Атомный турнир сверхдержав: о нюансах ядерной гонки СССР и США

Советскому Союзу принадлежит историческое первенство в мирной ядерной энергетике. Первую в мире промышленную АЭС поставили под нагрузку в Обнинске в 1954 году, этот факт оспорить невозможно. Но есть нюансы. Впервые «атомное» электричество получили ­все-таки американцы. Наш обозреватель — ​о ядерной гонке двух сверхдержав.

Почему молчит Габон

В 1951 году на Национальной исследовательской реакторной станции (ныне Национальная лаборатория Айдахо Министерства энергетики США), расположенной близ городка Арко, был пущен реактор EBR‑1 (experimental breeder reactor, то есть экспериментальный реактор-­размножитель). Он был разработан под началом шефа Аргоннской национальной лаборатории Уолтера Зинна, имеющего в личном научном активе участие в «Манхэттенском проекте» по созданию американской атомной бомбы. Потому его коллеги и прозвали EBR‑1 «чертовой поленницей Зинна».

Цель создания EBR‑1 была вполне себе милитаристская — ​совершенствование технологий наработки оружейного плутония. «Чертова поленница» была первым в мире реактором на быстрых нейтронах. Охлаждался он жидким металлом, а именно эвтектическим сплавом калия и натрия, который превращается в жидкость уже при комнатной температуре.

Тепловая мощность EBR‑1 составляла всего 1,4 МВт, что позволило получить еще и электрическую мощность 200 кВт. EBR‑1 заработал в августе 1951 года, а 20 декабря впервые в истории человечества дал «атомную» электроэнергию. Достаточную, впрочем, только для того, чтобы зажглись четыре 200‑ваттные лампы. На следующий день «чертову поленницу» разогнали до иллюминации всего помещения, где находился реактор. А в июле 1955‑го с помощью EBR‑1 удалось обеспечить электроэнергией тот самый городок Арко, но это произошло только через год после успешного пуска Обнинской АЭС в СССР. Собственно, Арко стал первым в мире населенным пунктом (правда, всего лишь с несколькими сотнями жителей, их и сейчас там менее тысячи), целиком запитанным от атомного реактора.

На большее EBR‑1 и не хватало, в крупные промышленные электросети этот энергоблок никоим образом не включался. Но это дало некоторым американцам сомнительный повод утверждать, что, дескать, атомная энергетика появилась именно в штате Айдахо. Исходя из этой лукавой логики, скромное африканское государство Габон так и вовсе может претендовать на первенство в ядерных реакторных технологиях. Именно на его нынешней территории пару миллиардов лет назад в залежах урановой руды работал природный ядерный реактор, причем на медленных нейтронах — ​роль замедлителя играли грунтовые воды.

Однако габонцы ­почему-то скромничают, а в США давно уже остановленный и дезактивированный реактор EBR‑1 объявлен национальным историческим памятником, что, в принципе, действительно достойно всяческого одобрения.

Бомбовый забег

Куда более азартным, если в данном случае уместно это определение, оказалось советско-­американское соревнование в области атома военного.

Если говорить о ядерных испытаниях, то американские ядерные заряды сотрясали земную твердь, кипятили океанскую воду и зловещими звездами вспыхивали в околоземном пространстве 1056 раз с 1945 по 1992 год, включая атомные удары по Хиросиме и Нагасаки, а советские — ​715 раз (1949–1990 годы). Из них мирных ядерных взрывов, что показательно, — 27 и 124. Всего было взорвано 1151 американский и 969 советских зарядов — ​превышение количества использованных зарядов относительно общего количества ядерных испытаний объясняется тем, что некоторые из них были групповыми. А вот по суммарному энерговыделению на испытаниях первенство за СССР: 285,38 Мт против 180 Мт у Штатов. Самое мощное американское испытание — ​это Castle Bravo, подрыв экспериментального 15‑мегатонного стационарного термоядерного заряда Shrimp на атолле Бикини в Тихом океане в 1954‑м. Показанная же всему миру советская «Кузькина мать» (АН602), которую сбросили в 1961 году со специально подготовленного стратегического бомбардировщика Ту‑95, напомним, разразилась более чем 50 Мт. Это был самый мощный рукотворный взрыв в истории человечества.

Вообще, в плане ядерных и термоядерных авиабомб начальные вехи соревнования США и СССР выглядели так. Америка запустила атомное оружие в серию уже в 1945 году (бомба Mk-­III), взяв за основу сокрушившего Нагасаки «Толстяка» (Fat Man), Советский Союз — ​в 1950‑м (ядерная бомба «изделие 501» с зарядом РДС‑1, тоже по известным причинам родственным заряду «Толстяка»). В конце 1953 года Союзу удалось несколько опередить Штаты в развертывании производства серийного термоядерного оружия, таковым стала водородная авиабомба — ​изделие 501-6 с зарядом РДС‑6с (сахаровская «слойка»), а вот американская серийная бомба Mk‑14 поспела только в 1954‑м.

Тем не менее изначально Америка значительно превосходила Союз в оснащении авиации ядерным оружием. Так, первая специализированная атомная бомба Mk.8 для использования тактическими самолетами появилась у американцев в 1951‑м. Ее можно было подвешивать на внешних узлах истребителя-­бомбардировщика F‑84, чего нельзя было сказать о наших тогдашних истребителях МиГ‑15 и МиГ‑17. Наша же первая тактическая атомная бомба «Татьяна» с зарядом РДС‑4 требовала обогрева и помещалась исключительно на внутрифюзеляжной подвеске в бомбоотсеке. Да и конфигурация ее не подходила для внешней подвески на скоростных реактивных самолетах. Носителем ее был фронтовой бомбардировщик Ил‑28. Только в 1961 году на оснащение советских ВВС начал поступать сверхзвуковой истребитель-­бомбардировщик Су‑7Б, под брюхом которого подвешивалась не столь капризная тактическая авиабомба 8У69 (изделие 244Н) куда более совершенной аэродинамической формы, подходящей для высоких скоростей.

В 1963‑м американцам удалось создать свою самую миниатюрную ядерную авиабомбу Mk‑57 массой всего 231 кг. Она поступила на вооружение палубной авиации и могла использоваться не только против наземных и надводных целей, но и для уничтожения погруженных подводных лодок. Ответом можно считать разработку в СССР своей «малютки» — ​250‑килограммовой тактической ядерной авиабомбы РН‑28, которая пополнила в 1969‑м смертоносный «джентльменский набор» упомянутого выше Су‑7Б.

Специализированные ядерные глубинные бомбы против субмарин тоже не остались без внимания ни в Штатах, ни в Союзе. Тут первенство оказалось за США: в 1955 году они оснастили свою противолодочную авиацию атомной «глубинкой» Betty. Cоветской стороне это удалось сделать лишь через 10 лет — ​тогда на вооружение авиации флота передали ядерную глубинную бомбу «Скальп».

Ракетное состязание

А вот в создании торпед с ядерной начинкой СССР Америку опередил. Такое изделие под обозначением 53–58 (торпеда калибра 533 мм) поступило в отечественный подводный флот в 1958‑м. Американцы со своей ядерной торпедой калибра 483 мм Mk‑45 ASTOR опоздали на несколько лет. Нужно сказать, что торпеда 53–58 широкого распространения не получила, потому как нашим ученым и инженерам удалось в 1962 году передать морякам автономное специальное боевое зарядное отделение (АСБЗО), позволяющее превращать в ядерные практически любые имеющиеся у ВМФ СССР торпеды калибра 533 мм.

Наверное, еще более напряженным было соперничество в области ядерного и термоядерного снаряжения ракет различных классов. Здесь инициаторами гонки вооружений, как правило, выступали американцы.

Например, именно они в 1964‑м внедрили на баллистической ракете стратегического назначения ядерную разделяющуюся головную часть рассеивающего типа (РГЧ РТ для баллистической ракеты Polaris A‑3, которой оснащали подводные лодки), а в 1970‑м — ​РГЧ высокоточного индивидуального наведения (РГЧ ИН для межконтинентальной баллистической ракеты Minuteman III наземного шахтного базирования). СССР это удалось лишь в 1971‑м (РГЧ РТ для межконтинентальной баллистической ракеты Р‑36П шахтного базирования) и 1979‑м (РГЧ ИН для межконтинентальной баллистической ракеты Р‑36М).

Зато американцы никогда не развертывали стратегическую ракетно-­ядерную систему частично-­орбитальной бомбардировки. Речь о выводе на околоземную орбиту спутника-­бомбардировщика — ​боеголовки, которая могла обрушиться прямо на голову противника с этой самой орбиты, обогнув земной шар в любом направлении, совершенно для неприятельской противоракетной обороны неожиданном. В 1968 году такая совершенно убийственная система с термоядерным орбитальным боевым моноблоком мощностью 5 Мт (это примерно 300 «Малышей» — ​Little Boy, сброшенных на Хиросиму) была принята для оснащения межконтинентальной баллистической ракеты Р‑36орб. Сейчас таких систем нет — ​США добились этого на переговорах с СССР о сокращении стратегических вооружений.

Комплексы проблем

В некоторых случаях США опережали Союз в области ракетно-­ядерных инноваций на десятилетия. Но по причине в основном бюджетных ограничений отказывались от их реализации, в то время как соперник воплощал такие же задумки в жизнь.

Например, американцы создали боевой железнодорожный ракетный комплекс (БЖРК) с межконтинентальной баллистической ракетой Minuteman («Человек минуты», т. е. готовый вступить в бой в считаные минуты, так называли в период становления Штатов стрелков добровольческого ополчения). Летом 1960‑го США провели операцию Bright Star: испытали на ходу четыре ракетных поезда, для стоянки которых выбрали военно-­воздушную базу Хилл в штате Юта. Хотя ракеты поездами не запускались, Пентагон был вполне удовлетворен операцией, и в конце того же года на базе Хилл было начато формирование первого в мире соединения БЖРК — ​4062‑го подвижного ракетного крыла. По замыслам заокеанских генералов, к середине 1960‑х в крыле имелись бы 30 замаскированных под обычные грузовые составы ракетных поездов по три ракеты в каждом. Но в 1962 году с подачи президента Кеннеди от этого комплекса отказались в пользу более дешевого шахтного базирования ракет данного типа.

Зато в СССР подобный БЖРК с межконтинентальной баллистической ракетой РТ‑23 вступил в опытную эксплуатацию в 1987‑м. В 1989‑м на вооружение был официально принят уже отработанный БЖРК с усовершенствованными ракетами РТ‑23 УТТХ «Молодец». Всего у нас было развернуто 12 ракетных поездов, которые выглядели точь-­в-точь как вереницы рефрижераторных вагонов с тепловозами.

Но в конечном итоге эти комплексы постигла участь американского: в соответствии с договором об ограничении стратегических наступательных вооружений с США они были ликвидированы уже Российской Федерацией. Сегодня сохраненный в качестве историко-­технического памятника ракетный модуль такого поезда можно увидеть в Музее железных дорог России в Санкт-­Петербурге, рядом с Балтийским вокзалом.

Неприступная крепость?

Наконец, нужно сказать пару слов о количественных параметрах накопленных ядерных арсеналов. Если в 1950‑м соотношение числа ядерных боеприпасов у США и СССР составляло 298:5, то к моменту начала Карибского кризиса — ​27,1 тыс. к 3,1 тыс. Максимальное количество ядерных боеприпасов имелось у США в 1967 году — ​32,5 тыс. против 8,85 тыс. у СССР. Затем американцам пришлось демонтировать значительную часть своих ядерных и термоядерных боеприпасов из-за их морального и физического устаревания, в то время как СССР продолжал наращивать оборонные ядерные закрома.

В 1976 году между двумя сверхдержавами установился фактический паритет — ​соотношение количества ядерных боеприпасов США и СССР стало выглядеть как 26,7 тыс. против 25,8 тыс. А в 1986‑м Советский Союз достиг апогея своей ядерной мощи, располагая 45 тыс. боеголовок, авиабомб, специальных артиллерийских снарядов и т. д., что было уже почти в два раза больше, чем арсенал США (23,4 тыс. единиц), и вообще превосходило арсеналы всех прочих ядерных держав, вместе взятых.

Конечно, победить такую атомную крепость было невозможно — ​только погибнуть вместе с ней и всей цивилизацией. Разрушена она оказалась совсем по другим причинам.