Важно сохранить баланс

Никто не знает о безопасности в атомной отрасли больше, чем генеральный инспектор «Росатома» Сергей Адамчик. В интервью «СР» он рассказал об обеспечении безопасности и охране труда на предприятиях ядерного энергетического и промышленного комплекса и пояснил, почему избыток нормативов и требований мешает обеспечивать безопасность.

— Какое значение вы вкладываете в понятие безопасности применительно к «Росатому»?

— Для меня безопасность — это исключение вреда для человека и окружающей среды при применении наших технологий. Понятно, что при численности персонала в отрасли больше 250 тыс. человек сложно полностью исключить случаи травматизма, хотя этим нужно постоянно заниматься.

Термин «безопасность» у нас имеет разное значение: ядерная безопасность, радиационная безопасность, промышленная безопасность, экологическая безопасность… Но вообще речь должна идти прежде всего о безопасности человека — как на производстве, так и вне производства. Все, что у нас называется безопасностью, на самом деле указывает на разные виды опасностей, от которых нужно защитить человека.

— Как изменился уровень безопасности на предприятиях атомной отрасли за 10 лет существования «Росатома»?

— Нет единого критерия, который позволил бы дать однозначный ответ — безопасно или небезопасно. Безопасность зависит от множества факторов. Это и квалификация работников, и безопасность техники, и грамотные проектноконструкторские решения. Если брать атомные электростанции, то в последние годы не было ни единого повода усомниться в их безопасности. Причем я говорю обо всех АЭС, разработанных нашими специалистами, в том числе и тех, что работают за рубежом.

Если брать другие производства, они тоже работают практически безаварийно. Конечно, трудности бывают, но мы их обсуждаем и решаем.

Что касается травматизма на производстве, то, к сожалению, он не исключен полностью. Статистика показывает, что на наших предприятиях его уровень в три раза ниже, чем средний по Российской Федерации. Впрочем, это не повод говорить, что мы всего достигли. Нужно продолжать работу по снижению травматизма. И этот вопрос решается. В 2016 году 83% предприятий «Росатома» отработали без случаев травматизма. Значит, это возможно. Они — пример для остальных.

Взять горнорудное производство — наши урановые шахты на Приаргунском комбинате. У всех шахтеров обычно высокий риск травматизма, но сегодня на горнодобывающих предприятиях «Росатома» он практически сведен к минимуму. Это результат большой работы.

— Что, на ваш взгляд, нужно поменять в системе охраны труда на предприятиях?

— Безопасность всегда опирается на ответственность и квалификацию работников. Если в этих вопросах будет все нормально, то и с охраной труда мы все проблемы решим.

— Сейчас многие говорят о роботизации производств. Как роботизация может повлиять на промышленную безопасность?

— У нас роботы пока широко не используются. А вот информационные технологии применяются. При их использовании мы должны понимать, что есть угроза кибератак. Мы должны быть к ним готовы. Система защиты от кибератак в «Росатоме» уже создана. Она будет применяться на предприятиях. Кроме того, мы разрабатываем нормативы ИТ-безопасности.

Что касается роботизации, то пока сложно сказать, как она повлияет на безопасность,— уж очень быстро меняется мир. Меняются технологии. И обычно новые технологии имеют большую производительность и большую безопасность.

— Соответствует ли уровень компетенций персонала «Росатома» тем задачам, которые приходится решать при обеспечении безопасности на производстве?

— Квалификация персонала у нас пока на хорошем уровне. Но сейчас идет смена поколений. Наша задача — не упустить вопросы квалификации и компетенции в ходе этого процесса. Молодым сотрудникам нужно приобретать опыт. Безопасность нужно чувствовать. Нужно не только знать нормативные документы, но и понимать, что неправильные действия могут привести к возникновению опасной ситуации.

— Как будут дальше развиваться требования к обеспечению безопасности в атомной отрасли?

— Нормативные требования к безопасности у нас пишут и принимают государственные структуры. И меня беспокоит, что этих требований становится очень много.

— Потому что разработка таких требований стала своего рода бизнесом. Сейчас одна из насущных проблем безопасности — регулирование разработки новых требований. Необъятный объем требований становится препятствием в обеспечении безопасности. Мы стараемся принимать участие в разработке нормативов и требований, но иногда приоритет не за нами, к сожалению. Поэтому нам необходимо самим выбирать из всего объема документации те нормативы и требования, которые наши люди должны знать и соблюдать. Хотя бывает и такое, что одно требование накладывается или даже противоречит другому.

— Какие факторы будут ключевыми в обеспечении безопасности через 5–10 лет?

— Основные принципы обеспечения безопасности в области использования атомной энергии формулируются на международном уровне. И они применяются в наших нормативных документах. Безопасность — понятие экономическое. Ее обеспечение — это всегда баланс между требованиями безопасности и стоимостью. Этот баланс выдерживается в мире, и я надеюсь, что у нас он тоже будет сохраняться.