Звезда сериала «Чики» Ирина Носова: «Я возвращаюсь в Северск перезагрузиться»

Актриса Ирина Носова уехала из Северска 16 лет назад, но каждый год обязательно проводит там несколько дней. Этим летом купила билет сразу после съемок в сериале «Чики». Говорит, Северск для нее — ​это дом, место силы. О том, что провинциальное происхождение помогает, что кино — ​портал в прошлое и что лучшее лекарство от звездной болезни — ​грядки с картошкой, Ирина Носова рассказала «СР».

— Когда вы говорите, что Северск — ​ваш дом, вы имеете в виду конкретный адрес или что-то большее?

— В Северске меня накрывает ностальгией везде. Останавливаюсь у подруги в старой части города, в квартале, где жили родители. Хожу в гости, гуляю — ​тепло, хорошо, на улице пахнет как в детстве: липой, медом, нескошенной травой, хвоей. Город прекрасен. Новые микрорайоны, всюду спортивные площадки, молодежь красивая, кто на скейте, кто на роликах, кто просто бегает. Мне это очень нравится. Я возвращаюсь сюда перезагрузиться, обнулиться. Москва — ​город тотального одиночества, несмотря на то что друзья все время на связи и в выходные мы видимся. Каждый занят своей жизнью, и я тоже, но, когда делаешь передышку в этом марафоне, становится жутко и пусто.

— Съемки в «Чиках» были марафоном?

— Да. Мои сцены снимали 10 дней подряд. Пашешь круглосуточно, и нет времени выдохнуть. Вспоминаю сейчас и думаю: ого, как я могу! Но я наслаждалась каждым днем. Для меня самая тяжелая сцена была в седьмой серии. В перерывах между дублями падала на асфальт от усталости и не вставала. В конце смены уже покрывалась красными пятнами, то плакала, то смеялась.

Дошла до ручки и сбежала

— В сериале много жестокости, некоторые сцены тяжело смотреть. А играть?

— Мы, актеры, люди психически больные, что говорить. Бывает, в жизни все прекрасно, а тебе нужно сниматься в сложном эпизоде, и организм протестует. Приходится раскачиваться, настраиваться на страдания. Как-то на площадке я заплакала от ужаса, испугалась, что ровно через минуту мне надо заплакать на камеру, а я не смогу и всех подведу. После съемок эмоциональные качели не остановились, перед премьерой промоутеры постоянно выкладывали в соцсети куски видео, в каждой сцене я казалась себе ужасной. Начала дергаться, считать, что я не вывезла, испортила проект. Смотрела на экранную себя, потела и тряслась. Дошла до ручки, сказала себе: «Стоп, пора домой», — и купила билет в Северск.

— Получается отдохнуть? Наверное, фанаты прохода не дают?

— Здесь меня ни разу не узнали. Мне знакомые пишут: «Ну что, купаешься в лучах славы?» А моя слава виртуальная. После каждой новой серии мой инстаграм дымился. Знаю, что сериал в Северске выстрелил, как и везде, но по улицам хожу спокойно и на озеро купаться ездила. На меня ноль внимания. Мне кажется, люди думают, что я похожа на «ту актрису», им и в голову не приходит, что я это я. Хорошо, что все тихо, очень боюсь звездной болезни. Это отвратительно, когда актеры со всеми говорят через губу. Моя северская подружка сказала, если я задеру нос, она меня отправит лечиться в огород, на картошку.

— Какой, по-вашему, должна быть правильная слава?

— Хочется быть не столько узнаваемой, сколько востребованной в профессии. Пока есть энергия, здоровье, фактура держится, побыть бы ломовой лошадью. Не хочу стать заложницей этого моего амплуа, вряд ли еще соглашусь играть женщину с низкой социальной ответственностью. А так мне интересно все: реклама, озвучка, мюзиклы, я ведь неплохо танцую и пою. У меня лицо не героини-красавицы, могу жесткие социалки играть. Мне это интересно. Что касается монетизации, ничего запредельного: хорошее собственное жилье и возможность путешествовать не в кредит. Когда хочется и куда хочется.

— Когда рефлексия отступила и вы поняли, что не испортили, а украсили сериал «Чики»?

— Перед премьерой мне написала Ира Горбачева: «Смотри, не бойся, ты сейчас увидишь, какая ты талантливая и классная». Я-то до официального выхода сериала видела только маленькие кусочки, а она — три серии целиком. Я чуть не заплакала от счастья.

На спор в Москву

— Когда вы решили стать актрисой?

— Подростком все время торчала в северской театральной студии. Мы сами подшивали костюмы, делали декорации. Запах клея «Момент» у меня до сих пор ассоциируется с театром. Помню, как вместо того, чтобы гулять и думать о мальчиках, закрывалась в комнате и учила тексты сценариев. А перед Новым годом нас с лучшей подружкой Таней снимали с уроков, давали справку из мэрии на официальном бланке. Пока все писали четвертные контрольные, мы играли по два спектакля в день. Уставали жутко, но нам прилично платили. Лет в двенадцать получила первый гонорар за утренники и накупила кучу новогодних подарков друзьям и родителям. Через несколько лет руководитель студии Римма Геннадьевна Квасова начала говорить: Ира, надо идти в театральный вуз. Убеждала маму отпустить меня в Новосибирск. Папа был против, так и не смирился с моим выбором профессии, не был ни на одном спектакле, мама тоже сопротивлялась, но потом уступила.

— В Новосибирске вы жили до 2015 года, сделали театральную карьеру. В 2014-м случился кинодебют, вы сыграли одну из главных ролей в короткометражном фильме «Тоня плачет на мосту влюбленных». Работу заметили на «Кинотавре». Этот успех подтолкнул вас к переезду в Москву?

— Это был сигнал к действию и знак судьбы. На съемки «Тони» мы с коллегой, актером Виталием Гудковым, ездили из Новосибирска. Как-то вечером засиделись на балконе съемной московской квартиры, и он затеял спор. Взял с меня слово, если проспорю, перееду в столицу. Я проспорила и переехала.

— О чем спорили?

— Не могу сказать, это личное. Но Виталий был прав, провоцируя меня. В моем театре я достигла потолка, работать стало неинтересно, близкая подруга из труппы ушла в декрет. Личная жизнь не ладилась, мой мир рассыпался. Многие друзья — ​актеры и режиссеры перебрались в Москву и, несмотря на разные сложности, устроились неплохо. Я пошла по тем же граблям. Незадолго до 30-го дня рождения психанула и переехала прямо в середине сезона. Многие думают, что в таком возрасте уже поздно менять жизнь, а я рискнула. Не надо ничего бояться и беречь себя, надо уходить на тот свет потрепанным.

Терапия прошлым

— Жизнь на новом месте сразу задалась?

— Ну нет. Я ехала в никуда, денег не было, были только друзья, которые меня встретили, приняли, дали отдохнуть. А потом я начала искать работу и не находила ее. Помню, как однажды была вынуждена поехать в ночлежку, как добиралась туда и представляла всякие ужасы, как друзья меня забрали практически с порога. Как потом снимала комнату с незнакомой девочкой. Просыпаешься среди ночи, открываешь глаза и смотришь на лицо абсолютно чужого спящего человека. И думаешь: а что дальше? Такой ужас накатывал! Звонила подружке в Новосибирск и спрашивала: «Лен, ты можешь мне напомнить, зачем я здесь? Я стала забывать». Она всегда подбирала правильные слова, помогла пережить кризис.

— Что дальше?

— Перебивалась чем придется. Работала аниматором, тамадой, в 2017 году участвовала в проекте «Театра Труда», играла в спектакле по повести Георгия Владимова «Большая руда». Там была очень крутая атмосфера и классные люди, например ребята из «Гоголь-центра». Но для меня это был провал. Мы с моим персонажем, начальницей карьера, не сблизились. Я не понимала роль, на каждый спектакль шла как на каторгу. Если бы проект просуществовал дольше, я бы справилась, но его быстро закрыли.

Всегда верила, что мое от меня не уйдет. Ждала своего часа и дождалась. С «Чиками» получилось все идеально. И роль хорошая, и в написании сценария я участвовала.

ДОСЬЕ

Ирина Носова родилась в Северске в 1986 году. Окончила Новосибирский государственный театральный институт. Работала в молодежном драматическом театре «Первый театр» в Новосибирске. Кинодебют состоялся в 2014 году в короткометражном фильме «Тоня плачет на мосту влюбленных». В 2020 году сыграла одну из главных ролей в сериале «Чики».

— Вы же актриса, почему вас пригласили в сценаристки?

— Мой друг, режиссер Эдик Оганесян, предложил поработать с ним, потому что я, как человек из провинции, могла дать ему много материала. Эдуард и Антон Коломеец прописывали сюжет, а я отвечала за диалоги и шутки. Вкусная и смешная начинка в сериале — ​в чем-то моя заслуга. «Чик» часто хвалят за живую речь, говорят, даже мат органичен, не режет слух. Во многих уголках страны люди разговаривают, как герои нашего фильма, аристократов у нас мало.

В сериале есть сцены, списанные с моей жизни. Стрижка усов в первой серии — ​мои мама с папой у нас на кухне такие представления разыгрывали регулярно. Отец Люды — ​собирательный образ моего отца и деда. Попугай — ​тоже из моего детства. Папа попугая любил и ужасно горевал, когда собака его задавила. Из моего северского прошлого и гараж — ​настоящее мужское царство.

Родителей уже нет в живых, для меня этот фильм стал способом вернуться, попросить прощения, потосковать, признаться в любви. Я столько нежности вложила в работу. У многих героинь выражения и фразы моей мамочки. А у Люды и Марии характеры моих подруг и некоторые обстоятельства их жизни. Я часть сериала смотрела в Северске с ними, видела их реакцию. Они на некоторых моментах выходили из комнаты, потом подолгу молчали. Временами тянуло извиниться за причиненную боль, но я понимала: извиняться не за что, это терапия и для меня, и для них.

— А ваш персонаж с кого списан?

— Не знаю, мою героиню Эдик создавал, это собирательный образ. Я вначале даже и понятия не имела о том, что роль Светланы предназначена для меня. Это была потрясающая новость.

Изъян — ​это изюминка

— Не смутило то, что ваша героиня секс-работница?

— Секс-работница она только в первой серии. Оступилась девчонка, с кем не бывает, хорошо, что вовремя решила завязать. Меня бы смутило, если бы мне предложили играть любовницу олигарха. Боюсь, зритель не поверил бы. Когда я приехала учиться в театральный институт в Новосибирск, из нас все время лепили нечто идеальное, придирались к речи, говору сибирскому, да и к внешности. А сейчас совсем другие времена. Изъян — ​это изюминка и часто ценится больше, чем каноническая красота. Нам пишут слова благодарности за то, что в кадре народ — ​обычные лица, такие можно увидеть на улице любого городка. Сейчас снимается много социальных драм, потому и запрос на соответствующие типажи.

— По жанру фильм определен как драмеди. В нем действительно много смеха сквозь горькие слезы. Это гротеск или реальность?

— Нам хотелось рассказать о жизни правдоподобно. Когда писали «пилот», получалось сплошное веселье, а когда начали развивать историю на восемь серий, поняли, что уж больно все гладко — ​так не бывает. И сильно осложнили существование всем персонажам. Мы же живем из огня да в полымя, на похоронах можем смеяться, на свадьбах — ​горевать. Не хотелось врать. В жизни есть предательство, есть несправедливость, есть воры, есть сволочи. Мы хотели взбудоражить зрителя, вызвать острую реакцию, заставить задуматься. Поэтому в «Чиках» много треша.

— Сериал сделан только для интернета, чтобы избежать цензуры?

— Да, чтобы можно было называть вещи своими именами. Ну и еще потому, что все самое интересное происходит в интернете. Я не помню, когда в последний раз включала телевизор. Киношный мир переживает трансформацию. Выходит много крутых сериалов на онлайн-платформах. Модно, современно и удобно для зрителя. Мы вначале волновались, что никто нас не увидит, а теперь не перестаем удивляться, как много просмотров.

— Как место для творческого выражения актера театр и кино — ​разные вещи?

— Абсолютно. Театр — ​это бесконечный процесс, ты ищешь позы, жесты, интонации, репетируешь постоянно. Премьера — ​это условность, ведь дальше, от спектакля к спектаклю, идет бесконечный поиск ошибок, шлифовка таланта. В кино же права на ошибку нет. В истории останется один-единственный дубль. Я чувствую себя на своем месте и в театре, и в кино.

ЖДЕМ ПИСЕМ

Уважаемые читатели из атомных городов! Вспомните своих земляков, ставших успешными за пределами малой родины, а мы их разыщем и попросим поделиться своими воспоминаниями. Пишите на info@strana-rosatom.ru с пометкой «Родом из ЗАТО».