Конструктор-любитель атомной бомбы: история Виктора Турбинера

Этого человека редко упоминают, говоря о советском атомном проекте. Его нет и среди награжденных за создание первой бомбы. Между тем он являлся фактическим конструктором РДС‑1, но был отстранен от проекта незадолго до испытаний. Его имя Виктор Турбинер.

Виктор Александрович Турбинер родился 14 мая 1910 года в Екатеринославе (ныне Днепропетровск). С 1933 года учился в Москве, в МВТУ, и работал конструктором. Постепенно поднимался по служебной лестнице: начальник сектора, начальник СКТБ завода № 165 Наркомата авиационной промышленности.

Встречи на проходной

В июле 1945 года Турбинер познакомился с Игорем Курчатовым и Юлием Харитоном. История примечательная, передают ее с вариациями, мы приведем воспоминания научной сотрудницы Лаборатории № 2 (ныне Курчатовский институт) Елены Никифоровой. Война закончилась, производство на оборону сворачивалось, и многих ученых-энтузиастов волновал вопрос, что делать дальше. Как-то Турбинер проезжал на электричке Покровское-Стрешнево. По соседству сидели две женщины. Одна, кивнув в окно, заговорщицки сказала: «Тут делают бомбу. Как ее?.. Атомную». Турбинер запомнил место и на следующий день отправился на поиски. Так он набрел на Лабораторию № 2. На проходной предъявил документы и попросил встречи с руководителем.

Инициативному инженеру повезло: Курчатов не только был на месте, но и решил пообщаться с напористым посетителем. Вышел на проходную и после получасового разговора, оценив энергичность и любознательность Турбинера, дал задание нарисовать «бомбочку» помощнее и показать ее чертеж через два месяца с прицелом на то, что за это время нового знакомца проверят соответствующие органы. Но не прошло и двух недель, как Турбинер вновь ждал на проходной. Он не только нарисовал бомбу, взяв за основу эскиз самой мощной тогда ФАБ‑1000, но и сделал макет. Модель оказалась настолько реалистичной, что ее показали Берии и Сталину.

Встреч состоялось около десятка. Иногда с Курчатовым приходил Харитон. За год неофициального сотрудничества с Лабораторией № 2, продолжая руководить бюро на авиазаводе, Турбинер проделал колоссальную работу. 20 января 1946 года он завершил демонстрационную модель бомбы собственной конструкции в масштабе 1:10.

По прозвищу КОЛ

К этому времени было принято решение притормозить разработку оригинальной конструкции советской атомной бомбы и взять за основу американскую схему. В апреле 1946 года вышло постановление Совета Министров о создании филиала Лаборатории № 2 — ​КБ‑11. Виктора Турбинера взяли руководителем научно-конструкторского сектора.

Курчатов дружески называл Турбинера КОЛ — ​конструктор-любитель, ценил его талант, работоспособность, а также осторожность и молчаливость. Тем не менее в детали не посвящал. Технического задания на результат у сектора не было — ​просто габариты и другие параметры.

Турбинер не сомневался, что разрабатывает собственную конструкцию, а получил копию американской бомбы. Он придумал уникальную схему проектирования — ​по блокам, разделил коллектив на отделы, каждый из которых отвечал за свой блок. И только Турбинер знал, как все состыковать. Это ускорило дело и повысило секретность — ​ни один отдел не знал, чем занимаются соседние. К ноябрю 1948 года под руководством Турбинера РДС‑1 была сконструирована и фактически собрана. Оставался сам заряд.

Когда теоретики ознакомили Турбинера с общей компоновочной схемой заряда вообще без размеров, тот не выдержал: «Кто автор? Дайте мне его!» Но Харитон не мог сказать, что авторы американцы.

Смещение с должности

И тут произошло неожиданное: Турбинера отстранили от руководства, а его сектор разделили на два. Один отдали главному конструктору челябинского «танкограда» Николаю Духову, а второй — ​заместителю начальника научно-технического комитета Военно-морских сил Владимиру Алферову.

Вот как об этом вспоминал сам Виктор Александрович: «Первые числа ноября 1948 года. Мысленно перебираю вопросы, подлежащие проверке, и испытываю удовольствие от сделанного. Кажется, все предусмотрено, впереди только подрыв. Во второй половине дня позвонил Зернов (первый директор КБ‑11) и попросил зайти к нему. В кабинете сидели двое: невысокий полноватый человек, рядом с ним другой, вдвое выше, с тяжелым взглядом. «Прошу вас, проходите и знакомьтесь: вот вам два начальника, один по конструкции, другой по испытаниям», — ​сказал Зернов. Я подошел к Духову, он первым пожал мне руку. Крепким рукопожатием ответил и Алферов. Я понял, что вопрос о руководстве конструкторскими работами поворачивается по-новому — ​что-то случилось вопреки договоренности с Курчатовым и Харитоном. Духов сразу же предложил: «Хотите быть моим заместителем?» Я почти немедленно отреагировал: «Нет, потому что все уже сделано моими сотрудниками под моим руководством. Все вопросы в целом завершены, доработок не требуется, замечаний от научного руководителя Харитона к основному изделию нет, к проделанной работе и людям, ее выполнившим, насколько я знаю, претензий нет тоже. Вот почему я не могу ответить согласием на ваше предложение». Духов погрустнел. На какое-то время стало тихо. Еле слышно тикали в углу большие часы. Говорить было не о чем. Зернов шумно вздохнул. Я повернулся и, попрощавшись, вышел».

Существуют три версии, почему Турбинер был снят с должности незадолго до испытания. Согласно первой, он стал жертвой борьбы с космополитизмом. По второй — ​Сталин посчитал, что главным конструктором атомного оружия должен стать специалист с именем, заслугами, и выбор пал на Духова. Третья версия — ​возникли претензии к организации конструкторских работ, и потребовалось заменить Турбинера на конструктора, зарекомендовавшего себя во внедрении серийного производства. Но судя по успешному испытанию бомбы, претензии были безосновательны.

Уход в тень

29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была испытана первая советская атомная бомба. 29 октября вышел указ о награждении и премировании нескольких тысяч ученых, инженеров, геологов, рабочих, внесших весомый вклад в создание бомбы. Были среди них и конструкторы, работавшие под руководством Турбинера, но его самого в списках награжденных не было.

Виктор Александрович ушел в тень. Его имя словно исчезло, как будто он и не был одним из ведущих участников атомного проекта. До 1953 года он работал помощником Харитона. Затем недолго возглавлял конструкторский отдел Министерства транспортного машиностроения. С 1955 по 1979 год работал ведущим конструктором в разных КБ Министерства авиационной промышленности.

Умер Виктор Александрович в Москве, 10 ноября 1996 года. С разницей в месяц ушел из жизни Юлий Харитон. Незадолго до смерти на вопрос, кого из соратников он чаще всего вспоминает, Харитон ответил: «Я бы назвал фактического главного конструктора атомной бомбы — ​Виктора Александровича Турбинера».