Логистика ИТЭР в условиях пандемии

«СтРим вокруг света» сделал остановку во Франции. Наш эфир в Instagram посетила Светлана Владыкина, специалистка по управлению материалами и цепями поставок Международной организации ИТЭР. Мы узнали, что строительство экспериментального термоядерного реактора не останавливалось даже в разгар карантинных мер, оборудование доставляли со всего мира, несмотря на закрытые границы.

— Расскажите, как вы попали в ИТЭР.

— Я училась в НИЯУ «МИФИ» по профилю «международное научно-технологическое сотрудничество», учрежденному по инициативе тогдашнего председателя Торгово-промышленной палаты РФ Евгения Примакова. Нам преподавали физику, математику, химию, теорию международных отношений, иностранные языки. Конечно, нельзя было учиться по такой специальности и не знать об ИТЭР.

Проект меня очень интересовал, и после университета я устроилась в Российское агентство ИТЭР, в отдел контроля качества. Поначалу была на подхвате, набиралась опыта. Постоянно следила за вакансиями Международной организации. Наконец появилось предложение как раз для меня. Все этапы собеседования прошла довольно быстро, потому что специалист нужен был срочно. В июне 2019 года приехала во Францию.

— Что входит в ваши обязанности?

— У моего отдела два основных направления: координация строительных работ и координация поставок оборудования. Я занимаюсь вторым. Изготовление компонентов термоядерного реактора разделено между странами — ​участницами проекта. Логистическая система доставки готового оборудования во Францию довольно сложная. Многие компоненты требуют особого обращения при транспортировке, хранении. Я слежу за тем, чтобы соблюдались правила Международной организации. Задач много: общение с поставщиками, отслеживание графика доставки, контроль деталей транспортировки, приемки и идентификации.

— Пандемия изменила рабочий процесс?

— Наш отдел, как и почти весь управляющий, научный и инженерный персонал, с 15 марта на удаленке. Но работы меньше не стало — ​наоборот. Мы сделали все возможное и невозможное, чтобы логистические проблемы не повлияли на график и все первоочередные компоненты прибыли на стройплощадку вовремя. Придумывали нетривиальные логистические схемы. Помню, в первый день изоляции у нас еще не было четкого плана, и тут мне позвонили: едет партия из Италии — ​уже на полпути. Экстренно нашли транспортную компанию во Франции, где груз обеззараживался 48 часов, потом другая компания привезла его на площадку.

С началом пандемии многие производства остановились, некоторые компоненты не были изготовлены в срок. Так произошло, например, у поставщика из Уханя — ​города, откуда началось распространение коронавируса.

Многие крупные компоненты приходят по морю. Порт Марселя был сначала вообще закрыт, а потом долгое время не работал в полную силу: не хватало персонала для разгрузки судов. Мы договаривались с поставщиками, чтобы они отложили отправку, подержали у себя оборудование. К счастью, все это не первоочередные компоненты, не нужны прямо сейчас, можно подождать.

— В середине мая начался поэтапный выход Франции из карантина, что изменилось?

— С 11 мая появилась возможность выходить на улицу без пропуска. Часть людей вернулась на работу, открылись многие детские сады и школы, магазины, салоны красоты. С начала июня — ​кафе и рестораны. Пока без уважительной причины нельзя отъезжать от места жительства дальше чем на 100 км. В ИТЭР решили, что возвращать сотрудников в офис рано.

— Как люди отреагировали на снятие ограничений: высыпали на улицу и пели «Марсельезу»?

— Нет. Страна тяжело пережила эти месяцы, было много смертей. Люди стараются беречься, понимают: если они хотят справиться с пандемией, нужно соблюдать правила, и ведут себя очень дисциплинированно.

— Вы не так давно во Франции. Сложно было адаптироваться в стране и в коллективе?

— Самое сложное — ​преодолеть языковой барьер. На одном английском не выехать, далеко не все французы готовы общаться на другом языке. Волонтеры ИТЭР организуют обучение. Для штатного персонала это бесплатно, для внештатников цена доступная. Но время занятий не всем удобно, нужно жертвовать обеденным перерывом. Я, например, предпочла изучать французский с частным преподавателем.

С коллективом мне очень повезло, коллеги замечательные. Адаптировалась быстро. Кроме меня есть еще один россиянин, остальные в основном европейцы, американцы, корейцы. Но все проникнуты духом проекта ИТЭР.

— Российские специалисты стараются держаться вместе?

— По моим наблюдениям, сплоченные компании у итальянцев, японцев, индийцев, китайцев. Русские все же стремятся смешаться с толпой. Но новичков поддерживают: обязательно подходят, спрашивают, как дела, нужна ли помощь

— Проблема гендерного равенства в Европе, пожалуй, остро не стоит, но коллектив ИТЭР — ​многонациональный. Есть особое отношение к специалистам-женщинам?

— ИТЭР пропагандирует гендерное равенство: в каждом департаменте по возможности равное количество мужчин и женщин. Такая социальная политика, я считаю, справедливая. Я общаюсь с очень опытными образованными женщинами, занимающими ведущие позиции в проекте — ​в менеджменте и науке.

— Какой видите свою карьеру?

— У меня контракт ITER project associate: формально я числюсь в Российском агентстве, но выполняю задачи для Международной организации. Пока не решила, претендовать ли на место штатного сотрудника. Точно знаю, что хочу продолжить работу в технологической сфере. Попробовать и другие международные проекты.

— Ждете возвращения в офис или привыкли к удаленке?

— Часто обсуждаем это с коллегами: многим уже непонятно, как они снова будут каждый день тратить столько времени на дорогу, сидеть в офисе. Но мне все-таки не хватает активности, общения. Хочу увидеть площадку, прогресс строительства. Пока мы были дома, нижнюю часть самого большого компонента ИТЭР, криостата, вывезли из постоянного хранилища и начали установку. Это ознаменовало новую фазу проекта — ​монтаж основного оборудования.

— Когда коронавирус победят и все ограничения снимут, что сделаете в первую очередь?

— Поеду в отпуск на море.

Читайте также: Термос для термояда: во Франции началась сборка реактора ИТЭР.

Читайте также: Термоядерный беби-бум: могут ли частные стартапы в сфере ядерного синтеза преуспеть там, где провалились большие игроки?