Медальоны памяти

Шествия, салюты, возложение цветов — это одна, парадная, сторона памяти о войне. Раскопки, расшифровка солдатских медальонов, запросы в архивы, захоронение поднятых останков — другая. Что приводит людей в поисковые отряды, почему остаются в них немногие и какие эмоции испытываешь, когда находишь родственников погибших, рассказывают участники Объединения поисковых отрядов АЭС России.

Оператор станков с ЧПУ из «Гидропресса» Василий Агуреев в поисковых работах впервые участвовал, когда ему было 10 лет, — ​привез отец. В деревне Кузовлево Московской области обнаружили захоронение 20 бойцов. Тогда Василий помогал вычерпывать воду, но по большей части просто стоял и смотрел. Сейчас он в отряде «Подольск». 30 поисковиков, летом выезды — каждые выходные. Основная работа — в Подмосковье, в полосе обороны 43-й армии под командованием генерал-майора Голубева. На дальние расстояния выезжают два-три раза в год: Великий Новгород, Вязьма, Псков, Смоленск — туда, где проходили крупные сражения. «Первые останки, которые я сам нашел и поднял, принадлежали солдату Первой мировой, — ​рассказывает Василий. — ​Солдат остался безымянным: на его медальоне невозможно было ничего прочитать».

Оружие, обмундирование, личные вещи поисковики передают в музеи. Три года назад поисковая группа «Подольск» создала свой музей. Сейчас готовится к открытию еще один — в школе № 34.

Игоря Павлова, слесаря реакторно-турбинного оборудования цеха центрального ремонта Калининской АЭС, к поисковому делу привлек друг, пригласив в 2017 году на Вахту памяти под Смоленском, которую организовал «Росэнергоатом». Сейчас Игорь командир отряда «Калина». Ту вахту, говорит, запомнил на всю жизнь: «Когда мы приехали, на поле уже работали ребята из «Пересвета». Не успели мы выгрузиться, как услышали, что воронежцы обнаружили останки двух рядовых. Поднимали их на наших глазах. Из вещей — цветные карандаши, красноармейская книжка на фамилию Вавилов, портмоне, санитарно-курортная книжка, пузырьки от лекарств, газета, еще какие-то мелочи и компас с надписью «Г. Калинин, Образцов К.». Родственников мы нашли. Похоронили бойцов в Ельнинском районе Смоленской области. А у меня тяжелое впечатление осталось: сразу представил войну через призму маленького мира этих двух солдат, погибших от снаряда».

Сергей Томашев, обходчик инженерных сетей «Петрозаводскмаша», филиала «АЭМ-технологий», к поисковикам пришел после армии. Сейчас он командир поискового отряда «Карельский фронт». В отряде 20 участников. «Хотят к нам многие, но принимаем не каждого, — замечает Сергей. — ​Если кому интересно просто железки пособирать, то сразу предупреждаю: это не к нам. Мы ищем людей. Большая удача, если рядом с останками будет медальон с запиской. Жаль, в конце 1942 года вместо медальонов ввели красноармейские книжки — они в земле не сохраняются. Хотя бывают исключения. В 2007 году мы нашли в Питкярантском районе красноармейца 100-й гвардейской стрелковой дивизии. Армейская книжка была сильно повреждена, но отчетливо читалось наименование части вплоть до роты и подпись бойца. По ней, по ведомостям в центральном архиве Министерства обороны, установили личность. Погиб он в августе 1944-го: стояла подпись за жалование в июле, а за август — уже нет. Три года мы искали родственников. Нашли трех сестер. У меня у самого дед пропал без вести. Бабушка долго его ждала. У нас в семье хранятся письма деда с фронта. По письмам я практически до дня установил, когда и где дед погиб: пехотинцем в составе 26-й стрелковой дивизии участвовал в прорыве Рамушевского коридора, в котле под Демянском Новгородской области. 15 февраля 1943 года дивизию отправили в бой без достаточной авиационной артиллерийской поддержки, и к исходу дня в живых осталось меньше трети личного состава».

В отряде «Высота» молодежной организации Курской АЭС — 13 человек, семеро работают на станции. Командир — Владимир Некрасов, инженер по эксплуатации оборудования реакторного цеха № 2. Недавно отряд вошел в Объединение поисковых отрядов АЭС России, и Владимир надеется, что теперь с экипировкой, а главное, с транспортом и топливом будет полегче: «Иногда ездим за 100 км, а бывает, и дальше, львиная доля затрат — на ГСМ. Конечно, Курская АЭС нам помогает, но все же основные расходы мы покрываем из личных средств».

На вопрос, что потрясло больше всего, наш собеседник вспоминает, как обнаружили в траншее останки санитарки и солдата. Девушка, судя по всему, тащила раненого за щиколотки, но их накрыло взрывом. К сожалению, имена так и не установили.

«В 2017-м нашли останки пулеметчика и рядом планшет с бумагами. Передали на экспертизу в Москву, — ​продолжает Владимир. — ​Там из всех этих бумаг смогли восстановить лишь кусочек удостоверения с фамилией — Елисеенко. Пулеметчик оказался из Белоруссии, родных его нашли под Петербургом. Приехал племянник, рассказал, что всю жизнь и отец, и брат погибшего искали информацию о нем. Насколько племянник был нам благодарен — словами не передать. Он забрал останки и похоронил в селе Никольском под Питером. Собственно, ради таких историй мы и ведем поиск. Поднять останки — это лишь начало. Когда поработаешь с документами, узнаешь, что был за человек, увидишь его фотографии, тогда поймешь, что это за работа».