Вернулся на Территорию: в Певеке открыли памятник писателю Олегу Куваеву

2 августа на сопке Янрапаакэнай, откуда открывается вид на Певек и Чаунскую губу, открыли памятник писателю Олегу Куваеву. В конце 1950‑х он искал на Чукотке залежи урана и золота, а впоследствии описал свою жизнь и работу на Крайнем Севере в популярном в СССР романе «Территория». Мы решили вспомнить, как судьба привела писателя на Чукотку, и перечитать книгу «полярного супермена», как называл своих коллег-геологов сам автор.

Путь к серому пятну

«Еще в бухте Преображения я понял, что погиб. Ничего похожего мне видеть не приходилось, как не приходилось раньше ходить на вельботах за моржами с чукчами, охотиться с резиновых лодок в море», — ​так описывает Олег Куваев свои первые впечатления от Чукотки в романе «Территория».

Крайний Север — ​место действия большинства его рассказов и романов. Хотя родился будущий писатель далеко от географии своих произведений — ​на железнодорожной станции Поназырево Костромской области. Отец по профессии — ​телеграфист, мать — ​учительница начальной школы. Позже семья перебралась в город Котельнич Кировской области, откуда летом 1952 года Олег Куваев приехал в Москву поступать в Московский геологоразведочный институт.

«Когда в его жизни впервые возникло слово «Чукотка», неизвестно. Сам Куваев потом напишет, что его кровать в студенческом общежитии на Дорогомиловке стояла так, что взгляд постоянно упирался в правый верхний угол висевшей на стене географической карты СССР. Про этот выкрашенный коричневым угол «даже в лекциях по геологии Союза говорилось не очень внятно»: он был тогда если не белым, то вполне себе серым пятном. Возможно, именно поэтому темой дипломной работы Куваев выбрал Чукотку и в 1957 году отправился туда на преддипломную практику», — ​пишут Василий Авченко и Алексей Коровашко в биографической книге «Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке», вышедшей в 2019 году.

Бухта Провидения, бухта Преображения, залив Креста — ​эти точки были на маршруте группы, занимавшейся геологоразведкой. В задание были включены и поиски проявлений золота и киновари — ​ртутной руды. Правда, первая экспедиция сложилась неудачно — ​группа Олега Куваева утопила в грязи оба своих трактора, несколько недель пережидала шторм, участники сильно болели и травмировались. Тем не менее «марсианские закаты» на берегу Восточно-Сибирского моря и экстремальный образ жизни настолько впечатлили молодого геолога, что он добился того, чтобы его распределили после института на Чукотку в геологическую партию.

Чукотский Клондайк

В 1958 году в Москве Олегу Куваеву, студенту шестого курса, предстоит защита диплома. В книге Василия Авченко и Алексея Коровашко магаданский геофизик, доктор геолого-минералогических наук Борис Седов раскрывает секрет шестилетнего обучения: «Олега готовили к решению одной из главных задач того времени для СССР — ​поиску урана. <…> Началась подготовка инженеров-спецгеофизиков с увеличенным сроком обучения. Всех, кто кончал профильные вузы — ​Ленинградский горный, Московский геологоразведочный, — ​заставили учиться дополнительно. Я учился пять лет, Олег — ​пять с половиной. У них были закрытые лекции и лабораторные занятия, секретные библиотеки». Несмотря на то что Чукотка к концу 1950‑х уже не рассматривалась как место, где можно найти большие залежи урана, Олег Куваев брал в маршруты своих экспедиций дозиметр на случай обнаружения выхода урановых руд, хотя его прямые задачи были иными — ​исследование земной коры геофизическими методами.

В феврале 1958 года Олегу Куваеву присвоили квалификацию горного инженера-­геофизика и выдали диплом с отличием. На него пришла заявка из Магадана. «И в феврале 1958 года я оказался в Певеке на берегу Чаунской губы в должности начальника партии. Певек частенько называют чукотским Клондайком. Незадолго до моего приезда здесь открыли хорошее промышленное золото, в геологическом управлении и в поселке жизнь била ключом, — ​пишет в автобиографии «О себе» Олег Куваев. — ​Тундра здесь не была экзотикой, люди просто жили в ней обычной и привычной жизнью. Материальная база управления была слабой, и всякий начальник партии и сотрудники ее в значительной степени стояли в зависимости от собственной энергии, энтузиазма и… физической выносливости. Я прожил там почти три года, даже научился ездить на собачьих упряжках, все это послужило отличной школой. В управлении царил дух легкого полярного суперменства, что только помогало работе».

Олег Куваев собирает образцы горных пород, занимается измерениями характеристик гравитационного поля Земли в разных точках Чукотки и, конечно, путешествует, совершая многокилометровые вояжи по всей территории, в том числе в одиночку. После работы в партии его перевели в Магадан в Центральное геологическое управление Северо-Востока. «К этой новой руководящей должности я, видимо, не был приспособлен — ​затосковал и неожиданно для самого себя уехал в Москву», — ​пишет Олег Куваев в своей биографии. Однако на Чукотку он впоследствии вернется еще не раз.

Писательство против геологии

Первый литературный опыт Олег Куваев приобрел, еще учась в институте. В 1956 году во время экспедиции по Тянь-Шаню он пишет свой первый рассказ «За козерогами», напечатанный в журнале «Охота и охотничье хозяйство». Первые рассказы про Чукотку он опубликовал в местной газете «Полярная звезда». В 1964‑м вышел первый сборник его прозы — «Зажгите костры в океане», готовился к изданию второй — ​«Чудаки живут на Вос­токе». Вопрос встал ребром: нужно было выбирать между геологией и литературой.

Весной 1965 года Олег Куваев селится в подмосковном Калининграде (ныне Королев), намереваясь полностью посвятить себя литературному труду. Там в 1973 году он напишет свой opus magnum — ​роман «Территория» об успешном открытии золота на Чукотке в конце 1940‑х — ​начале 1950‑х. Роман был опубликован в 1975 году, выдержал более 30 изданий, в том числе в «Роман-газете» трехмиллионным (два раза по 1,5 млн) тиражом. Издавался он и за рубежом: на французском, немецком, испанском, арабском, английском, вьетнамском и польском языках.

Сюжет прост: главный герой Чинков занят самым важным за всю свою карьеру делом — ​поиском золота на Территории. Есть те, кто в него верят, и те, кто нет. Перед героями стоит вопрос: добыть золото или распрощаться с Территорией, убежать, тем самым предав себя. «Это история о людях, для которых работа стала религией», — ​так определял роман сам автор.

О прототипах главных героев много спорили. Например, в центральном персонаже Чинкове видели легендарного геолога, одного из первооткрывателей месторождений золота на Колыме и Чукотке Николая Чемоданова. Расшифровывали и топонимы. Так, в Поселке, где проходит действие романа, идентифицировали Певек, в Городе — ​Магадан.

Сам автор переписывал свой главный труд восемь раз: «Моя личная оценка романа весьма невысока. Писал я его для последнего абзаца и к этому вел. Видимо, я угадал некую потребность времени, потребность людских душ и совести их — ​этим и объясняется «популярка».

До мировой известности романа Олега Куваеву дожить не удалось — ​в 1975 году он умер от инфаркта в возрасте 40 лет.

В сапогах и ватнике

Памятник Олегу Куваеву установили на сопке Янрапаакэнай, откуда открывается вид на Певек и Чаунскую губу, где стоит первая в мире плавучая атомная станция. Автор — ​скульптор Георгий Франгулян, известный своими памятниками Михаилу Булгакову, Иосифу Бродскому и Булату Окуджаве в Москве, Борису Ельцину в Екатеринбурге. Олег Куваев изображен в ватнике и болотных сапогах — ​рабочей одежде геологов. Инициировала проект по изготовлению и установке памятника компания «Русолово», выигравшая в 2020 году аукцион на освоение в городском округе Певек месторождения Пыркакайские штокверки.

Почетными гостями церемонии стали родственники Олега Куваева — ​сын Алексей Беляков и внучатая племянница Мария Куваева. Девушка, директор Дома-музея писателя, привезла с собой архивные фотографии, некоторые из которых оставила в дар Чаунскому краеведческому музею.

«Всю жизнь я мечтал попасть на Чукотку, она мне снилась. Снились эти домики, эти сопки, эта тундра. Но добрался, когда уже стал на 17 лет старше отца. Вообще, памятник стоит над городом, над океаном, на сопке, но был дикий туман, так что ничего не разглядеть внизу, нормальная здешняя погода. Здесь отец совсем молодой, каким приехал сюда. В возрасте моего сына», — ​рассказал Алексей Беляков.

ПОСЛЕДНИЙ АБЗАЦ «ТЕРРИТОРИИ»

«…Если была бы в мире сила, которая вернула бы всех, связанных с золотом Территории, погибших в маршрутах, сгинувших в «сучьих кутках», затерявшихся на материке, ушедших в благополучный стандарт «жизни как все», — ​все они повторили бы эти годы. Не во имя денег, так как они знали, что такое деньги во время работы на Территории, даже не во имя долга, так как настоящий долг сидит в сущности человека, не в словесных формулировках, не ради славы, а ради того непознанного, во имя чего зачинается и проходит индивидуальная жизнь человека. Может быть, суть в том, чтобы при встрече не демонстрировать сильное оживление, не утверждать, что «надо бы как-нибудь созвониться и…». Чтобы можно было просто сказать «помнишь?» и углубиться в сладкую тяжесть воспоминаний, где смешаны реки, холмы, пот, холод, кровь, усталость, мечты и святое чувство нужной работы. Чтобы в минуту сомнения тебя поддерживали прошедшие годы, когда ты не дешевил, не тек бездумной водичкой по подготовленным желобам, а знал грубость и красоту реального мира, жил, как положено жить мужчине и человеку. Если ты научился искать человека не в гладком приспособленце, а в тех, кто пробует жизнь на своей неказистой шкуре, если ты устоял против гипноза приобретательства и безопасных уютных истин, если ты с усмешкой знаешь, что мир многолик и стопроцентная добродетель пока достигнута только в легендах, если ты веруешь в грубую ярость твоей работы — ​тебе всегда будет слышен из дальнего времени крик работяги по кличке Кефир: «А ведь могем, ребята! Ей-богу, могем!»

День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня. Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный февральский ветер, читатель? Где были, чем занимались вы все эти годы? Довольны ли вы собой?..»