Атомоходы ручной сборки: как Дмитрий Фролов полюбил ледоколы и стал моделистом

Ни в детстве, ни в юности главный специалист научно-исследовательского института Специального научно­-производственного объединения «Элерон» Дмитрий Фролов ничего общего с моделизмом не имел. Возникла эта страсть несколько лет назад, в командировке в Мурманске. Там на суда «Атомфлота» «Элерон» устанавливает интегрированную систему безопасности «Одиссей».

Переводная картинка для ливреи

«Тогда на базу только что прибыл головной ледокол проекта 22220 «Арктика», — ​вспоминает Дмитрий Фролов. — ​Он буквально заворожил меня мощью, строгостью и изяществом линий. Захотелось сделать что‑то похожее». Так в мире стало на одного судомоделиста больше.

Под мастерскую была захвачена одна из трех комнат в квартире. «Супруга сперва отнеслась к моему увлечению без энтузиазма, — ​признается Дмитрий Фролов. — ​Но, когда моделированием заинтересовался наш 10‑летний сын, примирилась с неудобствами».

График у Дмитрия Фролова напряженный. На «Элероне» с полвосьмого утра до пяти вечера. «Потом привожу сына из школы и есть два часа, чтобы позаниматься моделями, — ​говорит он. — ​Хорошо, что живу рядом с работой».

Основной масштаб в судомоделизме — ​1:350. На первенца «Арктику» ушло восемь месяцев, на второй ледокол, «Ленинград», — ​пять. Дмитрий Фролов потратил весь отпуск, прихватывал даже ночи: спешил закончить к Международному военно-­техническому форуму «Армия‑2024». Модель пятого серийного атомохода проекта 22220 выставили как экспонат на стенде «Росатома». С ней автор участвовал и в XVII Международной выставке­конкурсе стендовых моделей в подмосковном Ступине. Работа удостоилась высочайших оценок гуру отечественного моделизма и едва не вошла в призовую тройку.

«Главное достоинство моего «Ленинграда» в том, что он детально показывает утвержденный дизайн еще строящегося ледокола, — ​объясняет Дмитрий Фролов. — ​Через коллег в Российском морском регистре судоходства и на Балтийском заводе удалось узнать фишки: индивидуальный морской номер, бело-сине-красная гамма, элементы ливреи на судовой надстройке — ​символы Северной столицы Медный всадник, ростральная колонна и Адмиралтейство».

Кстати, этот элемент декора выполнен в технике декаль — ​современной версии хорошо известных советским детям переводных картинок. Если по науке, декаль — ​непрямая печать при помощи переноса изображений с бумажной основы. «Принтер для нее подойдет обычный, а вот бумага нужна специальная, — ​уточняет Дмитрий Фролов. — ​Заказал печать в Белоруссии. С переносом изображения повозился: рельеф передней стенки у надстройки сложный».

Косяки дверные и не только

Непосвященному скорость изготовления макетов может показаться черепашьей. Но это не так. «Вообще, судомоделисты, использующие только собственноручно изготовленные комплектующие, работают над одной моделью годами, а не месяцами, как я. Впрочем, таких почти не осталось, — ​замечает Дмитрий Фролов. — ​Практически любой шедевр в современном моделизме собирается из шаблонов. Они есть в свободной продаже. Набор ледокола проекта 22220 состоит примерно из 500 пластмассовых деталей. Его, разумеется, надо правильно собрать. Хотя это в нашем деле отнюдь не самое сложное».

Риск напороться на косяк поджидает моделиста, особенно начинающего, на каждом шагу. И это не косяки люков, клинкетов и бронях (этими сленговыми словечками на флоте именуют двери). «По неопытности я не знал, что моментальный цианоакрилатный клей дает пары, которые первые несколько секунд интенсивно осаждаются на поверхности, — ​приводит пример Дмитрий Фролов. — ​В результате на «Арктике» получилась заметная специалистам недоработка: окна помещений на капитанском мостике, в отличие от остальных, непрозрачные. Как я ни пытался убрать эту «тонировку» — ​ничего ее не берет».

Важнейшая компетенция для современного моделиста — ​разбираться в приемах окраски миниатюрных деталей. Одни по технологии сборки приобретают задуманный колер до склеивания, другие — ​наоборот, после. Этот порядок ни в коем случае нельзя нарушать. Да и сами крохотные элементы требуют особого обращения. «Как‑то я уронил одну из самых заметных на любом судне деталей, но одновременно и самых мелких в модели — ​якорь, — ​вспоминает Дмитрий Фролов. — ​К несчастью, упал он на любимого пса, который частенько лежит под столом у ног хозяина во время работы. Бедное животное еще никогда не подвергалось столь пристальному прощупыванию, вычесыванию и даже «ковровому вытряхиванию»! Увы, якорь так и не нашелся».

Наглядные пособия

Конечно, далеко не все элементы есть в готовых наборах. Многое приходится дорабатывать или изготавливать самому. На «Арктике» Дмитрия Фролова можно включить палубное и внутреннее освещение: загорается светодиод в иллюминаторах, фонарях и прожекторах. По модели проходят более двух сотен световодов. «Их прокладка — ​операция очень трудоемкая, — ​говорит мастер. — ​То же самое с леерами. Казалось бы, мелочь — ​отрезки тонкой проволоки. Заготовки для них получаются фототравлением из тонкой пластины медного сплава: в материале появляются линии перфорации, по ним я вырезаю ножницами длинную нить. Но весь леер очень редко бывает прямым. А протянуть его куда надо — ​целая наука. Так, чтобы качественно изогнуть такую тонкую и прочную нить, требуется приспособление типа мини-тисочков со сверхточными гранями. Хрупкие детали мелкой пластики печатаются. Только не на широко распространенном FDM-принтере, где пластиковая нитка выходит из катушки в область печати, а на фотополимерном. Эти устройства используются реже, зато позволяют добиваться фактически микронной точности. Смолоподобное действующее вещество заливается в рабочую ванну, туда окунается платформа, на нее проецируется свет. Платформа постепенно поднимается, фотополимер слой за слоем светоотверждается в заданной конфигурации. Так изготовлено все мелкое бортовое оборудование и фигурки двух моряков. Видите, одного, у трапа, я даже одел в форменную куртку с эмблемой «Росатома».

Я прошу Дмитрия Фролова продемонстрировать, где на его «Арктике» комплекты системы «Одиссей». Оказывается, их здесь нет, но не из соображений секретности: в масштабе модели они все равно были бы неразличимы.

От приобретения дорогого фотополимерного 3D-принтера Дмитрий Фролов, кстати, воздержался: печать в специализированных мастерских по чертежу гораздо проще и экономнее. Но обойтись без качественного аэрографа, устройства для напыления краски, не получилось. Если суммировать стоимость деталей модели, защитного колпака, высокоточных инструментов и всех расходных материалов — ​клея, краски, грунтовки, проволоки, световодов, выясняется, что моделизм — ​увлечение не из дешевых.

Макеты Дмитрий Фролов подарил «Элерону». Они выставлены в музее технических средств и время от времени используются на занятиях учебного центра предприятия как наглядные пособия. В творческих планах у нашего героя — ​обратиться к истории гражданского атомного флота и взяться за суда предшествовавших проектов. «Для большего правдоподобия хочу поместить их в замерзшее море из эпоксидной смолы. Только нужно добиться, чтобы ломающийся лед выглядел как можно натуральнее», — ​мечтает моделист.

Эдуард Старовойтенко
Гендиректор «Элерона»

— С «Атомфлотом» мы сотрудничаем больше 10 лет. Оборудуем системами физической защиты морские суда и береговую линию. Это важная составляющая безопасности мореходства в Российской Арктике. Нашей системой «Одиссей» оснащается атомный ледокольный флот. «Одиссей» предназначен для управления, сбора и хранения информации средств контроля и управления доступом, охранной и тревожно-­вызывной сигнализации, телевизионного оптико-­электронного наблюдения.