Кем работать, если жить до ста лет: главные тенденции в образовании и другие темы конференции Global Impact

Мир, в котором мы живем с середины 1980‑х, называют VUCA, его черты — ​изменчивость и неопределенность. А на смену уже идет BANI-мир — ​хрупкий и нелинейный. Опорой в этом хаосе, путеводной звездой может и должно стать образование — ​вывод участников организованной «Росатомом» международной конференции Global Impact, проходившей под лозунгом «Образование как катализатор будущего».

Нынешняя, третья по счету, Global Impact Conference (GIC) прошла в культурно-просветительском центре «Академия «Маяк», недавно открытом в Нижнем Новгороде.

Гендиректор «Росатома» Алексей Лихачев, давая старт конференции, подчеркнул, что слово «образование» имеет несколько значений: «Первое — ​это образование в смысле получения знаний. Но есть и другое значение — ​образование в смысле создания чего-то, рождения новой сущности. Мы говорим об образовании человека во всех аспектах — ​не только приобретающего знания, но и социально активного, способного изменять сложную повестку. Проще говоря, делать нашу жизнь лучше. В этом основной смысл: как соединить получение знаний и развитие человеческой мысли с желанием делать это не просто для расширения научного кругозора, а во благо человечества, во благо своих стран, своих народов, городов, в которых мы живем».

Алексей Лихачев напомнил, что в рамках предыдущей GIC был создан молодежный консультативный совет Impact Team — ​2050, его цель — ​продвижение идей и проектов в сфере устойчивого развития, которые инициируют молодые люди в разных странах (в совет входят представители 11 государств). Центр, где проводится в этом году GIC, носит имя академика Андрея Сахарова, и в этом есть символизм. Сахаров приехал в Арзамас‑16 в 28 лет. Его команда была еще моложе — ​24–25 лет, фактически студенты и аспиранты. «Им посчастливилось за 10 лет найти уникальные технологические решения и обеспечить мир на планете за счет ядерного паритета, — ​сказал Алексей Лихачев. — ​Не только знания, не только фундаментальная подготовка, но и молодежное дерзновение, отсутствие страха перед глобальными вызовами и задачами, желание их решить — ​это была отличительная черта основателей атомной промышленности нашей страны, и в первую очередь Андрея Дмитриевича Сахарова».

Профессия для зумера

Тема возраста поднималась на разных сессиях GIC. Для крупных высокотехнологичных компаний, где работают представители всех поколений, рост числа сотрудников поколения Z (они же зумеры) становится в определенном смысле вызовом. «Работа для этого поколения уже не просто работа. При выборе работодателя молодежи важно, какова его миссия, каковы ценности, — ​объяснила участвовавшая в паблик-токе «Корпоративные джедаи: HR-тренды в JEDI-мире» заместитель гендиректора по персоналу «Росатома» Татьяна Терентьева. — ​Безусловно, это влияет и на стратегию компании». Она также отметила, что с быстрым изменением технологий требуется постоянное обучение и развитие персонала любого возраста, создание среды, которая дает возможность раскрыть потенциал, вовремя переучиться. «На мой взгляд, это серьезнейший вызов — ​научить быстро перестраиваться и при этом вооружать сотрудников необходимыми навыками и знаниями», — ​считает она.

О том, что вопросы образования должны касаться не только молодежи, говорил в рамках пленарного заседания «В поисках Человека: взгляд искусства, науки и бизнеса» и руководитель Высшей школы бизнеса НИУ «ВШЭ» Сергей Филонович. Термин «lifelong learning» (непрерывное образование) употребляется все шире, а учеба на протяжении всей жизни становится потребностью. Ученый сослался на демографов, которые пророчат поколению зумеров жизнь до 100 лет, и предостерег от прагматизации образования. «Люди слишком рано хотят сосредоточиться на узкой сфере знания и получить профессию, — ​пояснил Сергей Филонович. — ​Почему это опасно? Мир меняется очень быстро, и профессии будут меняться так же быстро. Не исключено, что профессия, которую человек получит, когда ему будет 17–25 лет, окажется невостребованной, когда ему исполнится 50. А чем он будет заниматься во второй половине жизни? Это довольно серьезная проблема, от избыточной прагматизации нужно отказываться».

Впрочем, есть отрасли, где из-за высокой технологичности и степени ответственности персонала «учиться быстро» — ​труднореализуемый сценарий. Татьяна Терентьева видит решение в получении фундаментального образования: «Имея серьезное фундаментальное образование, можно в дальнейшем постоянно его преобразовывать — ​это будет гораздо легче и продуктивнее».

Три тренда в цифровом образовании

В этом году ВШЭ и «Росатом» провели исследование, анализирующее тенденции, которые способны изменить образовательный ландшафт. Было выделено 10 основных идей, авторы работы обсудили их с учителями, преподавателями вузов, стартаперами, родителями и детьми в 60 регионах России.

В группе цифровых тенденций самой важной стало гибридное обучение — ​сочетание очных и онлайн-занятий. По словам заведующей Лабораторией инноваций в образовании Института образования НИУ «ВШЭ» Дианы Королевой, речь идет не просто о переводе обычных заданий в цифровой формат — ​гибридное обучение невозможно без специальной подготовки учителей и без специальной инфраструктуры в сельской местности.

Следующая тенденция — ​опора на влияние популярных фигур. «В социальных сетях мы видим, как сочетаются развлечение и образование. Качество контента, который создают блогеры с гигантской аудиторией, не всегда высокое. Тем не менее, если талантливые учителя научатся использовать социальные сети, это будет взаимовыгодным решением», — ​рассказала Диана Королева.

Третий тренд — ​привлечение к коллективному обучению через просмотр образовательного контента. Минусом можно назвать пассивную роль учащихся — ​они просто смотрят, и не всегда внимательно, поэтому в приоритете короткие видеоматериалы для конкретной цели. И тут тоже важна роль учителя.

Учиться по пути

Несколько трендов эксперты объединили в группу «Обучение и работа в удаленном режиме». В нее вошло, например, обучение по микроквалификационным этапам и программам для повышения квалификации, автоматизированное обучение, когда учащийся берет на себя полную ответственность за результат — ​эксперты отмечают, что это работает только при наличии высокой мотивации.

В группе «Нецифровые тренды» собраны идеи, оформившиеся в пандемию. «Это постшоковые тенденции, все они относятся к сфере психического здоровья, — пояснила Диана Королева. — ​Например, обучение благополучию, навыки самодиагностики, самопомощи, распознавания признаков психического нездоровья или сложностей, понимание того, где можно получить помощь. Среди молодых новаторов популярно осознание комфортности или некомфортности в обучении. Это связано с социо­эмоциональными навыками владения ситуацией как со стороны учителей, так и учащихся. И здесь мы должны уметь работать с травлей, буллингом, дискриминацией. Еще один тренд — ​домашняя педагогика. Со времен пандемии мы поняли, как важно место, где мы учимся и работаем. Удобно ли оно? Тихо ли там? Кроме того, активное вмешательство системы образования в семейное пространство может испортить отношения между детьми, родителями и учителями. В краткосрочной перспективе маловероятно, что эта тенденция распространится на массовое образование в России».

В перспективные нецифровые тренды попало двунаправленное обучение — ​в классе и на рабочих местах, и формат «Говорим по пути» — ​обучение не только в школе или вузе, но и за их стенами, буквально на ходу. Диана Королева отметила, что далеко не все предметы можно преподавать таким образом, но для некоторых, например архитектуры, экологии, — ​это подходящий формат.

Потери и находки ковида

Тема пандемии продолжает обсуждаться в разном контексте, в том числе в образовательном — ​многие участники GIC делились опытом работы в этот непростой период и результатами.

Гендиректор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова рассказала, что в 2015 году половина посетителей музея была так называемого третьего возраста. Третьяковка прикладывала усилия к тому, чтобы привлечь аудиторию всех возрастов. «В пандемию мы столкнулись с совершенно новой ситуацией: закрытие музея, отсутствие посетителей, — ​призналась она. — ​Чем занять полторы тысячи сотрудников, чтобы они не были деморализованы? Мы невероятно рванули вверх во всевозможных онлайн-программах, создав совершенно новые форматы. Мы переламывали, перелопачивали самих себя. Когда музей открылся после второго локдауна, мы увидели гигантский приток посетителей. Это была та аудитория, которую мы набрали в онлайне за 2020 год, не потеряв аудиторию, которая к нам традиционно ходила».

Женское лицо STEM

Одна из самых интересных дискуссий GIC развернулась на сессии «У будущего женское лицо. STEMатизация». Мия Баратанг, директор Академии кодеров GirlHYPE, рассказала о своем опыте получения образования в ЮАР: «Я выросла в сообществе, где занимались угледобычей, у меня в семье были мужчины-инженеры. Но я знала, что никогда в эту профессию не попаду. Проводились дни карьеры, дни профессионального выбора, и там всегда были лекции по инженерному делу, но на них ходили только мальчики. Я понимала, что меня туда не возьмут. Когда в 2003 году я создавала свою компанию, то обращалась к компаниям в ЮАР и спрашивала, хотят ли они с нами сотрудничать для того, чтобы девочки начали учиться профессиям STEM. Большинство как будто не понимало, о чем я говорю: почему вообще девочки должны заниматься технологиями?» Это реалии 20‑летней давности, однако, добавляет Мия Баратанг, технологический мир и сегодня очень предвзят.

По статистике, доля женщин, развивающих карьеру в STEM-областях, всего 28 %. «При этом многие исследования показывают, что увеличение STEM-занятости среди женщин кратно влияет на технологический процесс и на бизнес-показатели многих компаний», — ​отметила соучредитель фонда «Объединение женщин атомной отрасли» Александра Рябых. Она рассказала о проблемах, с которыми сталкиваются студентки, выбравшие образование в STEM-сфере. В частности, большой отток происходит на третьем-четвертом курсах технических вузов. Причина — ​неуверенность девушек в успехе. Александра Рябых перечислила наиболее острые потребности, которые выявляют опросы: «В первую очередь это наставничество. Все говорят, что не хватает менторинг-поддержки. Мы ведем отдельный проект «Женщины в неженских специальностях», на наших коммуникационных площадках можно найти истории успешного пути. Мы приглашаем женщин, ставших технологическими лидерами, они отвечают на все вопросы в формате открытого диалога. Мы видим горящие глаза студенток, которые узнали, как женщины, которые добились больших успехов, преодолевали проблемы, стереотипы в отношении STEM-специальностей, и это стало для них новыми точками роста».

СЛОВАРЬ

VUCA-мир — ​изменчивость (volatility), неопределенность (uncertainty), сложность (complexity), неоднозначность (ambiguity). Все стремительно меняется — ​рынки, тренды, запросы клиентов, технологии. Нестабильность порождает трудности с прогнозами. Чтобы принять верное решение, нужно учитывать слишком много переменных. Непонятно, как вести себя при столкновении с чем-то новым — ​например, с большими данными или искусственным интеллектом.

BANI-мир — ​хрупкий (brittle), тревожный (anxious), нелинейный (non-linear), непостижимый (incomprehensible). В этом мире все может сломаться в любой момент, и чем сильнее иллюзия стабильности, тем мощнее катастрофа. В нем нет очевидной связи между причинами и следствиями. Футуролог Джамаис Кашио придумал BANI для описания реальности за несколько лет до пандемии, которая только подтвердила точность его видения.