Пыльный день: как Армянская АЭС пережила землетрясение 1988 года

Землетрясения, которые за последний месяц прокатились по всей Евразии, стали поводом для возобновления дискуссии о сейсмоустойчивости атомных станций. В этом контексте Армянская АЭС — ​фактическое свидетельство надежности станций российского дизайна. Она уцелела и продолжила вырабатывать энергию во время разрушительного землетрясения. И это проект предыдущего поколения. Современные блоки III+ намного совершеннее.

О событиях тех дней мы расспросили бывшего начальника смены реакторного цеха Армянской АЭС Ильдара Хасанова и заместителя начальника отделения по авторскому надзору и сопровождению эксплуатации ОКБ «Гидропресс» Вадима Берковича.

Стена качнулась и ударила по голове

7 декабря 1988 года у смены Ильдара Хасанова был «пыльный день» — ​шутливая расшифровка ПД, плановой доработки. Из-за особенностей графика примерно раз в три месяца у смены накапливалось восемь часов недоработки: кто-то покрывал ее, занимаясь документами, кто-то прибирался в помещениях реакторного цеха. В обычном графике времени на это иногда не хватало, поэтому чистоту наводили в «пыльные дни».

«Я взял документы и устроился за столом в кабинете начальника реакторного цеха Сейрана Аршавировича Мкртчяна. Стол стоял перпендикулярно стене. Вдруг стена качнулась, ударила меня по голове и вернулась на место, — ​вспоминает Ильдар Хасанов. — ​Сейран Аршавирович отправил меня на второй блок — ​начальника смены в момент землетрясения на БЩУ почему-то не было».

Сам Мкртчян как был, без спецодежды и спецобуви, помчался в транспортный коридор, по которому уже бежали на выход сотрудники станции. Он спустился на площадку между двумя блоками. Первый блок уже месяц стоял в ремонте, шла перегрузка топлива, и Мкртчян торопился проверить, все ли в порядке. Оказалось, да: система индустриальной антисейсмической защиты, СИАЗ, автоматически подала команду, все машины опустили грузы на нижнюю отметку, то есть на твердую поверхность, и отключились.

«Тем временем я прибежал на БЩУ второго блока. Вижу: стоит СИУР, старший инженер управления реактором, в каске — ​сориентировался, надел! На каске, на столе, на щите управления пыль, крошки. Несколько облицовочных плиток с потолка и стен отвалились. Разрушения на щите управления — ​один из 14 случаев, когда необходимо нажать кнопку аварийной защиты первого рода АЗ‑1. К тому же все три блинкера, сигнализирующих об опасности при землетрясении, горели. АЗ‑1 должна была сработать. «Ты почему АЗ‑1 не нажал?» — ​спрашиваю. СИУР спохватывается и тянется к кнопке. «Куда? — ​останавливаю. — Уже все параметры стабилизировались!» Тот все равно дергается, еле удержал», — ​рассказывает Ильдар Хасанов.

Позднее выяснилось, что блинкеры «перестарались»: СИАЗ зафиксировала толчки магнитудой 5,9 — ​на 0,1 ниже уставки (значения, при котором меняется состояние системы — ​включается сигнализация, защита и проч.). Поэтому аварийная защита и не сработала — ​не должна была по алгоритму.

Однако сработала система, отвечающая за регулирование мощности. В горах упали опоры ЛЭП, электросети разорвались, и потребление электроэнергии обвалилось. Автоматика отправила стержни управления в активную зону, мощность блока снизилась, выработка электроэнергии синхронизировалась с выдачей.

«Начальник смены АЭС сказал, что мы остались единственным объектом генерации в Армении. Севанская и Разданская ГЭС были разрушены, другие станции отключились, — ​отмечает Ильдар Хасанов. — ​Главный инженер даже запретил стирать пыль с БЩУ, чтобы нечаянно не нажать какую-нибудь кнопку и не спровоцировать изменение параметров генерации». Пыль не вытирали месяц.

Мышь в сейсмодатчике

Вскоре приехали специалисты ОКБ «Гидропресс», «Атомэнергопроекта» и других организаций. Вместе с сотрудниками Армянской АЭС они проверяли, цело ли оборудование, здания и сооружения, можно ли продолжать эксплуатацию.

«Мы стали обследовать реактор, парогенераторы и увидели, что придраться не к чему: все в идеальном состоянии», — ​говорит Вадим Беркович. К тем же выводам пришли специалисты, которые оценивали состояние турбинного и электротехнического оборудования. От землетрясения пострадало только одно вспомогательное помещение, где отбирали пробы теплоносителя первого контура. «Уже после всех событий я заглянул туда и в стене за шкафом, где хранились пробы, заметил трещину длиной около полутора метров и глубиной сантиметров двадцать. Стальная облицовка стены тоже была разорвана», — ​рассказывает Ильдар Хасанов.

На Армянскую АЭС приезжали специалисты из Франции и США. Французы — ​с обзорным визитом, у американцев был конкретный интерес. Омнитриггеры, сейсмические датчики, на станции были американскими. Конструкции вроде маятников стояли в глубоких шахтах. Маятник качнется — ​подаст сигнал на аппаратуру, которая ведет запись событий. Американцы захотели вскрыть ящик с аппаратурой, проверить запись. И тут возник казус. Во-первых, вместо оригинальных пятилучевых болтов крышку держали простые гвозди, пришлось идти за гвоздодером. Во-вторых, внутри ящика обнаружилась мумифицированная летучая мышь. Сотрудники АЭС, увидев изумление на лицах американцев, объяснили: ящик никто не трогал много лет, потому что оборудование работало безотказно.

Разбор завалов

Спустя сутки или двое после землетрясения большая группа сотрудников Армянской АЭС поехала помогать разбирать завалы в Ленинакан — ​город пострадал чуть меньше, чем полностью разрушенный Спитак. С собой взяли средства защиты, кувалды и лопаты. Тяжелую технику дали на месте.

«Там мы насмотрелись, конечно. Обратили внимание, что погибших женщин укладывают отдельно, группой, и охраняют. Спросили зачем — ​сказали, что от мародеров, что они снимают с трупов кольца, серьги. По ночам в руинах и правда копошились какие-то тени. Вокруг ювелирного магазина солдат выставили — ​им даже стрелять приходилось. Или еще случай был: один мужчина попросил подсадить его, чтобы влезть через окно в дом. Мы подсадили. А он нам и говорит, что ковер его, а остальное мы между собой можем поделить. Мы его чуть не прибили. Бывало и другое. Мы работали по четыре часа. И когда наша группа сидела отдыхала, к нам подъехал грузин на машине, подал шашлыки, вино и дальше поехал других кормить», — ​рассказывает Ильдар Хасанов.

Остановка по требованию

Первый блок проработал до 25 февраля, второй — ​до 18 марта 1989 года. Спитакское землетрясение произошло спустя два года после Чернобыля, сильно изменившего отношение к атомной энергетике. «К сожалению, информации о ситуации на Армянской АЭС было мало, поэтому возникло много домыслов и слухов, — ​объясняет Вадим Беркович. — ​Появились активисты, выступавшие против станции. Под их нажимом оба блока остановили».

Считалось, что станция уже не заработает, поэтому из парогенераторов первого блока вырезали образцы для исследований. Материаловеды полагали, что анализ состояния металла проработавших 12 лет элементов первого контура поможет в улучшении коллекторов парогенераторов ВВЭР‑1000.

Блок № 2 остался в работоспособном состоянии, и, когда Армении стал угрожать энергодефицит, правительство решило вернуть его в строй. 5 ноября 1995 года блок был перезапущен.

В ноябре 2021 года завершилась модернизация блока, срок эксплуатации продлили до 2026 года. Исследования и проверки подтвердили, что технические параметры позволяют эксплуатировать его еще 10 лет — ​и это очередное свидетельство надежности станций российского дизайна.

ОСОБЕННОСТИ КОНСТРУКЦИИ

Армянская АЭС проектировалась с учетом сейсмики района. Для укрепления основания под фундаментной плитой была устроена бетонная подушка в форме полусферы. Важное оборудование, например парогенераторы и компенсаторы давления, не устанавливали на опорах, а подвешивали на тросах и гидроамортизаторах, заполненных маслом. В реакторном отделении разместили аварийную систему расхолаживания второго контура — ​небольшие оснащенные насосами конденсаторы (бочки высотой около 3 м и 1,5 м в диаметре с теплообменниками). При аварии охлажденную воду из конденсаторов подавали бы в парогенератор, оттуда снова в конденсатор — ​и так по кругу, чтобы долгое время охлаждать оборудование. Система ни разу не понадобилась.

Кроме того, были разработаны инструкции на случай землетрясения, проходили противоаварийные учения по различным сценариям. Примерно раз в месяц аварийную систему расхолаживания второго контура включали и проверяли.