Люди разных полюсов: спецпроект о путешествии на Северный полюс

Капитан Дмитрий Лобусов говорит, что для него на ледоколе главное — люди. Вот и я хочу рассказать про людей, благодаря которым мне особенно запомнился этот удивительный рейс. И про членов экипажа, и про детей — участников экспедиции.

Старший электромеханик

Владимир Костырин, старший электромеханик, в атомном флоте служит уже 25 лет — сначала на «Арктике», потом на «50 лет Победы». Пришел сразу после Макаровского училища.

Вахта в море длится четыре часа, потом восемь часов отдыха, но иногда приходится трудиться и дольше. «Четыре часа — время, когда человек максимально сконцентрирован. После накапливается чрезмерная усталость и напряжение, — рассказывает Владимир Костырин. — Конечно, тяжело уходить в море на несколько месяцев, долго находиться в замкнутом пространстве с одними и теми же людьми, но человек ко всему привыкает. Кто психологически не может выдержать, тот уходит с ледокольного флота».

Владимир уже раз тридцать бывал на Северном полюсе, но так ни разу и не искупался в океане, не видит смысла. В отличие от жены и сына, которых он как-то брал с собой. «Это слишком экстремальная ситуация, а мне экстрима и в работе хватает, — признается он. — Приходится иногда и спасателем работать. Так, однажды осенью, я тогда еще ходил на «Арктике», любительская экспедиция от Русского географического общества собралась исследовать места зимовки полярников на Новой Земле. Наш ледокол доставил их на место, мы спустили бот на воду и ушли на проводку судов. Вдруг приходит команда следовать на спасение — как раз туда, где мы оставили людей. Приходим мы и «Таймыр». Видим, что бот на мели, палатка и резиновая лодка разодраны, а в округе собрались примерно 12 медведей с медвежатами. Они просто сидели и чего-то ждали. Оказалось, что участники экспедиции удачно поохотились на оленя, а после начали разделывать тушу прямо в лагере. Медведи чувствуют запахи за 50 км, если по ветру. Людям повезло, что рядом были ледоколы, иначе более близкого знакомства с животными им было не избежать».

Инженер-оператор

На ледоколе много молодых специалистов. Инженер-оператор Артем Гришин третий год ходит в море. 18 августа 2016-го отправился в свой первый долгий рейс — на целых шесть месяцев с заходом в порт. «Я учился в Томском политехническом институте на специальности «ядерные реакторы и энергетические установки». После вуза решил, что атомный ледокольный флот — отличная возможность совместить свою профессию с одной из самых романтичных в мире — моряка, — рассказывает он. — Мы изучали транспортную установку ОК 900А, но нам дали самый минимум, поэтому я дополнительно учился еще год, набирался опыта у коллег, а потом сдавал экзамены руководству, получал разрешение Ростехнадзора на работу на объекте использования атомной энергии».

Когда-то на ледоколе была только судовая электронная почта с определенным интервалом отправки, теперь есть спутниковый интернет, вайфай и сотовая связь. «Это в какой-то мере облегчает долгую разлуку с семьей, хоть я все равно и скучаю по жене, родителям, друзьям, — признается Артем. — Супруга плакала, когда только узнала о моем выборе, но сейчас уже спокойно реагирует на мои отъезды, понимает, что такая работа. Повлияло и то, что я ее взял в свой первый круиз в 2018 году. Хорошо, что у нас развита инфраструктура, позволяет отвлечься от работы. Есть бассейн, сауна, два спортзала. Некоторые любят гулять, наворачивать круги по палубе. Еще один секрет хорошего настроения — запастись чем-то вкусным. Мы перед каждым рейсом с мешками заходим — я беру с собой конфеты, шоколадки, печенье, ореховые смеси, фрукты».

Профессия инженера — оператора судового ядерного реактора — одна из уникальных, всего таких специалистов в стране около 40, в других и вовсе нет. Да и зарабатывают они неплохо. Оклад у Артема 24 тыс. рублей, но есть разные надбавки, и получается в разы больше. «У нас нет праздников, выходных, специфические условия труда, так что зарплата выше, чем на атомных станциях, — подтверждает он. — Надеюсь, что в будущем получится поработать на новых ледоколах с реакторами РИТМ 200. Уже отправлена одна команда на приемку «Арктики», я бы рад был поехать на «Сибирь».

Девушка с реактором

Юная девушка с косичками, Дана Агамова из Пышмы Свердловской области, запомнилась всем без исключения. Кстати, на Северный полюс она взяла с собой дозиметр и зафиксировала, что радиационный фон на борту самолета выше, чем на борту атомного ледокола «50 лет Победы»: 3,46 мкЗв/ч против 0,05.

Дана учится дома, экстерном: сама решает, какие науки изучать, сама подбирает себе учебники. А еще активно участвует в мероприятиях ИЦАЭ Екатеринбурга. После сдачи ЕГЭ планирует поступать в Уральский федеральный университет. Родители у нее творческие, мама художница, философ, папа скульптор. А Дана хочет быть ведущим инженером управления реактором (ВИУР). И желательно на реакторе БН, на Белоярской АЭС, где уже бывала с экскурсией после победы в Курчатовских чтениях в секции «Инженерно-технические аспекты атомной энергетики». Она даже придумала апгрейд для системы пассивного отвода тепла на ВВЭР 1200 на примере строящейся Ленинградской АЭС. Работоспособность СПОТ зависит от запаса воды в баках аварийного отвода теплоты (БАОТ). Можно приделать на них дополнительные теплообменники, которые будут собирать пар от БАОТ и возвращать его обратно, замыкать цикл. Идею атомщики оценили, но крупногабаритные теплообменники установить крайне проблематично.

«Больше трех лет назад я делала презентацию на ОБЖ по Чернобылю, и меня заинтересовала конструкция реактора РБМК, я хотела узнать, почему случилась авария, — рассказывает Дана. — Дальше начала изучать другие типы установок, их технические характеристики. Интерес перерос в мечту стать атомщиком. Постепенно через соцсети обросла друзьями, которые могут ответить на все мои вопросы по этой теме. Мой лучший друг — Денис с Курской АЭС. Примеры девушек-ВИУРов есть на Белоярской и Курской АЭС, а еще была начальница смены станции на Кольской АЭС. И я смогу».

Реакторы манили девушку и на ледоколе — каждую свободную минуту прибегала на центральный пост управления, откуда управляют ОК 900А. «Инженеры-операторы рассказали мне про устройство реактора, эффективность аварийной защиты, немного про нейтронно-физические характеристики реакторов, показали панель управления, — довольна она. — Про обогащение ядерного топлива сказали, что это гостайна. Любопытно, что в ОК 900А неравномерность энерговыделения небольшая, потому что активная зона компактная».

Музыкант Тимур Ведерников, создатель проекта «10 песен атомных городов», не устоял перед обаянием Даны и записал ее для нового сезона, несмотря на то, что она всего второй раз в жизни пела. Так что теперь ждем, когда выйдут «Лейся, песня, на просторе» и «Песенка о медведях». Эти же композиции звучали на флешмобе в честь 60-летия атомфлота и 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, который провели на полюсе. «Запомнилась репетиция на вертолетной площадке, — рассказывает Дана. — Я опаздывала, успела схватить куртку с шапкой, а кеды не переобула. Танцевать 40 минут при минусовой температуре, ветре, на металлической палубе — то еще удовольствие. Хотя погода на Севере — уральский март. Мы шутили, что детей мучают, а нас все не отпускали — флешмоб на полюсе же уже на следующий день, а мы ничего не выучили. Платон, самый маленький участник нашей экспедиции, по-джентльменски и очень настойчиво предлагал мне свои перчатки, чтоб погреться».

Платон и маджонг

Платону Кливакину всего 10 лет, он учится в Новосибирской специальной музыкальной школе по классу фортепиано, участвует в мероприятиях ИЦАЭ с момента открытия филиала в городе. Он самостоятельно долетел до Москвы, успев подружиться с половиной самолета. А до Мурманска его уже сопроводили организаторы.

«Помимо Новосибирска ИЦАЭ есть еще в 15 российских городах, а еще в Нур-Султане и Минске. В эту поездку мы выбирали самых активных и инициативных детей, интересующихся наукой, участвующих в наших мероприятиях, работающих волонтерами и т. д. Образовательная программа ИЦАЭ, как обычно, была направлена на популяризацию науки в целом и конкретно атомной отрасли. Мы рассказываем о, казалось бы, сложных вещах — физике, химии, математике, биологии. Но в изложении наших экспертов эти предметы становятся способом объяснения окружающего мира, а не страшными экзаменами», — говорит руководительница ИЦАЭ Челябинска Лариса Матвеева.

«Да, я часто побеждал в олимпиадах, викторинах, участвовал в разных проектах, — подтверждает Платон. — Мне очень нравятся разные науки, особенно математика. А на ледоколе увлекся маджонгом, любимой настольной игрой китайцев. Что-то вроде нашего домино, только интересней. И конечно, навсегда запомнилась высадка на Северном полюсе — это было фантастически, у меня текли слезы».

Будущие журналистка и стоматолог

Все дети были под впечатлением от поездки, хотя и не все изначально хотели ехать. Так, 15-летней Насте Пантелеевой из Новоуральска тяжело было расставаться с мамой. Последняя даже приехала с ней в Мурманск, где и ждала ее 10 дней. На дорогу и жилье потратили около 100 тыс. рублей. «Я как представила, что нужно будет уехать от родителей, при этом у меня не будет ни связи, ни интернета, пошла в отказ. Но мама уговорила меня, ведь это уникальный шанс. Ее фото возле кровати, теплые тапочки в виде овцы и новые друзья — все это грело мне душу, — признается Настя. — Я уже четыре года в «Школе «Росатома», делаем с ребятами сюжеты для «Атом-ТВ» — 60–70 в год, это много. Буду поступать в Высшую школу журналистики и медиакоммуникаций Казанского федерального университета, там всего два бюджетных места и проходной балл минимум 290».

А вот 17-летний Максим Кибирев из Полярных Зорь ни секунды не сомневался, ехать или нет: «Я узнал о поездке от родителей — папа плакал от счастья, а мама прыгала до потолка. Никаких мыслей об отказе, конечно, не было. За всю жизнь в полярном городе ни разу не видел северное сияние, а тут целый полюс! Дети, журналисты, педагоги, знаменитости, экипаж — со многими удалось сдружиться, я этому рад. Жаль, нельзя было искупаться в океане. Пусть я не умею плавать и не закален, я бы залез».

Максим с детства мечтал стать врачом — сначала стоматологом, потом ветеринаром, затем хирургом. В итоге остановился на первом варианте. «Учиться поеду в Санкт-Петербург, правда, пока не определился с вузом», — говорит он.

«Мы уже восемь лет работаем с 20 городами присутствия госкорпорации, проводим метапредметные олимпиады, конкурсы среди будущих инженеров, физиков, художников, актеров, — добавляет Наталья Шурочкова, советник департамента по взаимодействию с регионами «Росатома», руководительница проекта «Школа «Росатома». — Нам неважно, будет ребенок работать в атомной отрасли или нет, нам неважно, в какой институт он поступит, нам важно дать ему максимум знаний, чтобы он стал успешным и конкурентоспособным в своей области».

Читайте также в других частях спецпроекта: о 10 днях на атомном ледоколе и о том, чем опасен зевающий медведь.

Читайте также в других частях спецпроекта: про плавание с Северном Ледовитом океане и про то, как корреспондентке «СР» дали порулить атомным ледоколом.