«Важно, чтобы мы заговорили на одном языке»: кому пригодятся курсы по принципам ESG

«Росатом» запускает серию обучающих программ на тему устойчивого развития. Кому стоит на них записаться и чему там можно научиться, рассказывает директор департамента устойчивого развития госкорпорации Полина Лион.

— С чем связана необходимость запуска большой учебной программы по проблематике устойчивого развития?

— Наш департамент уже три года работает над внедрением требований и практик устойчивого развития в отрасли. И мы видим, с одной стороны, большой интерес к этой теме, а с другой — что сотрудники предприятий «Росатома», к сожалению, не всегда понимают суть и смысл наших запросов. Вроде бы есть базовая отраслевая документация: политика УР, методические указания. Есть координаторы, которые отвечают за УР в дивизионах. Но, анализируя обратную связь, мы поняли, что необходимо качественное, профессиональное обучение по этой тематике. Нужны не просто красивые слова, а содержательное внедрение методологии устойчивого развития — того, что называется ESG.

— Запускаются три курса: базовый по устойчивому развитию, по ESG-трансформации и по внедрению ESG-параметров в бизнес-процессы. Почему именно эти три направления?

— Базовый курс — это такой ликбез, понемногу обо всем: что такое устойчивое развитие, откуда взялось, как применяется, в чем специфика социальных аспектов УР. Он рекомендован всем, кто так или иначе связан с темой.

Второй курс посвящен очень важной теме — климатическим изменениям, углеродному следу. Российский бизнес по-разному работает с задачей управления углеродным следом, на уровне государства до сих пор нет четкой практической программы, однозначных трендов, требований по климатическому воздействию. При этом в России действует низкоуглеродная стратегия: в прошлом году страна взяла на себя обязательства по выходу на нулевой углеродный след к 2060 году. Соответственно, бизнес должен что-то на эту тему делать. В этом году мы в «Росатоме» запускаем отраслевой проект по разработке методики расчета углеродного следа, прямых и косвенных выбросов — того, что называется Scope 1 и Scope 2. Предстоит собрать массу первичных данных о выбросах производств по типам потребляемой электроэнергии, мы придем с этим запросом в дивизионы, на предприятия. Поэтому важно, чтобы люди понимали, о чем мы их спрашиваем. Этот курс важен с точки зрения развития отраслевых компетенций по управлению климатическими воздействиями.

— Кто станет первыми слушателями курсов?

— В первую очередь сотрудники дивизионов, которые дальше будут работать по этой теме с конкретными предприятиями. На производственных площадках, как правило, есть экологи, энергетики — специалисты, которые владеют первичной информацией. Но для того чтобы отстроить методологию, нам критически нужны люди в дивизионах. И этот курс не просто для расширения кругозора — нам нужны помощники, прошедшие профильное обучение и говорящие на одном языке.

— То есть речь не о погружении в теорию, а о выработке навыков?

— Именно так. Нам важно, чтобы люди понимали, какого рода международные стандарты и требования есть для расчета того же углеродного следа. Сейчас Минприроды работает над гармонизацией российских требований с международными, более сложными. Это, например, GHG Protocol, система отчетности CDP, предусматривающая оценку климатических рисков, стандарты ISO. Слушатели этого курса получат четкую систему координат: что входит в понятия климат и управление климатом, как считать углеродный след и т.д. Кроме того, в курсах есть практическая часть.

— Цель понятна — выработать методику расчета углеродного следа. Значит ли это, что через год мы будем точно знать, сколько СО₂ отрасль отправляет в атмосферу? С чем этот объем будет сравниваться — с объемом валового выпуска продукции, финансовыми результатами?

— Для начала мы выясним, как объем выбросов СО₂соотносится с выручкой. Но в перспективе каждый владелец продукта в отрасли должен уметь рассчитывать объем выбросов на единицу продукции. Это довольно сложно. Возьмем ядерное топливо — оно бывает разных видов, и объем выбросов на единицу продукции будет разным. Это похоже на расчет удельной себестоимости. Финансисты меня поймут — это нетривиальная задача. Она может потребовать серьезной перестройки систем учета.

— Каким будет следующий шаг после первого расчета?

— Дальше мы вместе с цифровым блоком будем настраивать систему сбора исходных данных для того, чтобы максимально автоматизировать расчеты и сделать этот процесс регулярным и максимально удобным для организаций.

Нам важно, чтобы сотрудники «Росатома» получили знания о том, как пользоваться инструментами управления климатическим воздействием. Поняли, как работает рынок углеродных единиц и зеленые сертификаты, что такое климатические проекты. Потому что сегодня, когда Минэкономразвития запрашивает у нас список климатических проектов, дивизион предлагает нам, например, проект строительства АСММ в Якутии. Но климатический проект должен действовать по принципу дополнительности — это не основной вид деятельности, это дополнительные усилия, которые компания прилагает для решения климатических проблем. Тогда как строительство АСММ — основной бизнес «Росатома».

— Отдельный курс посвящен ESG-параметрам. Это можно назвать зеленой бухгалтерией?

— Откровенно говоря, устойчивое развитие — это и правда довольно скучная, бухгалтерская тема. У нее есть внешний флер, но на самом деле работа по внедрению принципов УР очень кропотливая. Огромное количество таблиц, стандартов, требований к методикам расчета, по которым одни предприятия готовы работать, а другие нет. Если мы решили всерьез заниматься устойчивым развитием, то кроме заявлений о приверженности принципам ESG мы должны провести ESG-трансформацию бизнес-процессов во всей атомной отрасли, по всей цепочке поставщиков и контрагентов. Значит, придется заниматься зеленой бухгалтерией.

Приведу пример из HR-блока «Росатома», который уверенно взялся за эту тему, не испугавшись огромного количества индикаторов, в том числе по гендерному равенству. Гендерное равенство — это не только про соотношение числа сотрудников мужского и женского пола на различных карьерных уровнях. Это, в том числе, про соотношение зарплат мужчин и женщин на одинаковых должностях. Мы поставили задачу посчитать такое соотношение перед коллегами из блока по управлению персоналом, что оказалось довольно трудоемким делом. Но они это сделали.

Мы должны встроить ESG-требования в систему управления рисками в масштабах всей корпорации. Нам предстоит научиться с цифрами в руках подтверждать свою работу по всем направлениям устойчивого развития. Нам важно показать, что в каждом дивизионе, на каждом предприятии «Росатома» принята экологическая политика, работают механизмы минимизации воздействия на окружающую среду, приняты КПЭ для руководителей, которые учитывают эти требования. Мы должны раскрывать показатели, которые доказывают, что у нас есть позитивный тренд по сокращению выбросов, по сокращению разрыва между зарплатами мужчин и женщин и т.д. Если мы таких показателей не раскрываем, нам нечем подтвердить свою приверженность принципам устойчивого развития. Это снижает доверие к компании. Хотя в целом благодаря многолетним наработкам у «Росатома» есть неплохой задел в раскрытии ESG-показателей.

— Курсы по ESG-трансформации будут регулярными или это разовая акция?

— Сейчас мы объявили первый набор слушателей, но уже в этом году планируем два такта: первый стартует через неделю, второй — осенью. Весенне-летний такт рассчитан прежде всего на координаторов ESG-повестки на уровне дивизионов. Это специалисты из коммерческого сектора, стратеги, пиарщики, сотрудники HR. Координаторы, в свою очередь, формируют вокруг себя команды заинтересованных в освоении этой тематики сотрудников, от которых будет зависеть сбор данных. Нам важно, чтобы мы заговорили на одном языке. Перед координаторами будет стоять задача обеспечить просветительскую работу в своих организациях. Уже осенью круг слушателей будет расширен.

— Кто проводит обучение? Эксперты из атомной отрасли или сторонние специалисты?

— Прежде всего мы привлекали внешних экспертов — лучших на рынке. Например, команду KPMG, которая будет проводить курс по расчету углеродного следа. Она давно работает на проектах по расчету углеродного следа для промышленных компаний, специалисты KPMG участвуют в различных международных рабочих группах, они были на климатической конференции в Глазго в прошлом году. Кроме того, обязательным условием отбора партнеров для наших курсов был опыт проведения бизнес-тренингов, работы с управленцами.

— Обучение будет очным или, как это сейчас принято, дистанционным?

— Наше твердое требование — обучение должно быть очным. Эпидемиологическая обстановка это позволяет, а нам важно, чтобы слушатели полностью сконцентрировались на информации, которую будут получать. Нам важна максимальная включенность, два дня на обучение всегда можно выделить.

— Сегодня международная интеграция, скажем так, становится менее актуальной для России. Это мешает развитию ESG в «Росатоме» или, наоборот, подстегивает?

— Выключение из активной международной повестки, мне кажется, поможет нам сделать домашнюю работу по настройке бизнес-процессов в соответствии с требованиями ESG. Хотя в целом международный диалог по этой теме у нас сохраняется.

— Нередко можно услышать мнение, что повестка устойчивого развития перестала быть актуальной, поскольку о зеленом кредитовании со стороны международных финансовых институтов говорить не приходится. Как мотивировать сотрудников тратить время и силы на освоение этой достаточно сложной темы?

— Я думаю, опасения на этот счет преувеличены. Ответственность бизнеса, тем более такого технологически сложного, как атомный, никуда не исчезла. Необходимость раскрывать данные, вести публичный диалог с населением никто не отменял, это невозможно. Как невозможно отменить вопросы социальной ответственности бизнеса, поддержки местных сообществ, сохранения рабочих мест, экологической и климатической повестки. Это не какие-то внешние навязанные нам требования, они органичны для «Росатома», вытекают из потребностей страны, людей, которые в ней живут. Поскольку на коротком горизонте основной объем ресурсов и технологий, которыми мы располагаем, будет российским, то мы можем лучше и жестче выставлять требования в рамках устойчивого развития поставщикам, подрядчикам.

Никуда не исчезнет проблема климатических изменений, неотменяемой остается цель в разы сократить углеродный след отечественной промышленности к 2060 году. Поэтому наша задача как специалистов, которые отвечают за устойчивое развитие, — обеспечить непрерывность усилий по ESG-трансформации.

Все страны так или иначе занимаются зеленой повесткой. Тот же Китай, в котором есть и план энергоперехода, и национальная таксономия зеленых видов деятельности.

— Эти курсы требуют глубокого погружения. А будут ли короткие, популярные версии для всех сотрудников отрасли, чтобы расширить круг людей, погруженных в тему устойчивого развития?

— Конечно. Уже сейчас на Record Mobile выложены короткие курсы по ESG, каждую среду в 9:00 проходят вебинары «Устойчивая среда «Росатома». Мы открыты всем, кто хочет внести вклад в устойчивое развитие отрасли не только на словах, но и на деле.