Приборостроительный завод собрал одну из лучших в России коллекций художественного литья

Мрачный, грубый, тяжелый — ​казалось бы, чугун не самый подходящий материал для произведений искусства. Но есть знаменитое каслинское литье — ​удивительного изящества чугунные вещи, что делают на Урале с XVIII века. Сохранение этого традиционного промысла — ​во многом заслуга работников Приборостроительного завода в Трехгорном.

Год на создание музея

Идеей организовать на заводе музей загорелся директор Александр Потапов — ​человек незаурядный, на ПСЗ его вспоминают как большого эстета. Он посылал гонцов по всей Челябинской области за идеями, сам в поездках смотрел и спрашивал, где и что интересного делают, но с темой экспозиции долго не мог определиться. Пока в 1980 году в одном из музеев не увидел каслинское литье — ​тонкие, изящные, «поющие», как говорят мастера, изделия из чугуна.

Из Трехгорного в Касли отправилась группа заводских кадровиков, после чего оттуда в Трехгорный перебрались с семьями трое лучших выпускников местного художественного училища — ​Николай Рашевский, Александр Раков и Александр Бушихин. Они получили рабочие места и квартиры. Их задачей было всего за год создать первые экспонаты будущего выставочного зала.

Когда осенью 1981 года зал открылся, посетители увидели больше 70 образцов каслинского литья — ​копии работ знаменитых каслинских мастеров. Многие оригиналы хранятся в национальных и городских музеях.

Шедевры из запасников

«Руководителем участка художественного литья была назначена технолог-литейщик Лидия Мирошник, — ​рассказывает специалист отдела по коммуникациям ПСЗ Александр Еремин, один из создателей заводского музея. — ​Потапов наделил ее большими полномочиями, и Лидия Терентьевна часто ездила в командировки в Ленинград, Москву, Киев. Она налаживала связи с крупными музеями и, как сама в шутку вспоминала, где за апельсины, где за коробку конфет попадала в запасники, находила там вещи, которые были повреждены и нуждались в реставрации. С разрешения музеев и Министерства культуры мы эти вещи на Приборостроительном заводе реставрировали — ​наши ребята прошли соответствующее обучение. Музеи получали возможность выставлять редкости, которые иначе бы пылились в запасниках, а нам за это давали возможность отливать копии для себя.

Источником экспонатов для музея становились и частные коллекции — ​опять же благодаря личным связям Лидии Мирошник. Так на ПСЗ появилась «Девочка-грибница» Федора Каменского, которая считается символом подмосковного Клина, канделябр «В память франко-русского союза», который пришлось серьезно восстанавливать, «Весна с Амуром» Этьена Фальконе, автора Медного всадника, миниатюры коней Клодта, что стоят на Аничковом мосту в Петербурге, гоголевская коллекция скульптора Анны Соловьевой».

Чтобы заводчане смогли перевезти из Екатеринбургского музея изобразительных искусств скульптуру «Россия» Николая Лаверецкого, понадобилось разрешение худсовета при отделе культуры челябинского обкома КПСС. Статую, которая, по воспоминаниям Лидии Мирошник, стоила больше 1 млн рублей, везли в сопровождении заводской охраны, а на ПСЗ поместили в спецхранилище — ​там и разбирали, чтобы отлить копию. Работу доверили тем самым каслинцам Николаю Рашевскому, Александру Ракову и Александру Бушихину, которым пришлось трудиться в две смены — ​нужно было уложиться за месяц.

От пушек и ядер до котлов и утюгов

Первые чугунные заводы на Урале появились в петровские времена. Богатые запасы угля и железной руды и большое количество рабочей силы сделали эти места центром горнозаводской промышленности. К 1750 году там было уже больше 70 металлургических заводов — ​в том числе на берегу реки Кургулак, где в 1747 году было заложено частное чугунолитейное предприятие и появилось поселение, сегодня известное как город Касли. Основателем завода был купец Яков Коробков, дальний родственник и соратник оружейников Демидовых — ​они вскоре стали владельцами каслинского производства.

В Каслях делали пушки и ядра, а также гражданскую продукцию — ​например котлы и утюги. В 1820-е годы управляющий местного завода Григорий Зотов побывал на аналогичных предприятиях в Германии и привез оттуда несколько образцов художественного литья. По их примеру, доработав технологию под себя, и стали каслинцы делать из чугуна кабинетное литье — ​тонкие, ажурные вещи, которым удивлялись на выставках в России и за рубежом. Чугунный павильон, который в Каслях изготовили для парижской Всемирной выставки 1900 года, стал объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Частью павильона была скульптура «Россия», копия которой выставлена в музее Приборостроительного завода.

Каслинское литье было и остается ручным трудом — ​у мастеров появились современные инструменты, но в основе все равно лежат старые технологии. Сохранился и принцип наставничества, когда молодой мастер перенимает умения опытного. На участке литейного производства при заготовительном цехе ПСЗ, где занимаются и художественным литьем, так было заведено с самого начала.

ТРИ БОГАТЫРЯ НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ

Одна из композиций, отлитых на ПСЗ, побывала на Северном полюсе. В 2013 году «Росатом» и оргкомитет Олимпийских игр 2014 года договорились, что на полюсе пройдет один из этапов эстафеты олимпийского огня. Участником отраслевой команды был Михаил Похлебаев, в то время генеральный директор Приборостроительного завода. Как вспоминает Александр Еремин, глава ПСЗ собрал всех работавших с каслинским литьем заводчан и попросил придумать что-нибудь интересное. Те отлили композицию «Три богатыря», созданную скульптором Павлом Аникиным в 1952 году. На ледоколе «50 лет Победы» вместе с командой «Росатома», спортсменами и олимпийским огнем Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович попали на Северный полюс. Директор ПСЗ подарил их экипажу ледокола.

Земля, песок и голландская сажа

Создание чугунной фигурки начинает художник. Он делает исходную модель из воска или парафина. Эту фигурку замораживают, и она поступает к формовщикам, которые напаивают на нее питатели.

«Это цилиндры, через которые в изделие будет попадать металл, — ​рассказывает Александр Сафронов, обрубщик участка художественного литья. — ​После этого модель опускают в глиняный раствор, дают стечь лишнему и помещают в камеру, где ее облепляет летающий песок. Песочных слоев должно быть семь. Следующий этап — ​вытапливание воска, после чего в руках у мастера остается только глиняно-песочная корка. Ее помещают в опоку (форму, состоящую из верхней и нижней частей. — «СР»), засыпают вокруг корундом, выдувают изнутри все лишнее, а потом заливают чугун. И вот когда все застывает, корка сбивается — ​и перед нами литое изделие».

Есть еще одна технология — ​более старая и трудоемкая. Этот способ на ПСЗ используют, когда нужно сделать копию чугунного изделия. При этом изделие закапывают в землю. Сначала фигурка разбирается, если необходимо, и в опоке формуется в смесь песка, глины и других примесей — ​мастера называют ее землей. После опоку закрывают и дают формовочной смеси схватиться. Затем форму достают и заливают образовавшуюся пустоту чугуном.

Свежеизготовленная фигурка еще мало напоминает каслинское литье. Дальше с ней работают чеканщики — ​убирают все лишнее, прорабатывают мельчайшие детали, шлифуют, прикручивают отдельные элементы. Изделия не всегда отливаются целиком — ​иногда части будущей композиции льют отдельно. Большие фигуры в принципе нельзя изготовить иначе.

«Большое делать намного сложнее, — ​говорит Александр Сафронов. — ​Руки, мечи, щиты — ​все собирается на мелкие болтики и зачеканивается, чтобы не было видно. Мы льем не только чугунные, но и бронзовые изделия, и в этом случае благодаря аргоновой сварке что-то можно подваривать тонкой проволокой. Чугун же варить очень сложно, хотя мы и научились».

Чтобы чугун приобрел характерный цвет каслинского литья, его покрывают специальной краской — ​голландской сажей. Сегодня это делают почти так же, как в старину, — ​краской, приготовленной по дедовскому рецепту. Она придает чугуну характерную матовую черноту, позволяющую разглядеть самые мелкие детали. Старый рецепт голландской сажи был утрачен, его восстанавливали химики службы специализированных лабораторий ПСЗ. На участке художественного литья состав готовят в специальной перетирочной машине 1950-х годов, и, по словам Александра Сафронова, лишь трое из 13 работников «литейки» знают точно, как это делается.

«Чтобы окрасить готовое изделие, мы нагреваем его до 70 °C и наносим первый слой — ​его надо растереть очень тонко кисточкой с натуральным ворсом. Если останется лишняя краска, она спечется, будет некрасиво, — ​объясняет Александр Сафронов. — ​Потом фигурка снова отправляется в печь с температурой 250 °C, а когда остывает до 70, можно наносить второй слой. Снова в печь, достали и, если изделие сборное, все повторяем в третий раз. В некоторых случаях бывает и четвертый. В старые времена у мастеров для каждой операции были специальные кисточки, тряпочки. На изготовление одной фигурки уходил примерно месяц. Мы делаем это за пять смен с сохранением технологии, но современными инструментами».

Рыцари на юбилей

Сегодня ПСЗ — ​предприятие, работающее главным образом на оборонку, — ​имеет одну из лучших в России коллекций художественного литья. По словам Александра Еремина, директор Потапов как в воду глядел: работа для души оказалась серьезным заделом на будущее.

«Когда началась перестройка, завод в Каслях акционировался и стал распадаться на артели, — ​рассказывает Александр Еремин. — ​А музей там начал утрачивать фонд. Оказалось, что мы, по сути, сохраняем старинную технологию, целое художественное направление».

В начале нулевых годов Приборостроительному заводу предложили сделать зал художественного литья городским музеем. Александр Еремин отмечает, что ПСЗ и администрация Трехгорного обо всем договорились, оставалось уладить формальности. Надо было передать коллекцию на баланс города, а для этого требовалось ее оценить. «Мы пригласили из Петербурга экспертов, они приехали, все осмотрели и спрашивают: «Вы отливаете по каталогу?» «Конечно, — ​говорим. — ​По каталогу 1913 года». Они развели руками: «Ну, тогда это уже бесценно». В итоге наша коллекция так и не стала городской, и мы этому, честно говоря, были рады — ​она осталась у нас на глазах, мы ее бережем и постоянно пополняем. А увидеть ее и так могут все желающие», — ​объясняет Александр Еремин.

Музей начинался с собрания художественного литья, теперь в нем также можно увидеть специзделия прошлых лет, которые разрешено показывать, часть кабинета первого директора завода, макет первого рабочего поселка на месте Трехгорного и многое другое. Дети особенно любят каслинское литье — ​богатырей, диковинных зверей, рыцарей в чугунных доспехах. Все это можно трогать, поэтому после детских экскурсий работники постоянно достают из шкатулок, чернильниц и других потайных мест записки и монетки.

«Значит, дети хотят вернуться, — ​говорит Александр Еремин. — ​Есть, конечно, издержки — ​у рыцарей, например, постоянно отламывают мечи. Но мы все равно не запрещаем детям трогать экспонаты. Кстати, этих рыцарей — ​их два, нападающий и защищающий — ​мы дарим на юбилеи: сначала одного, если руководитель пользуется заслуженным уважением, а спустя время, если уважение не утрачено, — ​другого.

ЗАКАЗЫ ДЛЯ КРЕМЛЯ И ХРАМА ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ

Трех каслинских мастеров, с которых начиналась история художественного литья на ПСЗ, уже нет в живых. Последний из них, Николай Рашевский, ушел из жизни совсем недавно, в начале декабря 2020 года. Но остались его воспоминания — ​в том числе о том, как литье позволило заводу продержаться в сложный период: «В лихие 1990-е, когда страна переживала такое трудное время, что даже был приостановлен выпуск военной продукции, предприятие выжило за счет того, что производило пользующиеся популярностью литые скульптуры на продажу. Их даже тогда, в пору всеобщего безденежья, отрывали с руками, а поскольку они достаточно дорогие, то приносили весомый доход. Потом был великий для заводчан заказ на изготовление куполов и убранства для храма Христа Спасителя в Москве. Там много нашего литья: вензеля, балясины для хоров, парапеты, подставы, консоли и тому подобное, изготовленные в бронзе с полировкой, шлифовкой и покрытием золотом. Работы хватило на целый год. А затем, в 1995 году, выполняли правительственный заказ: в Кремле восстанавливали два пролета лестничного марша с цельнолитыми ступенями и перилами, имеющими художественное литое украшение».