Чтобы пан не пропал: Польша делает ставку на атомную энергетику

В январе правительство выделило средства на сооружение АЭС в Любятове — Копалине. Первую станцию в стране заложили еще в 1970‑е, но после Чернобыля строительство двух блоков с реакторами советского дизайна в Жарновце прекратили. Сейчас в Польше (да и во всей Восточной Европе) новый всплеск интереса к атомной генерации.

Где один, там и шесть

На подготовку к строительству в районе Любятова и Копалина, соседствующих деревень Поморского воеводства, власти выделили 60,2 млрд злотых (порядка 15 млрд долларов). Всего же на АЭС планируется потратить 115 млрд злотых (почти 28 млрд долларов). Старт намечен на 2026 год, в 2033‑м должен заработать первый реактор АР‑1000 производства Westinghouse.

Кроме того, в прошлом году Министерство климата и окружающей среды объявило о строительстве еще одной АЭС, между городками Понтнув и Конин в Великопольском воеводстве. Предварительно реакторы будут южнокорейские, APR‑1400. Ранее Варшава сообщала о намерении в течение 20 лет построить шесть атомных блоков.

Все это должно не только обеспечить растущие потребности экономики, но и решить проблему зависимости национальной энергосистемы от каменного угля, поясняет директор по исследованиям фонда «Институт энергетики и финансов» Алексей Белогорьев: «В 2024 году 57 % электроэнергии в стране вырабатывала угольная генерация. Да, поляки идут по пути ее сокращения, еще в 2021‑м доля угля достигала 76 %. Замещают угольные мощности солнечная, ветряная и, временно, газовая генерация. Но Польша не готова, подобно Германии, остаться без устойчивой базовой генерации и опираться только на нестабильную выработку на базе возобновляемых источников. АЭС в данном случае ​и залог сохранения стабильной энергосистемы, и развитие ее экспортного потенциала. Поставки возможны в ту же Германию».

Еще одна зависимость Польши — ​импорт энергоресурсов, добавляет заместитель директора Института энергетических исследований РАН Федор Веселов. «Польша не раз подступалась к проектам АЭС, в том числе со странами Балтии, но возможности финансирования таких проектов в условиях зеленой таксономии Евросоюза до последнего времени были ограничены. Такой крупной стране правильно было бы говорить не об одном проекте, а о программе АЭС, — ​полагает Федор Веселов. — ​Впрочем, нельзя не учитывать социальные последствия коллапса угольной отрасли при активном замещении угля в электроэнергетике».

Бум в Восточной Европе

В целом энергополитика Польши укладывается в рамки общего тренда в Восточной Европе. Летом прошлого года информагентство Bloomberg подсчитало, что к 2050 году в регионе планируют построить не менее 12 блоков суммарной стоимостью около 130 млрд евро.

В Румынии это третий и четвертый блоки АЭС «Чернаводэ» общей мощностью 1,4 ГВт. В Эстонии — ​два малых модульных реактора (ММР) BWRX‑300 (для атомной энергетики разрабатывается законодательная база, создается национальный регулятор). В Чехии — ​четыре блока общей мощностью до 4,8 ГВт на площадках действующих АЭС «Темелин» и «Дукованы». Правительство Болгарии одобрило проект соглашения с США о сотрудничестве в строительстве на АЭС «Козлодуй» двух АР‑1000. В Словении обсуждают АЭС под условным названием JEK2 с одним или двумя блоками общей мощностью не больше 2,4 ГВт. В Словакии решили, что на АЭС «Богунице» нужен еще блок мощностью, предположительно, 1,2 ГВт.

«В Восточной Европе хорошо развиты инженерные школы, система технического образования. В большинстве стран АЭС уже эксплуатируют, компетенции и кадры есть. Сформировать корпус специалистов для обслуживания АЭС ​вполне реально», — ​отмечает Федор Веселов.

«Большие планы на Восточную Европу имела Westinghouse. Однако жизнь вносит свои коррективы, — ​говорит Игбал Гулиев, заместитель директора Международного института энергетической политики и дипломатии Московского государственного института международных отношений. — ​На мой взгляд, серьезные шансы на контракты в этом регионе имеют южнокорейская KEPCO, французская Orano и китайская CNNC. Желание избавиться от так называемого российского влияния в энергетике несколько снижает шансы «Росатома». Хотя «Росатом», обладая наиболее совершенными технологиями, предлагает партнерам комплексное решение, включающее даже вывоз отработавшего ядерного топлива, что существенно повышает конкурентоспособность».

Здесь стоит напомнить, что «Росатом» выбрала Венгрия для строительства второй очереди АЭС «Пакш» — ​двух блоков с ВВЭР‑1200. С ними мощность станции возрастет более чем вдвое. Сейчас «Пакш» производит свыше 50 % электроэнергии в стране.

Малые или тысячники

Перечисленные выше проекты, за исключением эстонского, — ​большая энергетика. Блоки хотят ставить на площадках действующих или когда‑то планировавшихся станций. Однако новый вектор могут задать ММР. О высокой степени проработки своих малых реакторов заявляли и Westinghouse, и Électricité de France, и CNNC, и корейская KSOE.

«У традиционных реакторов и ММР в Европе разные рыночные ниши, — ​обращает внимание Алексей Белогорьев. — ​ММР хороши прежде всего относительно низкой капиталоемкостью, скоростью ввода в эксплуатацию и меньшими требованиями к масштабу рынка сбыта электрической мощности. На их строительство и финансирование легче решиться, это более гибкие и понятные по окупаемости проекты, для них не нужно настолько долгосрочное планирование, как с обычными АЭС. В мире сейчас вообще повышенный спрос на компактные, модульные и мобильные энергетические решения. ММР отлично вписываются в тенденцию. Но я бы сказал, что ММР — ​нишевое дополнение крупных АЭС, а не противник, который угрожает их вытеснить».

Федор Веселов придерживается той же точки зрения: «Малые модульные реакторы не панацея, это лишь еще одна технология, которая может и должна найти место в структуре европейской электроэнергетики, как и российской. В небольших энергосистемах двухблочная АЭС, скорее всего, будет слишком затратной с точки зрения выдачи и резервирования мощности. В крупные энергосистемы вполне вписываются несколько блоков, и экономический эффект масштаба дает естественное преимущество перед малыми реакторами. В ряде стран Восточной Европы дополнительные возможности развития ММР связаны с теплоснабжением городов и промышленных центров».