От редких марок до чайной утвари: что коллекционирует атомщик из Зеленогорска

Специалист по связям с общественностью Электрохимического завода Михаил Берба — ​страстный коллекционер. Что он только не собирал: редкие марки, старинные монеты, фонари, дверные ручки и др. Одно из последних его увлечений — ​чайная утварь. Почти 10 лет Михаил коллекционирует посуду для чаепития прошлых веков и жестяные упаковки от лакомств, которые подавали к чаю в царской России. Все это можно будет увидеть в музее старинных вещей, который атомщик планирует открыть в Зеленогорске.

Михаил Берба — ​коллекционер во втором поколении, этим увлекался и его отец. В школьные годы будущий атомщик собирал сначала почтовые марки и дореволюционные монеты, потом старинные весы, безмены, дверные ручки.

«С годами у меня сформировался свой подход: одновременно надо собирать несколько коллекций. Лучше выбирать бюджетные направления и предметы, которые реально достать, важно сформулировать тему и определить перечень вещей, которые имеют к ней отношение, — ​поясняет Михаил Берба. — ​Как только достиг рубежа по количеству экспонатов, который сам для себя определил, надо успокоиться и переключиться на другую коллекцию. Кто-то вкладыши собирает или ракушки, кто-то фарфор — ​главное, чтобы людям нравилось».

Дорогое удовольствие

Сейчас все экспонаты, собранные Михаилом, хранятся в одном из помещений зеленогорского ресурсного центра поддержки общественных инициатив. Коллекционер планирует открыть там музей, уже собирает разрешительные документы. Как только они будут готовы, разберет и систематизирует экспозицию и будет проводить экскурсии. Пока же там беспорядок, и помещение напоминает лавку старьевщика. Сразу у входа расположена чайная экспозиция.

«Чай и прочие бакалейные товары были очень востребованы в России в XIX веке, — ​рассказывает Михаил Берба. — ​Китайцы привозили чай через Монголию в Кяхту в Бурятии, там его покупали русские купцы и везли по ­Сибирскому тракту, или, как еще его называют, Великому чайному пути, останавливаясь на ярмарках. Китайский чай в чистом виде продавали нечасто, делали различные добавки из трав, фруктов, смешивали разные сорта чая и состав смесей держали в тайне. Тогда был такой журнал «Нива», по популярности не уступающий советской газете «Правда», в нем почти все рекламные площади занимал чай и сладости. Чай пили все. Ни одна торговая сделка не проходила без чаепития: пока не опустошат весь самовар и не пропотеют до седьмого пота, купцы бумаг не подписывали. Чай был дорогим товаром, его дарили на юбилеи, именины и другие праздники, хранили под замком, прятали от детей и прислуги».

Чайные экспонаты занимают большой стеллаж: начищенными боками сияют несколько самоваров разной степени пузатости, рядом выстроена батарея подстаканников, нарядных жестяных банок и коробок от лакомств, которые подавали к чаю по торжественным поводам.

«С жестянок все и началось около 10 лет назад. На блошином рынке в Канске мне на глаза попалась коробка от сладостей торгового дома московских купцов Абрикосовых, — ​говорит ­Михаил. — ​В дореволюционной России это была настоящая шоколадная империя, ее продукция шла нарасхват. Помимо шоколадных конфет фабрика выпускала карамель, зефир, пастилу, пряники, печенье. Коробка была очень красивая, жестяная, украшена двуглавыми орлами. Я не удержался, купил. Привез домой и поставил на полку рядом с двумя подстаканниками: один по случаю купил сам, второй достался от отца. Взглянул на композицию и понял, что надо создавать новую коллекцию, ведь тема чаепития неисчерпаема».

Выгодный патриотизм

Сегодня в коллекции ­Михаила Бербы более 30 жестяных коробок и банок, оставшихся на память о сладкоежках второй половины XIX и начала XX века. Сначала экспонаты атомщик выискивал на блошиных рынках Нижнего Новгорода, Санкт-­Петербурга, Москвы, где часто бывал в командировках. Потом начал заказывать в интернете.

«У меня есть жестянки от разных производителей. Коробки никто не выкидывал, они симпатичные и в хозяйстве пригождались. А то, как они украшены, тема для отдельного исследования, — ​продолжает Михаил. — ​В моей коллекции есть целая серия на тему юбилеев. Например, в 1912 году была 100‑летняя годовщина Бородинской битвы, производители сладостей не могли проигнорировать это событие. Поверхность жестяных коробок с печеньем, конфетами и прочими сладостями покрывали портреты Кутузова, сцены пленения Наполеона, батальные сцены. Через год было 300‑летие дома Романовых. Здесь уже размещали картины, как народ приглашает на царствование ­Михаила Федоровича, портреты венценосных особ и сюжеты придворной жизни. Очень красивые были выпуски».

По словам Михаила Бербы, жгучая любовь к государственной тематике у русских купцов, продающих дорогие лакомства, была вызвана не столько патриотическим настроем, сколько жаждой выгоды. Каждый уважающий себя коммерсант стремился заполучить почетное звание поставщика двора его императорского величества. Это давало право размещать на упаковке товаров герб России и вензеля царствующих особ. Лучшую рекламу для товара тогда трудно было представить.

«В преддверии значительной даты конторы, занимающиеся оформлением жестяной упаковки, выпускали свежую линейку продукции, составляли каталоги, проводили выставки для фабрикантов, все как в современных дизайнерских агентствах, — ​поясняет ­Михаил. — ​Те выбирали понравившийся вариант и печатали название своей фирмы на внутренней стороне коробки. Иллюстрации — ​отдельная история. Они были очень красивыми, часто их выполняли знаменитые художники, например Билибин. Многие люди с именем не брезговали такой подработкой».

Утраченная традиция

Еще одна хитрая рекламная уловка дореволюционных чайных маркетологов — ​вкладыши. Яркие, красивые, с разными сюжетами, часто связанными по смыслу, и составляющие целую серию — ​вроде комикса. Их тогда многие собирали. Украшали стены или наклеивали внутрь сундуков, где хранили одежду и ценные вещи. Помимо вкладышей в чайных коробках можно было найти щипцы для сахара и конфет, совочки для чая, украшенные логотипом фирмы-­производителя. Все это тоже есть в коллекции Михаила Бербы.

Следующая по численности линейка — ​подстаканники. Их около 30 штук. Алюминиевые коллекционер не любит, предпочитает мельхиоровые. Говорит, что самыми старыми экспонатами пользовались жители дореволюционной России, а самыми новыми — ​граждане позднего СССР. В двух подстаканниках есть стаканы, их регулярно снимают с полки и ставят на стол. Михаил любит чаевничать с гостями. А вот стоящие поблизости самовары по назначению не используют, нельзя по правилам безопасности: если растопить внутреннюю топку — ​в комнате сработает пожарная сигнализация. Нет в коллекции Михаила Бербы только самого чая. Антураж интересует его гораздо больше, чем напиток.

«Я не фанат чая, хотя и пью его с детства каждый день по несколько раз. Предпочитаю обычный черный с разными травяными добавками, например с чабрецом, лимон люблю добавить. В общем, без изысков. Не побрезгую и заваркой из пакетика. Что чаепитие в России утрачено как ритуал, мне не жалко. Традиция просто не подходит для современной быстрой жизни, — ​рассуждает коллекционер. — ​С другой стороны, чай премиум-­класса сегодня не менее популярен, чем 150 лет назад. Я и многие мои друзья такому подарку были бы рады. Упакован он не так классно, как в дореволюционное время, но, думаю, и наши жестянки лет через 50 будут пользоваться спросом у коллекционеров».