Алексей Лихачев: «Росатом» не меняет свои стратегические цели

Будет ли «Росатом» пересматривать свою стратегию развития в изменившихся политических условиях? Генеральный директор госкорпорации Алексей Лихачев дал интервью телеканалу «Россия 24» после переговоров делегаций «Росатома» и МАГАТЭ. Приводим основные тезисы.

О зарубежных проектах

Конечно, текущая ситуация на международных проектах не могла не отразиться, потому что просто, извините, перекорежило всю мировую логистику, полная чехарда с валютными курсами, серьезные пробуксовки мировой банковской системы. Но мы не остановили ни одного объекта за рубежом, продолжаем работать.

Есть определенные опасения и риски, связанные с компаниями-поставщиками третьей руки, то есть уровня ниже субподрядчиков, мы сейчас их просчитываем. Атомная станция — это большой город, а в большом городе много разных мелочей. Сейчас главное — все эти мелочи понять, до молекул и атомов разобраться со всеми поставками… Импортозамещение в России имеет свою историю, в которой есть большой вклад «Росатома». И, похоже, нам придется его увеличивать.

О программе РТТН

Значимая часть финансирования программы РТТН идет за счет средств госкорпорации, и у нас есть возможность максимально бросить свои ресурсы на самые значимые ее составляющие. В рамках программы на практике создаются флагманские образцы атомной энергетики нового, четвертого поколения. То есть не просто на бумаге или в 3D-моделях, а на земле и в опытно-промышленном формате мы создаем энергоблок четвертого поколения, создаем замкнутый топливный цикл, создаем предприятие по фабрикации-рефабрикации топлива, плюс теромоядерная энергия, плюс новые материалы для атомной энергетики, плюс малые атомные станции. Если будет совсем жесткий сценарий, что-то будем приоритизировать, но никогда не уберем из этого проекта его значимые компоненты, потому что это будущее не только атомной энергетики России, это будущее всего мира.

О стратегических целях

Мы точно не меняем наши стратегические цели. Все, что мы планировали сделать и к 2024 году, и к 2030-му, будем стараться реализовать. Все, что связано с лидерством на глобальном рынке атомных технологий, мы менять не будем. Все, что связано с обороной и безопасностью, — никогда. Более того, с учетом решений, которые, судя по всему, будут приняты, — по импортозамещению, по технологической независимости — мы расширим свою повестку в сфере новых продуктов и технологий. Могут появиться и новые задачи, мы их пока не знаем. Пять-семь лет назад мы себе и представить не могли, что из управления несколькими атомными ледоколами выйдет огромный проект под названием «Круглогодичный Северный морской путь».

Мы понимаем, что будет торможение мировой экономики, развития мирового технологического рынка, но выиграет не тот, кто быстрее тормозит, а тот, кто быстрее ускоряется. Мы будем делать все, чтобы ускоряться одними из первых.

О возможном переходе на расчеты в рублях

Особых проблем с возможным переходом на расчет в рублях я не вижу. У нас есть опыт работы при строительстве белорусской станции, когда контракт и основные поставки зафиксированы в долларах, а взаиморасчеты идут в рублях. Египтяне с нами, например, в египетских фунтах расплачиваются, и мы на эти фунты с удовольствием нанимаем местных подрядчиков и специалистов для работы на площадке (по сооружению АЭС «Эль-Дабаа». — «СР»). Надо относиться к валюте как к инструменту. Это не цель, а средство, причем даже не самое главное для реализации наших проектов. Уверен, что мы всегда найдем с нашими заказчиками общий язык, и это позволит избежать валютных рисков. Но решение этого вопроса за правительством.