«Наши материалы нужны как хлеб»

Как быстро построить АЭС на болоте, надо ли проверять сумасшедшие идеи и когда в российских клиниках появятся биосовместимые протезы из углерода? Директор «НИИграфита» и «Гиредмета» Евгений Маянов ответил на вопросы «СР».
— Не всем даже в «Росатоме» понятно, как редкие металлы и графит связаны с атомпромом. Какие работы ваши институты выполняют для отрасли?
— Графит и графитсодержащие материалы по своей востребованности близки к хлебу. Материалы для РБМК создавались в «НИИграфите». Графитовые реакторы сегодня не строятся, но они эксплуатируются, и мы этот процесс сопровождаем. Есть проблема с утилизацией графитовых блоков после вывода из эксплуатации, которая пока не решена в мире. Проблема очень интересная, мы готовим свои предложения. Институт является разработчиком всех графитовых частей главных циркуляционных насосов, которые называют сердцем атомных станций. Работаем с ЦКБМ, ОКБМ им. Африкантова. На нас модернизация изделий, авторское сопровождение производства конструкционных графитов не только для атомной отрасли, но и для металлургии — изготовления тиглей, матриц, нагревателей, экранов, антифрикционных материалов для авиации и других отраслей, изделий для ракетной техники.
Также «НИИграфит» работает с широкой номенклатурой композиционных конструкционных и функциональных материалов на основе углерода. Это углерод-углеродные, углеродкерамические, углепластиковые, гибридные композиты, которые широко применяются в атомной, авиакосмической, строительной, химической, медицинской, транспортной, судостроительной и других отраслях промышленности в России и за рубежом.

Разработки «Гиредмета» тоже широко используются в отрасли и за ее пределами: все полупроводниковые материалы и материалы на основе особо чистых редкоземельных элементов создаются и адаптируются под требования атомных объектов именно здесь. Институт делает оптику со специальными свойствами, подложки для интегральных схем. Оба института выполняют гособоронзаказ — поставляют комплектующие для ЯОКа и «Роскосмоса».
Болото не помеха
— А для атомных строек что делаете?
— «Росатом» сокращает сроки строительства атомных объектов. «НИИграфит» для Курской АЭС‑2 создал новую технологию укрепления грунтовых оснований под строительство. На этой площадке сложные геологические условия: болотистые почвы, рядом река — карасей ловить хорошо, а строить сложно. Мы предложили отказаться от котлованного типа фундамента и использовать два типа свай: буронабивные и композиционные, которые формируются в грунте внедрением песчано-гравийной смеси с добавками.
Счастливы вместе
— В прошлом году два института объединили на одной площадке. Расскажите об итогах компактизации.
— На старой площадке оборудованию «Гиредмета» не хватало электроэнергии и тепла, и он переехал к «НИИграфиту». Это позволило в несколько раз увеличить мощности производства металлического порошка для ядерного оружейного комплекса. Мы буквально за год перевезли и людей, и сложное оборудование, причем работа институтов не прекращалась ни на час.

---

«В ПРОШЛОМ ГОДУ МЫ ПРОВЕЛИ С «РОСАВТОДОРОМ» ИСПЫТАНИЯ И ДОКАЗАЛИ ЭФФЕКТИВНОСТЬ МОДИФИЦИРОВАННЫХ ФУЛЛЕРЕНАМИ СТОЛБОВ ОСВЕЩЕНИЯ. ОНИ СПРАВЛЯЮТСЯ С НЕОБХОДИМОЙ НАГРУЗКОЙ, И ПРИ СТОЛКНОВЕНИИ АВТОМОБИЛЯ С ТАКИМ СТОЛБОМ ПОГИБАЮТ НЕ ЛЮДИ, А СТОЛБ»

---

Проект компактизации НИИ для «Росатома» беспрецедентный, и итоги очень позитивные. Концентрация научных работников на новой площадке соответствует требованиям правительства Москвы к технопаркам, и мы будем на это звание претендовать. Освободившуюся площадку «Гиредмета» «Росатом» планирует продать, а деньги направить на развитие обоих институтов.
Здоровый углерод
— У «НИИграфита» есть потрясающие разработки в области медицины, но, насколько я знаю, были сложности на этапе клинических испытаний…
— Углеродные материалы полностью биосовместимы. Основа всех наших медицинских разработок — графитированная ткань ТГН-2М. Из нее мы можем делать, во‑первых, атравматические салфетки. Они резко снижают время заживления ран и ожогов. Уже получено разрешение Минздрава на применение этих салфеток на территории всей страны. Идет пусконаладка производственной линии. Иностранные компании к нам обращаются, просят делать не только салфетки, но и простыни для лежачих больных — чтобы они не страдали от пролежней.

Прошла все испытания и уже используется в российских клиниках другая наша разработка — дренаж для лечения глаукомы. Через него отводится лишняя жидкость из глазного яблока, внутриглазное давление нормализуется. Мы хотим расширить производство, в принципе, можем весь мир обеспечить этой продукцией.
Закончились испытания культи глаза из войлока, пропитанного углеродом. С такой основой искусственный глаз становится подвижным. Это дает хороший косметический эффект. Плюс не страдает мимика, подвижность глазных мышц способствует сохранению зрения в здоровом глазе. Культи поставляем в клиники по запросу, также готовы выйти на мировой рынок.
А вот с протезами тазобедренных суставов все не так просто. Сейчас идем сразу двумя путями: медленно, но верно проверяем сустав полностью нашего производства и ведем переговоры с новосибирской компанией, которая уже производит протезы из сложного пластика. Они предлагают в кооперации изготовить комбинированный сустав: ножку делаем мы, механическую часть — они. У этой компании уже клиника пройдена, можем в сотрудничестве поскорее на рынок выйти и показать преимущества нашей продукции.
Мосты и столбы
— Институт участвовал в создании первого в России углепластикового автомобильного моста в деревне Языково Ульяновской области. Есть ли еще заказчики на такие конструкции?
— Инновация интересна прежде всего нефтяникам, газовикам, дорожным строителям, работающим в северных районах. Такой мост быстро строится. Для Языкова мы с ВИАМ и МГСУ спроектировали мост с длиной пролета 15 м — для рек в европейской части России этого достаточно, для севера, Сибири — нет. Поэтому сейчас работаем над более масштабной конструкцией и в этом году сделаем альбомы типовых решений с длиной пролета 25 и 36 м.
— В прошлом году «НИИграфит» запустил первое в России промышленное производство продукции на основе фуллеренов. Что выпускаете, планируете ли расширять номенклатуру?
— Производство расположено частично на нашей площадке в Москве и частично на площадке «Старта» в Заречном. Выпускаем фуллереновую смесь, фуллерены С60 и С70, состоящие, соответственно, из 60 и 70 атомов углерода. На «Старте» упрочняем фуллеренами полиуретаны, пенополиуретаны и капролон. Пока основные потребители — производители горнорудного оборудования, которые футеруют фуллеренами барабаны машин для измельчения горных пород. Но в прошлом году мы провели с «Росавтодором» испытания и доказали эффективность модифицированных фуллеренами столбов освещения. Они справляются с необходимой нагрузкой, и при столкновении автомобиля с таким столбом погибают не люди, а столб. Сейчас в Заречном монтируется оборудование для производства таких столбов. Есть еще ряд идей.
Мы создали с компаний «Нанополимер» предприятие «С+» по фуллереновому направлению. Я руковожу научными институтами, а не заводами, наша стратегия — не делать у себя большое производство, а разрабатывать технологии, открывать СП, потом продавать их и деньги тратить на НИОКР.
Давайте проверим
— В российской науке стоит задача омоложения кадров. Как привлекают молодежь «НИИграфит» и «Гиредмет»?
— Наш козырь — интересная работа. Я регулярно провожу летучки для молодежи по сбору сумасшедших научных идей. Мы рассматриваем все. Если вы где-то что-то интересное услышали, увидели или просто вам это приснилось — расскажите, давайте проверим.
В «НИИграфите» и «Гиредмете» много возможностей для развития, получения дополнительного образования. Кажется, нет такого сотрудника, который бы не участвовал в программах Академии «Росатома». На AtomSkills, WorldSkills выступают наши ребята и побеждают. Правда, тут есть и минусы. Как только наша команда первое место на WorldSkills Hi-Tech заняла и СМИ об этом написали, сразу пошли в институт ходоки-вербовщики. Одну сотрудницу переманили. Очень надеемся на Год науки в «Росатоме» — зарплаты ученым обещали поднять.
Сейчас они невысоки, но сотрудники могут пользоваться общежитием в Медведкове, половину стоимости проживания компенсирует институт. Это просто спасение, позволяет лучших выпускников региональных вузов приглашать.
Еще одним преимуществом была собственная аспирантура. Но из-за реформы высшего образования от нее пришлось отказаться. Последствия негативные: в 2015 году у нас было четыре защиты, а за последующие два года — всего три. Это неправильно, надо вернуть сотрудникам возможность защищать диссертации в своем НИИ. Сейчас обсуждается новый закон о научной деятельности, мы участвуем в дискуссиях и надеемся вернуть аспирантуру.