Верю и не верю

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

Сергей Лесков
Член Союза писателей России, обозреватель Общественного телевидения России, лауреат Государственной премии РФ

В дни больших религиозных праздников в научных кругах обостряются дискуссии на вечную тему: насколько занятия наукой сочетаются с верой и отправлением религиозных культов. Понятно, речь не о внешнем следовании обрядам, а о глубоком внутреннем состоянии человека.
По моему убеждению, в отдельно взятой душе наука и вера вполне могут уживаться, не причиняя друг другу ущерба. Крупный ученый вполне может быть искренне верующим человеком. Самый яркий пример — создатель теории Большого взрыва Жорж Леметр, священник, прелат, президент Папской академии наук.
Однако это не снимает важного для современной социологии вопроса о том, есть ли корреляция между успешностью ученого и его религиозностью. Распространенный довод о том, что величайшие ученые — Ньютон, Галилей, Паскаль — были глубоко верующими, а другие титаны — Мендель, Коперник — стали даже служителями церкви, не работает, ибо в стародавние времена образование было увязано с религиозными институтами. Здесь нелишне напомнить, что объявленный ретивыми ортодоксами вне закона Чарлз Дарвин едва не стал служителем англиканской церкви.
Что же касается отношения к религии Альберта Эйнштейна, вокруг фигуры которого много спекуляций, сам ученый писал однозначно: «То, что вы читали о моих религиозных убеждениях, — это, конечно, ложь, которая навязчиво повторяется. Я не верю в персонифицированное божество и всегда ясно об этом говорил. Если во мне и есть что-то, что можно назвать религиозным, то это безграничное восхищение структурой мироздания, насколько наша наука может ее постичь». И еще, афористично: «Идея персонифицированного божества никогда не была мне близка и кажется довольно наивной». Замечу, что в теологии Бог неизменно определяется как персонифицированное существо.
Итак, есть ли современные исследования этой корреляции? К сожалению, в нашей стране нет. В советское время религиозность приходилось скрывать, а сейчас исследования в этой области сопровождались бы риском обвинений в оскорблении чувств верующих.
Придется обратиться к западным источникам. Незадолго до Первой мировой войны американский психолог Джеймс Льюба провел опрос среди тысячи наиболее выдающихся ученых. Почти 60 % оказались атеистами. Среди биологов, математиков, физиков и астрономов неверующих было 70 %. Через 20 лет неутомимый Льюба повторил исследование: цифры выросли до 67 и 85 %. Важно, что в тот момент еще не были совершены революционные открытия в области ядерной физики, а теория Эйнштейна еще не привела к перевороту в мировоззрении.

«ПО МОЕМУ УБЕЖДЕНИЮ, В ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ ДУШЕ НАУКА И ВЕРА ВПОЛНЕ МОГУТ УЖИВАТЬСЯ, НЕ ПРИЧИНЯЯ ДРУГ ДРУГУ УЩЕРБА»

Впрочем, в тот период наука воспринималась романтично, она еще не привела к созданию оружия массового поражения и не стала пугалом для значительной части человечества. Сегодня церковь публикует списки новых смертных грехов, связанных с новыми этическими проблемами, вызванными прогрессом технологий и опасностью вырождения человечества. А экологические проблемы воспринимаются как стратегический вызов цивилизации и формируют новый этический кодекс.
Так вот, классический эксперимент Джеймса Льюбы был повторен в 1996 году и практически подтвердил прежние показатели. Кстати, сам ученый предрекал, что религиозность ученых должна снижаться по мере роста уровня образования в обществе. Тенденция была подтверждена в разных странах. Среди наиболее авторитетных членов Национальной академии наук США в зависимости от научной дисциплины доля атеистов составляла 65–69 %. Лидерами по части атеизма были астрономы — 92,5 %, математики — 85 %, и физики — 79 %. Но самыми отъявленными безбожниками оказались биологи и врачи — 94 %. Действительно, не всякий доверится доктору, у которого в кабинете висит икона. В начале ХХ века темные крестьяне, как описывал Вересаев, убивали врачей, подозревая в них сатанинские силы. Самый известный чернокнижник и предсказатель Мишель Нострадамус был выдающимся врачом своей эпохи.

«УВЕРЕН, СУДЬБА ПЛАНЕТЫ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ЗАВИСИТ ОТ ПЕРЕГОВОРОВ ИЛОНА МАСКА И БИЛЛА ГЕЙТСА, ЧЕМ ОТ ВСТРЕЧИ В ВЕРХАХ ДОНАЛЬДА ТРАМПА И ТЕРЕЗЫ МЭЙ»

Взаимоотношения общества, религии и науки всегда были непростыми. Этот треугольник никак не назовешь любовным. После Второй мировой войны США неводом собирают Нобелевские премии, но американское общество в своей массе остается консервативным и глубоко религиозным. По опросу всеведущего «Гэллапа», за кандидата в президенты, если это женщина, согласны проголосовать 95 % избирателей, за католика — 94 %, за еврея — 92 %, за чернокожего — 92 %, за гомосексуала — 80 %. Толерантность в высокой степени. За одним исключением. За атеиста готовы проголосовать 49 %. То есть ученый, будь он семи пядей во лбу, в президенты не ходок. И это противоречие. Ибо именно научная элита формирует образ будущего, и на ней в конечном итоге основывается благополучие и благосостояние граждан. Уверен, судьба планеты в большей степени зависит от переговоров Илона Маска и Билла Гейтса, чем от встречи в верхах Дональда Трампа и Терезы Мэй, которые на весах истории не значат практически ничего.
Что же касается многогранных отношений науки и религии в нашей стране, то есть еще один, как мне кажется, принципиальный момент. Многие олигархи рьяно поддерживают церковь, делают богатые дары. Мотивы, думаю, продиктованы политической конъюнктурой, но это дело второе. Куда важнее то, что никто из российских олигархов не поддерживает научные исследования в скольнибудь заметных объемах. На Западе Рокфеллеры и Форды учреждают миллиардные фонды, которые способствуют расцвету науки и образования. Эндаумент провинциального университета в США многократно больше бюджета РАН. Показательно, что никто из наших олигархов не рискнул записаться в космические туристы, хотя в США выстроилась очередь из любознательных миллионеров, которые сами придумывают космические эксперименты. И при этом по воскресеньям не забывают ходить со всем семейством на церковную службу.