройку. Кроме того, повышены КПЭ в части соблюдения сроков и стоимости строительства энергоблоков, появляются новые подразделения и т. д. Мы спросили нового вице-президента по капитальному строительству Николая Виханского, что еще меняется в АСЭ.

Текст: Анастасия Филиппова / Фото: «Страна Росатом», личный архив

— Что входит в функционал вице-президента по капитальному строительству?
— В моем подчинении не только блок капитального строительства, но и блок управления стоимостью, дирекция по внедрению функционально-стоимостного анализа в проектировании и управлении стоимостью на всем жизненном цикле объектов использования атомной энергии. Появились два новых подразделения: одно отвечает за внедрение Total Cost Management (TCM — комплексное управление стоимостью. — «СР») в инжиниринговом дивизионе, другое — центр комплексной интеграции сроков и стоимости. Также из «Росатома» к нам перешел центр трансфера технологий. Моя главная задача — организовать между всеми подразделениями сквозные процессы в управлении сроками и стоимостью, повысить нашу внутреннюю эффективность.
— В рамках Total Cost Management будет проводиться мониторинг цен ресурсов на зарубежном рынке. Но ведь в АСЭ и раньше это делали?
— Оценка стоимости проекта — это то, чем мы руководствуемся в первую очередь на раннем этапе вхождения в проект. Так мы понимаем, интересен нам контракт или нет. Чтобы провести оценку, нужна качественная исходная информация, полученная в том числе через мониторинг цен. В АСЭ несколько подразделений, которые этим занимаются, но их усилий мало с точки зрения построения сквозных процессов. Нужно, чтобы информацией могли пользоваться все, включая проектный блок. Мониторинг необходим еще до начала разработки проектной документации, чтобы принимать правильные решения — по локализации ресурсов и др. А затем уже формировать оценку и сводный сметный расчет.
— Летом этого года в дивизионе изменились КПЭ по соблюдению сроков и стоимости строительства. У президента АСЭ — 60 %, у руководителей проектов — 80 %. Командный КПЭ для функциональных подразделений — около 50 %, а в следующем году будет еще больше. Это очень высокая планка, она оправданна?
— КПЭ «Стоимость и сроки» предложила моя команда в «Росатоме»: крайне важно вовлечь максимальное число сотрудников в работу по проектам строительства АЭС, чтобы все специалисты работали над повышением качества исходной информации, качества проектирования и проч. Это те области, над которыми мы будем работать вместе, но ключевыми участниками будут проектный блок, руководители проектов и блок управления стоимостью.
Оценка стоимости объектов строительства будет проводиться по пяти классам точности в рамках Total Cost Management, первый — самый точный. Эта методология широко распространена во всем мире, она разработана Международной ассоциацией развития стоимостного инжиниринга (AACE International), в которую входят представители 120 стран. С помощью TCM мы внедряем ресурсный способ расчета стоимости. На разных стадиях проекта проводится оценка по определенному классу. Например, на предпроектной, когда идет технико-экономическое обоснование, оценка по четвертому классу, на этапе проектирования — по третьему. Мы получаем диапазон цены с учетом зрелости проекта, количества и качества исходной информации, рисков и неопределенностей и т. п. По итогам утверждаем целевую стоимость, к которой должны стремиться все участники проекта.

Нам предстоит выявить все проблемы в уже сложившихся процессах на наших площадках, доработать методологические документы. Каждый участник проекта должен предельно четко понимать, за что он отвечает и с кем взаимодействует. При необходимости будем подтягивать компетенции, проводить обучение — в общем, работать по всем фронтам.
— Такая оценка для проектов «Росатома» еще не проводилась?
— Проводилась. В прошлом году мы рассчитали по четвертому классу почти все проекты: АЭС «Руппур», «Пакш‑2», «Аккую», «Ханхикиви» и др. И запустили пилотный проект по оценке стоимости «Аккую» по третьему классу точности, сформировав инструментарий для внедрения ресурсного метода расчета стоимости. Понятно, что сразу это трудно сделать, есть вопросы к качеству исходной информации. Поэтому мы используем смешанный метод, ресурсный и базисно-индексный: берем имеющиеся по проекту сведения, данные о проектах-аналогах, раскладываем их на ресурсы, то есть материалы, оборудование, трудозатраты, делаем мониторинг цен в стране реализации, принимаем решение о локализации и таким образом формируем оценку третьего класса.
Если говорить о нашей системе TCM, Total Cost Management Nuclear Construction, созданной на базе методологии AACE, то сейчас разрабатывается дорожная карта внедрения в АСЭ. Полноценными пилотами станут проекты на ранней стадии — египетская АЭС «Эль-Дабаа» и станция в Узбекистане.
— Какие проекты АСЭ требуют сегодня вашего повышенного внимания?
— Мое внимание сфокусировано на трех площадках, где строительство в активной стадии: Белорусская АЭС, Курская АЭС‑2, бангладешская АЭС «Руппур». Например, на «Руппуре» нам важно побыстрее решить вопрос с мониторингом цен на ресурсы, нехваткой рабочей документации при контрактации субподрядчиков, так как все это может повлиять на итоговую стоимость сооружения АЭС. Мы формируем новые подходы к производственной программе планирования проекта до конца его реализации, чтобы прогнозировать изменения и влияние сроков на стоимость.
— Вам 34 года, 10 лет работаете в атомной отрасли. Как складывалась ваша карьера?
— Работать я начал еще студентом — в 2003 году устроился в РАО ЕЭС, в то время проходила реструктуризация электроэнергетической отрасли. Эта компания стала для меня хорошей школой, как раз тогда мы готовились к IPO — размещению акций на бирже. Нужно было хорошо разбираться в экономике, финансах. Иностранные инвесторы задают очень глубокие вопросы.
В «Росатом» я пришел в 2008 году. Поработал и в «Росэнергоатоме», и в «Атомэнергопроме», и в центральном аппарате. Везде занимался стратегией, экономикой и финансами, взаимодействием с органами исполнительной власти. В 2012-м перешел в блок управления капитальными вложениями «Росатома» — кстати, пока я не встречал более сложного направления, чем капитальное строительство. Здесь нужен синтез компетенций — строительных, инженерных, управленческих и экономических. Для меня это стало вызовом. За время работы в блоке управления капвложениями и ОЦКС «Росатома» наша команда создала и внедрила различные системы планирования, запустила несколько отраслевых программ, например по мотивации и повышению эффективности проектирования.
— Что помогает вам развиваться: книги, наставники, образовательные программы?
— Я трудоголик, почти все время на работе. Но когда появляется возможность, читаю профессиональную литературу. Много черпаю из общения с коллегами — мастерами своего дела. Параллельно нарабатывается умение выстраивать партнерские отношения, коммуницировать с разными людьми. Когда доказываешь свою позицию, приводишь аргументы, важно уметь не просто слушать, но и слышать. Если не уважаешь того, с кем работаешь, с кем ведешь диалог, то не сможешь решить никакой вопрос. Вообще, учиться нужно непрерывно. Я окончил экономический факультет МГУ с отличием, потом получил магистерскую степень по направлению «управление предприятием и финансами» Высшей школы бизнеса МГУ. Также окончил МЭИ по специальности «тепловые электрические станции». Постоянно повышаю квалификацию, пользуясь возможностями, которые дает госкорпорация и Академия «Росатома». В 2016 году вошел в кадровый резерв «Достояние «Росатома», что также способствовало моему продвижению и развитию.
— Наверное, дома вас почти не видят?
— Найти баланс между работой и личной жизнью сложно, но семья поддерживает. У нас с женой две дочки. Старшая пошла в первый класс, младшей два года. До рождения первой дочери я читал пособие для родителей. В главе для пап было написано: «Все, что от вас нужно, — это любить свою дочь и показывать это всеми возможными способами. А остальное неважно». Я их люблю и балую, у нас очень теплые отношения. Что касается воспитания, мой метод — личный пример. Если говоришь, что нельзя курить, а сам куришь, если говоришь, что нужно есть вовремя, спать ложиться пораньше, а сам непонятно как питаешься и долго не спишь, то и ребенок будет за тобой повторять. Еще у меня есть хобби — автомобильный спорт. Беру с собой на соревнования семью, вместе путешествуем по России.
— Расскажите, что это за спорт.
— Российская серия кольцевых гонок — соревнования, которые проводит отечественная автомобильная федерация в статусе чемпионата и Кубка России. Я выступаю за профессиональную команду, у меня свой спорткар — Honda Civic 2003 года выпуска. В этом году на Кубке России занял четвертое место. Есть еще к чему стремиться. Этим спортом я увлекаюсь с 2010 года, сначала как любитель, а последние два года — в профессиональной лиге. Есть, конечно, адреналиновая зависимость, потому что это опасный вид спорта. Физическая подготовка, собранность, внимание и быстрота реакции очень важны. Но это одна из возможностей снять стресс, который накапливается на работе.