Таинственная Лена: запутанная история одной атомной литографии

В фонде музея-заповедника «Шушенское» много лет хранится серия «Нововоронежская АЭС». В ней четыре литографии питерского художника Олега Кукушкина. На трех — виды атомной станции, на четвертой — портрет молодой женщины, лаборантки химического цеха. Наша попытка разобраться, как эти литографии оказались в ленинских местах Красноярского края, обернулась настоящим расследованием.

Всего в фондах «Шушенского» 49 работ Олега Кукушкина. Подборку литографий к детским народным сказкам, например к «Колобку», музейщики постоянно демонстрируют в детсадах и художественных школах Красноярского края. А вот атомная серия ни разу не выставлялась. Ее можно увидеть только в электронном каталоге.

ДОСЬЕ

Олег Кукушкин родился в 1939 году в городе Галиче Костромской области. После вой­ны переехал с матерью в Ленинград. Окончил Ленинградское высшее художественно-­промышленное училище им. Мухиной. Работал в разных жанрах, предпочитал пейзаж и портрет. Участвовал в советских и российских арктических экспедициях, дрейфовал на полярных станциях в Северном Ледовитом океане.

Впечатления от многочисленных творческих поездок остались в циклах с характерными названиями: «Москва — ​трудовая», «Хождение за три моря на теплоходе «Дедовск», «Совхоз «Ручьи» — ​первый год 10-й пятилетки», «Японский дневник», «Латвийские рыбаки», «Полярная сюита на дрейфующей станции «Северный полюс — ​28». Работы художника хранятся в Эрмитаже, Русском музее, Третьяковской галерее. Умер в 2022 году.

Индустриальный романтик

Цикл «Нововоронежская АЭС» датирован 1982 годом. Спросить о обстоятельствах его создания у автора мы не можем: Олега Кукушкина не стало в начале этого года. Предыдущих владельцев коллекции тоже уже нет в живых. У сотрудников «Шушенского» информации не так много, как им бы хотелось. «Вся серия состоит из цветных литографий, это не оригинальная графика, а печатная, то есть копии, сделанные с оттиска-­оригинала, — ​рассказывает старший научный сотрудник музея-­заповедника Елена Арьяс. — ​Олег Кукушкин много рисовал полярников, комбайнеров, футболистов. Он часто обращался к индустриальным пейзажам, потому что промышленность развивалась, люди искусства это фиксировали. Работы Кукушкина узнаваемы, у него своя манера. Очень романтичная. Многие просто фиксировали индустриальные объекты как они есть, а этот автор всегда придумывал интересный поворот — ​например, маки на фоне градирни, ведь это прекрасно. По атомной теме больше ничего я у него не видела. Ни в нашем музее, ни в других коллекциях».

Хранитель Ленинианы

Серия «Нововоронежская АЭС» находилась в частной коллекции Ивана Рехлова. Рехлов в Шушенском — ​культовая фигура, он основал народную картинную галерею и долгое время был ее директором. Картины, репродукции, книги и альбомы собирал с середины 1930-х, еще когда работал дробильщиком руды на Норильском металлургическом заводе. Как-то по случаю купил в книжном магазине репродукцию картины «Ленин на трибуне» художника Александра Герасимова и заболел коллекционированием.

«Начинал с местных живописцев. Собирал их работы бессистемно, в основном по теме Ленинианы. Потом интересы начали расширяться, да и в искусстве Иван Рехлов стал понимать больше, — ​продолжает Елена Арьяс. — ​Переписывался со многими художниками СССР, Германии, Англии. Следил за выставками, просил выслать репродукции хорошего качества, иногда удавалось разжиться и подлинниками. У каждого художника есть работы, которые долго лежат в мастерской и их отдать не жалко. Были и настоящие редкости. Однажды Рехлов написал бельгийской королеве, без разрешения которой нельзя было отправлять кому бы то ни было репродукции полотен из Королевских музеев изящных искусств. Получил и разрешение, и репродукции всемирно известных мастеров живописи».

Презенты от Кукушкина

В конце 1960-х, выйдя на пенсию, Рехлов решил переехать в Шушенское. Рассудил, что ленинские места идеально подходят для хранения его коллекции.

В 1970 году вышло постановление руководства Красноярского края о создании в ­Шушенском народной картинной галереи. Новоиспеченный директор передал туда все свои сокровища — ​больше 60 тыс. произведений живописи, графики, скульптуры советских и зарубежных авторов. Через несколько лет Рехлов отошел от дел, его детищем занялась невестка — ​журналистка ­Лилия Рудакова. К тому времени коллекция была настолько популярна, что просить работы у художников не было нужды, они сами охотно присылали их в дар.

Судя по всему, Олег Кукушкин был одним из таких дарителей. Как познакомились Рудакова и художник, неизвестно, но в музее хранится часть их переписки. Олег Кукушкин в первой половине 1980-х регулярно отправляет в Шушенское открытки к Первомаю и на годовщину Октября и прикладывает презенты: акварели, рисунки, эскизы, репродукции. Очевидно, что у него с ­Лилией теплые, приятельские отношения. Он приглашает хозяйку галереи в гости в ­Ленинград посмотреть новую мастерскую, пишет о своих творческих планах.

Лилия Рудакова руководила галереей до конца 1990-х. Последние годы были сложными — ​о государственном финансировании пришлось забыть, коллекцию, снова ставшую собственностью семьи, сохранять было все труднее. Часть экспонатов ­Лилия Рудакова продала перед смертью, остальное спустя несколько лет выкупило у родственников государство и передало музею-­заповеднику «Шушенское».

В командировку с мольбертом

У дочери художника Елены Кукушкиной тоже хранятся оттиски атомной серии. Об истории этих работ в семье ничего неизвестно. «Атомная тематика — ​не основное папино увлечение, — ​говорит Елена Кукушкина. — ​У Олега Геннадьевича были особые отношения с полярной темой, он был два раза на Северном полюсе и два — ​на Южном. Об этих путешествиях он мечтал с детства — ​хотел оказаться там, где летал его кумир Чкалов. Ради этого выучился на художника. Он сам писал книги о полярниках и сам их иллюстрировал».

Елена Кукушкина в начале 1980-х была подростком. Отец постоянно пропадал в командировках и никаких подробностей о своих поездках домашним не рассказывал. «При жизни папы его работы хранились в мастерской, все 52 квадратных метра были просто забиты рисунками, упакованными в папки, — ​вспоминает Елена Кукушкина. — ​Он всегда много работал, оставил огромное наследие. А специального замысла атомной серии, думаю, не было. Советские художники постоянно ездили в творческие командировки за государственный счет. Часто — ​на предприятия. И было заведено, что принимающая сторона или музеи получали на память часть работ. Так, скорее всего, было и с Нововоронежской АЭС. Отец в творческие путешествия отправлялся раза по четыре в год. Он так полмира объездил».

Лаборантка Лена Резникова

О том, что Олег Кукушкин рисовал Нововоронежскую АЭС, на станции не знали. Запрос «СР» поставил всех в тупик. Несколько дней помощник гендиректора Нововоронежской АЭС Инна Кудряшова вела внутреннее расследование. Пыталась выяснить, кто такая Лена Резникова, почему в названии картины ее должность указана не привычным «лаборант», а феминитивом «лаборантка». Обращались в совет ветеранов, искали в архивах, но пока узнать удалось немного.

«Может быть, перепутали имя, или «Лена Резникова» — ​собирательный образ, — ​рассуждает Инна Кудряшова. — ​Странно, что мы не можем найти эту женщину. Почему-то ее никто не помнит, хотя работала она в 1980-е годы и тогда была молодой, судя по изображению. Многие ее потенциальные коллеги живы и здоровы. Удивительно, что забылся и сам факт приезда к нам Олега Кукушкина. Хотя вполне понимаю, почему он захотел у нас побывать. Нововоронежская АЭС в 1980-е была самой крупной в Союзе, как раз в то время построили пятый блок третьего поколения, это было очень важно для страны».

Таинственная история получила неожиданное развитие. АЭС и музей «­Шушенское» познакомились и начали сотрудничать. На станции собирают посылку с книгами, буклетами, открытками, посвященными АЭС, — ​все это пригодится экскурсоводам и научным сотрудникам. А специалисты музея отправили в Нововоронеж электронные версии всех работ из серии и информацию о «Шушенском» и Олеге Кукушкине. Атомщики и музейщики договорились рассказывать друг о друге в публичном пространстве. Может быть, появятся и совместные проекты.

«У нас есть интерактивный музей на АЭС, мы обязательно включим часть шушенской экспозиции в экскурсии, — ​говорит Инна Кудряшова. — ​Для нас очень важно сохранить память о прошлом атомной станции, о людях, которые здесь работали. Ведь они уходят, и иногда их имена теряются, а это неправильно, они должны быть частью истории».

МНЕНИЕ

Лукия Мурина
Искусствовед, художница

— Последние лет десять индустриальная тема популярна у молодых художников. Возвращается традиция пленэров, заложенная советскими художниками, — ​они ездили на заводы, чтобы запечатлеть промышленные гиганты. Сейчас мы тоже устремляемся на производства, но воспринимаем и изображаем их иначе. Нет больше того пафоса, мы часто либо заостряем внимание на экологической повестке, либо на индустриальной эстетике. А бывает, что на тех местах, где раньше возвышались предприятия-­гиганты, сегодня руины. Это тоже влияет на стилистику наших работ. На действующих промышленных объектах работать непросто: туда не смотри, сюда не ходи. Надо быстро рисовать, ловить атмосферу, характер будущей композиции.

Мне очень нравятся работы Олега Кукушкина. Это большой тонкий художник, мастер печатной графики, чувствуется стиль и школа ленинградской литографии. Ему удается лирично изобразить и пейзажи своего города, и заводы.

Сама техника литографии очень сложная, методичная, технологичная, трудозатратная. Техника для педантов. Надо заранее тщательно продумывать композицию, цвет, все делать четко и аккуратно. Смысл печатной графики в том, что она легко тиражируема: один раз рисуешь, потом накатываешь краску на камень, печатаешь и можешь сделать сотни оттисков. В советское время печатная графика активно развивалась, потому что была цель сделать искусство доступным. Поэтому оттиски отправлялись во все музеи СССР.