Как решить проблему дефицита лития в России

«Росатом» и «Норникель» планируют осваивать Колмозерское месторождение в Мурманской области. Это заявление прозвучало на фоне отказа двух крупнейших мировых производителей, Аргентины и Чили, поставлять литий в Россию. Насколько быстро можно получить первую продукцию на мурманском руднике и что еще можно сделать, чтобы не допустить дефицита стратегического сырья? Мы связались с экспертами.

В середине апреля заместитель директора департамента металлургии и материалов Минпромторга Владислав Демидов сообщил, что Аргентина и Чили приостановили поставки лития в Россию и это «гигантская проблема». У нас литий, который является сырьем для атомной промышленности, а также для производства аккумуляторов и систем накопления энергии, не добывают со времен распада СССР: при потребностях России (около 3 % мировых) покупать этот металл за рубежом было дешевле. Но ситуация изменилась. Пока еще литий можно получать из Боливии и Китая, но есть и другой путь — ​добывать самим.

25 апреля на заседании Комитета по экономической политике Совета Федерации первый заместитель гендиректора «Росатома», директор блока по развитию и международному бизнесу Кирилл Комаров заявил, что «Росатом» и «Норникель» собираются совместно осваивать Колмозерское месторождение. На следующий день главы компаний подписали соглашение о сотрудничестве в нескольких направлениях, в том числе в добыче лития. «Это позволит российской промышленности сделать шаг вперед в развитии собственного производства эффективных современных литийионных батарей», — ​отметил президент «Норникеля» Владимир Потанин.

Но как быстро можно получить сырье? В нормальных экономических условиях — ​не раньше чем через три-четыре года, считает Дмитрий Ключарев, заведующий отделом Института минералогии, геохимии и кристаллохимии редких элементов (ИМГРЭ): «Колмозерское месторождение было разведано в середине прошлого века, тогда же поставлено на баланс. Сейчас требования и подходы изменились, нужны дополнительные технологические испытания для современных условий добычи. Это минимум 1,5–2 года при условии напряженной и, главное, согласованной работы всех подразделений, задействованных в проекте. Разработка проекта и его экспертиза тоже занимают время. Не получится прийти на месторождение и сразу начать копать. Законы требуют следовать жестким процедурам».

Но в перспективе Колмозерское месторождение перекроет потребность российских предприятий: его потенциальная выпускная мощность — ​около 50 тыс. т лития. Нынешний импорт — ​в среднем 6–7 тыс. т карбоната лития в год.

Дмитрий Ключарев отметил, что содействие государства в этом вопросе практически оптимально: «Налог на добычу полезных ископаемых снижен, стартовые платежи тоже, поправки, разрешающие разработку гидроминеральных ресурсов, в закон внесены. Что еще требовать? Разве что гарантию госзакупок». Эксперт также считает, что бизнесу уже на стадии проектирования необходимо предусмотреть выход конечной продукции, сопоставимой по чистоте с импортной, — ​тогда с излишками производства можно будет выходить на мировой рынок.

Григорий Машковцев, научный руководитель Всероссийского научно-­исследовательского института минерального сырья им. Федоровского (ВИМС), отмечает, что в России взяли курс на разработку сподуменовых месторождений. «В основном в мире сейчас литий добывают из саларов — ​солончаков. Гидроминеральная технология сравнительно простая и недорогая, тем более что месторождения залегают неглубоко. У нас таких объектов нет, — ​поясняет Григорий Машковцев. — ​В Иркутской области есть Знаменское месторождение, где рассолы изливаются с глубины 2 км и содержат в том числе литий. Но отработка Знаменского сложна. Так что в России ориентируются на разработку сподуменовых месторождений. Есть несколько потенциально интересных — ​Тастыгское в Сибири, Полмостундровское и Колмозерское на Кольском полуострове. В мире сподуменовые месторождения тоже отрабатывают, но затраты на них выше: руду надо добыть, измельчить, прогнать через систему обогатительных операций. Понимая это, государство настроено поддерживать сподуменовые проекты, сейчас обсуждается снижение разовых платежей при получении лицензий на месторождения Кольского полуострова».

Литий можно извлекать и как попутный компонент из подземных рассолов, сопутствующих добыче нефти, газа и алмазов. В мире из рассолов добывается 60–65 % общего объема лития, в России таких месторождений тоже хватает. Пока эти рассолы с литием скорее были обременением для добытчиков, станут ли они бонусом — ​покажет время. «Такая добыча в наших условиях сложнее и дороже, чем из поверхностных рассолов, — ​говорит Дмитрий Ключарев. — ​Хотя сейчас хотя бы внесены изменения в закон «О недрах», которые разрешают попутную добычу литиевого сырья при добыче углеводородов».

На вопрос, будут ли мировые цены на литий расти, однозначного прогноза эксперт не дал. «Цена зависит от множества факторов: устойчивости промышленных связей, зеленой повестки, массового перехода на возобновляемые источники энергии и т. д. А сейчас, со стаями «черных лебедей» в небе, прогнозировать цены — ​занятие и вовсе неблагодарное, — ​говорит Дмитрий Ключарев. — ​В апреле средняя цена на карбонат лития составила 75 тыс. долларов за тонну, хотя в феврале была еще 50 тыс., а в пандемийном 2020‑м — ​12 530 долларов. То есть за два года цена выросла в шесть раз. Какие тут прогнозы? Цены будут нестабильными, пока мир не переживет текущий экзистенциальный кризис».

Цены на литий поднялись не в феврале этого года, а еще несколько лет назад, с широким распространением литийионных аккумуляторов, напоминает гендиректор консалтинговой компании «Инфомайн» Игорь Петров. «Мы думали, что рост должен закончиться, — ​говорит он. — ​Потребителям такие высокие цены невыгодны, но пока снижения не видно. Что касается дефицита лития в России, ситуация парадоксальная. Мы не имеем собственного сырья, но активно участвуем в международной торговле литием. Россия импортирует различные соединения лития, в основном хлорид и карбонат, главным образом из стран Южной Америки. И экспортирует продукцию их переработки — ​в виде гидроксида лития и металлического лития. Поэтому я сомневаюсь, что России полностью обрубят поставки из Южной Америки. В любом случае наши компании извернутся, чтобы, по крайней мере, обеспечить небольшие внутренние потребности».

СПРАВКА

Колмозерское месторождение литиевых руд является крупнейшим в стране — 18,9 % запасов. Находится в нераспределенном фонде. «Росатом» и «Норникель» планируют создать совместное предприятие с равными долями и паритетными принципами корпоративного управления. СП примет участие в аукционе на лицензию пользования месторождением. Собственная добыча позволит создать первое производство литийсодержащей продукции и тяговых литийионных батарей на российском сырье, таким образом ускорив становление отрасли полного цикла накопления энергии.