Жми на акселератор

В декабре подведут итоги работы второго набора бизнес-акселератора ТВЭЛ. Три — пять лучших проектов будут претендовать на запуск в серийное производство. О поиске идей и риске работы со стартапами — в интервью с директором бизнес-акселератора Станиславом Кречетовым.

— Чем бизнес-акселератор топливной компании отличается от других?

— Первые крупные корпоративные акселераторы в России появились в «Сатурне» и РЖД, они давали площади и ресурсы для испытаний новых технологий, чтобы потом принять решение: покупать разработку или нет. Наш же акселератор развивает промышленные продукты и дает возможность стартаперам прокачать свои предпринимательские и управленческие навыки.

Мы работаем с юридическими и физическими лицами. Каждому члену команды выдаем зарплату — 100 тыс. рублей (в команде должно быть не больше двух человек. — «СР»), оплачиваем командировки. Кроме того, выделяем до 3 млн рублей на создание цифрового макета изделия и до 5 млн на прототипирование. Можем предоставить технические и технологические мощности наших предприятий.

— В июне прошлого года вы запустили пилотную программу. Каковы ее результаты?

— Она длилась всего 3,5 месяца, и, хотя прошла довольно успешно, стало понятно, что этого срока недостаточно. Второй набор, уже на девять месяцев, был в феврале этого года, третий стартует в ноябре. По итогам пилота мы отобрали из 42 проектов три. ТВЭЛ выделил инвестиции на один — создание производства металлических порошков для аддитивных технологий. Проекту керамических изделий из диоксида циркония не хватило времени на коротком цикле, и сейчас разработчики изготавливают прототипы для тестирования. По третьему проекту команда заканчивает полугодовую опытно-промышленную эксплуатацию системы очистки буровых растворов.

— Это разработчики из «Росатома»?

— Да. В пилоте у нас было 70 % отраслевых разработчиков и 30 % внешних. До финала из внешних дошел один, но он не согласился продолжить работу на наших условиях.

— Расскажите о программе, которая стартовала в феврале.

— Вначале у нас было 248 заявок — 15 % от внутренних разработчиков и 85 % от внешних, но 130 из них не соответствовали тематике ТВЭЛ. Оставшиеся прошли скоринг — быструю оценку и экспертизу, по итогам мы передали 34 проекта в комитет по инновациям. Там одобрили 15. После бизнес-моделирования осталось 10 проектов.

— Получается, вы отбираете только те проекты, что интересны ТВЭЛ?

— В первых двух потоках было так. В третьем будем отбирать решения, например, для «Росэнергоатома», Rusatom Healthcare, «Русатом Гринвэй» и др. Мы ведь берем проекты на ранней стадии, только если ими могут заинтересоваться бизнес-заказчики. Наши основные бизнес-заказчики — это отраслевые интеграторы и дивизионы.

— Какие проекты из второго потока, на ваш взгляд, достойны инвестиций?

— У нас есть отличный внешний проект: регулятор потока газа — клапан из стали с проточной частью, не изменяющей направление движения рабочей среды. Пропускная способность клапана равна пропускной способности трубы. Команда уже заключила два контракта более чем на 30 млн рублей. Есть договоренности о поставках еще на 76 млн. Идут переговоры с «Газпромом», «Сибуром», «Лукойлом». Но у ряда наших технических специалистов есть опасения, что конструкция не выдержит давления. Нет уверенности и в том, что она откроется и закроется 5 тыс. раз, сколько заявлено в документации. Команда делает опытный образец. В случае успеха испытаний можно будет говорить о дальнейшем сотрудничестве со стартапом.

Еще один проект — создание на базе Чепецкого механического завода производства изделий из гафния, здесь свои риски. Вначале разработчики связались с шестью российскими производителями плазменного оборудования, отозвались два. Им поставлены образцы гафниевой проволоки для испытаний. Но большинство потребителей этой продукции — компании Евросоюза, США, Японии, Китая. Только добавив в команду маркетолога с опытом работы на зарубежном рынке и знанием английского языка, вышли на внешних заказчиков. В октябре-ноябре начнется изготовление проволоки для них. Но после плавки пробных партий может оказаться, что понадобится изменение технологий получения конечного продукта.

Еще хорошие проекты — высокопрочная пружинная проволока для подвески авто- и спецтехники, углеродные сорбенты для очистки и разделения газов. Решение по инвестициям будет принято в январе — феврале 2020 года.

— Какие риски есть у разработчиков и ТВЭЛ?

— Первый — не найдем клиентов, второй — возникнут технические проблемы, третий — не договоримся о том, как продолжать взаимоотношения. Бизнес-акселератор как раз и нужен, чтобы за короткий срок и небольшие деньги либо снять эти риски, либо отказаться от реализации идеи. Бывает, проект интересный по описанию, но в процессе становится понятно, что инвестировать в него не надо. Например, был у нас проект по жаропрочным бронзам, вложений требовалось больше 200 млн рублей. Когда мы определяли потенциальных клиентов, вышли на очень крупного, 80 % рынка в своем сегменте. Он вступил в диалог, подписывал комфортные письма. А когда разработчики уже готовились к защите проекта на инвесткомитете, выяснилось, что клиент таким образом продавливал снижение цены у своего основного поставщика. Кроме того, объем продукции, заявленный как годовой, на самом деле на три года. Срок окупаемости наших инвестиций возрастал почти в четыре раза, и мы отказались от этой затеи.

— Зачем топливной компании стартапы? Вы тратите на них время и деньги, а риски никуда не деть.

— Мы вносим вклад в расширение неядерного бизнеса. Сейчас срок вывода продукта на рынок — пять — семь лет. За это время предпочтения клиентов могут сильно измениться. Наша задача — помочь вывести продукт менее чем за пять лет. На всю работу, от проектирования до создания опытного образца, дается девять месяцев.

— Как о вас узнают разработчики, как воспринимают ваши условия?

— Мы приезжаем на предприятия, рассказываем о себе. Сотрудничаем с региональными и федеральными властями, «Сколковом», Российской венчурной компанией и т. д. Подать заявку через наш сайт может любой разработчик или компания. В целом на условия реагируют нормально, но иногда опасаются, что уведут интеллектуальную собственность. Мы разъясняем, как работает наш механизм, как гарантируется сохранение авторских прав. Мы в принципе нацелены на создание новых продуктов и совместный бизнес с разработчиками, а не на то, чтобы завладеть технологией.

— Если побеждает проект сотрудников отрасли, они могут создать производство на своем предпри­ятии?

— Да, это лучший вариант. Прошел бизнес-акселератор — стал руководителем направления у себя на заводе и занимаешься там новым бизнесом.

— И как руководители предприятий относятся к инициативности сотрудников?

— Все зависит от целей предприятия. Одни делают акцент на новые бизнесы, там мы чувствуем серьезную поддержку. У других во главе угла основной бизнес. Мы пытаемся синхронизировать наши целевые задачи с их стратегическими. Надеемся, гендиректора с большей охотой будут отпускать сотрудников в проекты нового бизнеса, когда оценят перспективы.

— Вы говорите, что заинтересованы в том, чтобы вести бизнес со стартаперами. А в каком процентном соотношении?

— Мы рекомендуем создание СП с предприятием топливного дивизиона, его доля должна составлять не меньше 51 % — это жесткое условие. Но мы можем договориться и о выкупе интеллектуальной собственности и будем реализовывать серийное производство самостоятельно.