Нам не хватает «Росробота»: как России войти в топ-25 стран по уровню роботизации

К 2030 году Россия должна войти в топ‑25 стран по плотности роботизации промышленности — ​это президентское поручение от 2024 года отражено в соответствующем нацпроекте и одном из 12 мегапроектов для достижения технологического суверенитета. Что нужно, чтобы на порядок увеличить количество роботов на производствах, мы спросили у экспертов.

Промышленный хендмейд

По расчетам консалтинговой компании Kept, чтобы выполнить поручение президента, российским промышленникам нужно до 2030 года внедрить 110 тыс. роботов. То есть среднегодовой темп роста должен быть на уровне 38 %, сейчас — 12,5 %. В Китае, для сравнения, — ​29 %.

«В России робототехникой системно не занимались более 30 лет, — ​говорит ученый секретарь научного совета по робототехнике и мехатронике Российской академии наук профессор Иван Ермолов. — ​Последнее производство промышленных роботов на базе АвтоВАЗа закрылось в 2014 году, когда предприятие стало частью Nissan­-Renault. В итоге только 5 % промроботов, что внедряют на отечественных заводах, сделаны у нас».

«Уровень роботизации устанавливается не указами и распоряжениями, а потребностью производителей, — ​считает директор Института искусственного интеллекта, робототехники и системной инженерии Казанского федерального университета Дмитрий Чикрин. — ​Роботизация эффективна, когда выпускается стандартная продукция десятками миллионов экземпляров. А в России, как правило, производят уникальные изделия или малые партии: самолеты, каждый из которых неповторим, высокотехнологичные станки. Роботов сложно перенастраивать под новую задачу, так что по-настоящему массовой роботизация у нас будет тогда, когда мы отойдем от «хендмейда».

В высокой степени автоматизированы и роботизированы сборочные линии АвтоВАЗа и КамАЗа. Но для отечественной промышленности это скорее исключение: даже выпускающие серийную продукцию предприятия обычно не проявляют интереса к автоматизации производства. «Это относится не только к роботизации, — ​отмечает заместитель директора Центра исследований структурной политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Анна Федюнина. — ​Наши исследования обрабатывающей промышленности показывают, что отечественные предприятия не имеют стимулов и к повышению производительности труда. Внедрение даже одного промышленного робота может потребовать полной перестройки производственной линии, для чего нужны значительные расходы, а бизнес не всегда видит экономические выгоды автоматизации: в условиях высокой неопределенности инвестиции в роботизацию кажутся рискованными».

Наконец, внедрение роботизированных систем требует специалистов для программирования, настройки и обслуживания, а такие кадры в большом дефиците.

С китайским акцентом

«До 2022 года доля иностранных поставщиков промышленных роботов в России превышала 80 %. Это были японские FANUC, Yaskawa, немецкая KUKA, шведско-швейцарская ABB, американские компании, — ​продолжает Анна Федюнина. — ​После введения санкций основным поставщиком стала КНР, у нее более 65 % российского рынка. Однако китайские решения не всегда соответствуют российским требованиям к надежности, точности и совместимости. Китайские роботы могут быть дешевле, но их внедрение в тяжелом машиностроении или на производственных линиях, где нужна высокая точность, часто приводит к сбоям».

Причина это или следствие доминирующего импорта, в России производителей роботизированных станков и автоматических линий и до санкций было мало, а теперь… «Сложная ситуация с комплектующими, — ​разводит руками Иван Ермолов. — ​Наши инженеры прекрасно понимают, из чего собрать промышленного робота, но им необходимы высокоточные приводы, специальные датчики, управляющие компьютеры и проч. Опираться на закупку комплектующих за границей — ​высок риск заморозки поставок по разным, в том числе политическим, причинам. Сейчас почти все промышленные роботы либо попадают в Россию из дружественных стран, либо состоят в основном из комплектующих производства Китая и стран Юго-Восточной Азии. Решится проблема комплектующих — ​роботизация выйдет на качественно новый уровень. Кроме того, мало произвести робота — ​его нужно оснастить периферией. То есть необходимо массово выпускать манипуляторы, лазерные резаки, сварочное оборудование и т. д. Но главное — ​роботизация подразумевает изменение технологий на самих предприятиях».

«В Казани компания «Эйдос Робототехника» производит манипуляторы, роботизированные сварочные ячейки и проч. Ее роботы стоят практически во всех российских вузах. А вот на предприятиях до сих пор по какой-то инерции мышления, несмотря на все санкции, предпочитают роботов зарубежных, хотя они в три-четыре раза дороже и не имеют технической поддержки, — ​удивляется Дмитрий Чикрин. — ​Допускаю, что нужны радикальные меры, взрывной импульс. Например, запретили продавать России самолеты и детали для них — ​мы стали разрабатывать собственные. До серийного производства не дошло, но это пока. И в робототехнике развитие производств нужно стимулировать, запретив покупать зарубежные аналоги».

Люди против

Не только нехватка средств на перестройку технологических линий останавливает промышленников. Важный фактор — ​ментальная неготовность.

Во время пандемии CОVID‑19 производства переходили на неполный день, переводили часть сотрудников на удаленку или объявляли простой, но массовых увольнений избегали. Государство предоставляло налоговые каникулы и льготные кредиты при условии, что предприятие не тронет персонал. Сохранение занятости стало не просто рекомендацией, а условием получения поддержки. «Этот подход закрепил в сознании руководителей компаний установку: сокращать персонал рискованно, социально неприемлемо и экономически невыгодно, особенно в условиях зависимости от государственных программ помощи, — ​считает Анна Федюнина. — ​В результате даже при объективной необходимости модернизации многие предприятия избегают роботизированных решений, если это может быть воспринято как шаг к сокращению персонала».

Многие так и воспринимают. Глава Фонда развития промышленности Челябинской области Сергей Казаков на выставке «Иннопром‑2025» рассказывал историю: «На одном предприятии установили робота-погрузчика. На второй день нам сообщили, что он сломался. Выяснилось, что его выключили сами работники — ​из страха, что их заменят роботами».

Эксперты предлагают оперировать фактами. «Достаточно оглянуться на мировой опыт — ​роботизация в мире идет с 1970‑х годов, но армий безработных мы не видим, — ​говорит Дмитрий Чикрин. — ​Внедрение роботов позволяет повысить квалификацию, а значит, и зарплату. Слесарь-сборщик, например, превращается в наладчика автоматической линии, это рост, который влечет и увеличение дохода. Правда, нужно хотеть учиться». Анна Федюнина добавляет: «В долгосрочной перспективе роботизация способствует созданию рабочих мест в сфере обслуживания, настройки, программирования и сопровождения автоматизированных систем».

На фоне острого дефицита кадров роботизация особенно актуальна, отмечают аналитики Kept. Сейчас в России рекордно низкая безработица — ​2,4 %, и не хватает порядка 1,5 млн человек, к 2030 году дефицит может увеличиться до 2 млн.

Генеральный координатор

Минпромторг запустил масштабную программу поддержки робототехнической отрасли, центры разработки могут претендовать на гранты до 1 млрд рублей. Такие центры открылись в Татарстане («Иннополис») и Перми. Предложение распространяется и на производителей робототехники в Белоруссии.

На реализацию федерального проекта «Развитие промышленной робототехники и автоматизации производства» из государственного бюджета планируется выделить 350 млрд рублей до 2030 года. При этом анонсированный бюджет проекта на 2025–2027 годы сейчас суммарно составляет 33 млрд рублей, а значит, основная часть, 317 млрд, запланирована на 2028–2030 годы. В исследовании Kept отмечается, что федеральный проект стимулирует спрос и предложение, развитие инфраструктуры, но практически не охватывает компании-интеграторы, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы и развитие кадрового потенциала.

«На мой взгляд, нам не хватает единого координирующего органа по аналогии с «Росатомом» или «Ростехом» — ​такого, знаете, «Росробота», — ​говорит Иван Ермолов. — ​Важно, чтобы роботизация у нас не пошла по тем же рельсам, что в 1980-х годах, когда ее внедряли постановлением ЦК КПСС. Предприятия для галочки закупали автоматические линии, которые потом простаивали, потому что ни наладчиков, ни инженеров, ни стремления менять технологические линии не было. Единый интегратор эту задачу позволит решить».

В атомной отрасли интегратор по робототехнике есть. Этот статус в июне получил «Атоминтелмаш», дочернее предприятие компании электроэнергетического дивизиона «Росатом Сервис». «На базе «Атоминтелмаша» создан центр компетенций, который специализируется на производстве робототехнических комплексов, компонентной базы, инжиниринговых услугах, обучении, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах, информационных технологиях, — ​рассказывает заместитель гендиректора компании «Росатом Сервис» по направлению «Робототехника» Максим Винокуров. — ​С 2012 года «Атоминтелмаш» накопил внушительный опыт и компетенции в комплексных проектах роботизации предприятий атомной отрасли и других ответственных отраслей — ​ракетно-космической, двигателестроения и др.».

«Атоминтелмаш» формирует отраслевой заказ на робототехнические решения. Компании по силам расширить предложения и координировать проекты роботизации на предприятиях других отраслей.

«Уникальные наработки, инженерные компетенции в области разработки, производства и интеграции сложных технических решений позволяют нам быстро нарастить темпы разработки и производства промышленных робототехнических комплексов и выйти на лидирующие позиции», — ​подчеркивает Максим Винокуров.

19

роботов на 10 тыс. сотрудников, занятых в промышленности, — ​плотность роботизации в России сейчас

194

робота на 10 тыс. сотрудников к 2030 году — ​плотность роботизации в соответствии с указом «О национальных целях развития на период до 2030 года и на перспективу до 2036 года», по расчетам Kept