Как работает департамент по предотвращению ЧП в атомной отрасли

В этом году департамент ядерной и радиационной безопасности, организации лицензионной и разрешительной деятельности «Росатома» отмечает 50‑летие. Как вовремя и безопасно доставить специальные грузы, куда стекается вся информация о происшествиях в отрасли и где ищут специалистов для этой непростой работы, рассказывает руководитель департамента Сергей Райков.

Точка сборки

— С чего начиналась деятельность департамента и какие задачи он решает сегодня?

— 15 декабря 1972 года в Министерстве среднего машиностроения была образована Государственная инспекция по ядерной безопасности — ​Госатомнадзор СССР. С этого момента и начинается история нашего департамента, который развивался вместе с атомной отраслью. Нужно было обеспечить быстрое реагирование на любые инциденты — ​создавалась система аварийного реагирования. Необходимо было доставлять ядерное топливо на АЭС и вывозить отработавшее — ​создавалось направление специальных перевозок.

Позже появилось еще одно направление — ​лицензирование и сертификация. Департамент выдает лицензии организациям, которые работают в интересах ядерного оружейного комплекса, сертификаты-разрешения на перевозку ядерных материалов, радиоактивных веществ и изделий из них, на использование определенной конструкции транспортного упаковочного комплекта.

— Как структурно устроен департамент?

— Для развития единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций в 1993 году были созданы аварийно-технические центры Минатома на объектах атомного энергетического и топливного комплексов, других объектах с ядерными установками. Помимо них в «Росатоме» организован отдельный военизированный горноспасательный отряд для ликвидации последствий аварий на горнодобывающих предприятиях не только атомной, но и других отраслей промышленности.

Под непосредственным руководством департамента работает и ситуационно-кризисный центр — ​точка сбора всей информации, которую мы в круглосуточном режиме получаем от отраслевых организаций, а также от МЧС, Минобороны, МАГАТЭ и других структур. Центр обеспечивает функционирование инфраструктуры, необходимой генеральному директору госкорпорации для управления отраслью, в том числе при возникновении ЧС и ликвидации ее последствий практически в любой точке страны.

В общем, суть нашей деятельности можно охарактеризовать так: обеспечение ядерной и радиационной безопасности при использовании атомной энергии в оборонных целях, организация перевозок специальных грузов, предупреждение чрезвычайных ситуаций и ликвидация их последствий в организациях отрасли.

Реформа «транспортного цеха»

— В департаменте идет реформа транспортной деятельности. В чем ее суть?

— Мы завершили первый этап, объединив транспортные активы госкорпорации в рамках «Атомспецтранса», что позволило снизить расходы организаций «Росатома» на транспортную деятельность. Обновили «транспортный цех». Собственно, и реформа понадобилась потому, что было понятно: парк стареет — ​и вагоны, и автомобили. Нельзя было допустить срыва гособоронзаказа и перебоев в перевозке топлива из-за вышедшей из строя техники. Также мы наладили логистику. Теперь выстраиваем работу с грузами таким образом, чтобы не было простоя парка, чтобы он использовался более эффективно.

— Что еще хотите сделать?

— Второй этап реформы направлен на модернизацию и оптимизацию нашей деятельности. «Росатом» развивается, строит все больше атомных блоков за рубежом, мы понимаем, что для этого нужен другой транспортный парк, другие упаковки. Идет научно-исследовательская работа над унификацией упаковочного контейнера, который должен быть мультимодальным, то есть перевозиться и в машине, и в вагоне, и на корабле, и на самолете.

Занимаемся цифровизацией. Нам, конечно, хочется иметь инструмент, который позволял бы автоматизировать логистические процессы транспортирования специальных грузов.

Пройти период турбулентности

— У департамента много международных связей? Как сказывается на них новая политическая ситуация?

— До недавних событий у нас была довольно активно работающая скандинавская группа — Швеция, Финляндия, Норвегия. В это сообщество вошла и Белоруссия, когда там начали строить АЭС. Ежегодно мы собирались в одной из стран, подводили итоги работы, обменивались опытом. Сейчас по этому направлению у нас пауза, но взаимодействие для оперативного оповещения сохраняется. Через ситуационно-кризисный центр выходим на связь с коллегами из ­МАГАТЭ, проверяем каналы связи: в случае аварии на ядерном или радиационном объекте мы друг друга оповестим. Международную тематику мы полностью не закрыли, она переходит в новый формат.

— Есть зависимость от зарубежных поставщиков?

— Появляются новые упаковки и новые требования к транспортированию ядерных материалов, часть нашего парка состоит из импортных машин. Мы, конечно, не первый год работаем над импортозамещением. Понимаем, что стоимость импортных автомобилей в устраивающей нас комплектации не всегда будет для нас комфортна, что надо переходить на отечественную технику. Но на это требуется время. Первое, что мы сделали, — ​постарались договориться с компаниями, которые создают для нас транспортные средства, о поставках на ближайшие пять лет. Это позволит эффективно работать еще лет десять. Таким образом мы, надеюсь, преодолеем турбулентный период. Кроме того, некоторые типы автомобилей, производимые в нашей стране, мы можем взять за основу для обновления парка.

Штучные кадры

— Как вы подбираете сотрудников? Откуда они к вам приходят?

— Наши сотрудники должны иметь опыт работы в атомной отрасли, знать ядерные боеприпасы и ядерные энергоустановки военного назначения и уметь с ними обращаться. Поэтому довольно большой круг специалистов мы привлекаем из Минобороны. Что касается молодежи, чаще всего это выпускники МИФИ, имеющие необходимые знания и навыки. В силу специфики нашей деятельности у нас нет широкого выбора специалистов, нет возможности выйти на открытый рынок труда. Поэтому каждый сотрудник департамента — ​это штучный, уникальный специалист.

— А как вы сами пришли в атомную отрасль?

— Я окончил высшее военное училище по специальности «физико-­энергетические установки». Проходил службу на соответствующих объектах, довольно быстро дорос до полковника. Служил в центральном аппарате 12‑го Главного управления Минобороны. Был начальником инспекции по ядерной и радиационной безопасности ядерного оружия. На этой должности и начались мои взаимоотношения с «Росатомом»: в инспекции было два направления, одно касалось инспекционной деятельности Минобороны России, второе было связано с созданием ядерного оружия. Сложились хорошие отношения с руководством «Росатома» и департамента, куда меня позже и пригласили. Я с удовольствием принял это предложение и вот уже 14 лет работаю в атомной отрасли.