Одна из лучших в мире

В феврале исполнилось 40 лет со дня подключения к энергосети Финляндии АЭС «Ловииса» с реакторами ВВЭР-440. Это первый международный проект наших атомщиков за рубежом. С какими трудностями они столкнулись, узнала «СР».
Проект «Ловииса» был масштабным. Работы велись на уровне руководства Imatran Voima Osakeyhtio, главков и организаций. Разработку реакторной установки в 1968 году поручили «Гидропрессу», генпроектировщиком назначили ленинградское отделение ВГПИ «ТЭП», научным руководителем — ИАЭ. Через два года на острове Хястхолмен вблизи города Ловиисы был подписан контракт на сооружение станции.
За основу реакторной установки взяли серийный проект В-230. Однако его пришлось почти полностью перекроить под технические требования контракта. Финны сформулировали 70 критериев безопасности, которые российские специалисты до сих пор вспоминают с содроганием. Например, с нуля пришлось конструировать защитную оболочку для оборудования и систем первого контура. Такого элемента не было ни на одной советской станции. Также увеличили резерв всех вспомогательных систем, даже резервный пульт управления на блочном щите сделали. Многим эти требования казались избыточными, но выполнить их было необходимо. Опыт создания финской установки пригодился при разработке проектов для многих отечественных и зарубежных АЭС.

В 1740‑е годы, когда Финляндия входила в Швецию, на российско‑шведской границе
была построена крепость, которая за 10 лет разрослась и стала городом Ловиисой. В 1809 – 1917 годы Финляндия принадлежала Российской империи, и в Выборгском районе Петербурга есть Ловизский переулок — исторический привет от Ловиисы.

Финны перестраховывались во всем. Им было мало результатов экспериментальных работ для обоснования предыдущих проектов, и они настояли на дополнительных исследованиях. Для таких экспериментов «Гидропрессу» понадобилось разработать новые методики, аппаратуру, стенды и оборудование.
Координацию проектирования и строительства вел «Атомэнергоэкспорт». Чтобы станция соответствовала финским нормам ядерного регулирования, поставили дополнительное оборудование производства Westinghouse и Siemens. Соединение американских и советских разработок получило прозвище Eastinghouse.
Основные работы по монтажу реакторной установки, турбоустановки, электротехнического оборудования выполняли советские специалисты. Координацию и техническое руководство пусконаладкой — вместе с финнами. Интересный факт: во время пусконаладки на площадке АЭС «Ловииса» почти весь финский эксплуатационный персонал был в отлучке — для него организовали учебу. Девиз был «качество — главное, сроки — второстепенное».
Что касается эксплуатации, то станция отработала без серьезных нарушений положенный срок. Ее модернизировали, и блок № 1 будет действовать до 2027 года, № 2 — до 2030-го. В 2010 году Fortum подавала заявку на сооружение третьего блока, но правительство ее отклонило. Возможно, потому, что в то же самое время была одобрена заявка TVO по «Олкилуото-4» и Fennovoima по «Ханхикиви», которую тоже построит «Росатом».

Михаил Рогов
Вице-президент, директор по перспективным проектам, Московский филиал НИАЭП — АСЭ

— На АЭС «Ловииса» я три года работал заместителем руководителя по наладке оборудования реакторной установки, представлял «Гидропресс». Участвовал в работах по монтажу оборудования и пуску обоих блоков. После каждого строительного этапа финны проводили торжественную церемонию. Однажды пригласили музыканта, который играл на аккордеоне. Атмосфера всегда была дружеская. Конечно, споры возникали, но отношений это не портило.
АЭС «Ловииса» — это первый международный проект советских атомщиков в капиталистической стране. Внимание к нему было повышенное со всех сторон: координировались работы на уровне заместителей министров. Позже, уже после пуска, все признали, что финский проект вывел отечественные институты и промышленность на новый уровень.
Финские коллеги были дотошными — контролировали исполнение каждого предписания. Не имея опыта сооружения АЭС, они привлекали специалистов из других стран. Каждое требование подкрепляли экспертным мнением. Большое внимание уделяли подготовке: еще на этапе проектирования мы должны были показать данные по каждому сварному шву корпуса реактора — материалы, образцы, квалификацию сварщиков. Однажды во время монтажа финны обратились с претензией — мол, ваши сварщики за смену делают слишком много, могут устать и допустить брак. Настаивали на сокращении объема — по нормативам, чтобы не было ни малейшего риска срыва работ. Мы удивились, но уступили. Сварщики у нас с опытом, нареканий ни разу не было, каждый шов проходит контроль качества.
Обстоятельность отличала финнов. Ни один случай на площадке они не оставляли без внимания. На любой инцидент составляли техрапорт с обоснованием: почему это произошло, возможные последствия и как их предотвратить.
После пуска блоков финны сразу приступили к планированию перегрузки топлива, которая должна быть через год. Скрупулезно расписали процедуру — моделировали работы, продумывали техническое оснащение, подобрали бригаду. Каждый знал, что и в какой последовательности делать.
Такая дотошность привела к положительным результатам. Блоки с точки зрения эксплуатационных показателей до сих пор входят в первую десятку в своем классе мощности. Не без гордости скажу, что на тот период и до настоящего времени наш проект АЭС «Ловииса» — один из лучших в мире. Многие технические решения, опробованные на этом проекте, получили развитие на других проектах сооружения АЭС. Но не все. К примеру, ледовый конденсатор, позволяющий в случае аварии быстро нейтрализовать выброс в реакторном зале, мы нигде больше не применяли. Посчитали излишним.

Михаил Никитенко
Главный конструктор, начальник департамента конструирования основных систем и оборудования реакторных установок, «Гидропресс»

— Это был первый мой большой проект в «Гидропрессе». Меня определили в отдел, который занимался разработкой реакторных установок средней мощности, в том числе конструированием водо-водяного реактора для финской станции. Я участвовал во всех этапах реализации проекта. Был на контрольной сборке реактора на заводеизготовителе, затем два года монтажа, потом пусконаладка. Первый реактор начал работу в феврале 1977 года, второй — в ноябре 1980-го. Для меня это был огромный опыт. Во время работы с финскими коллегами я отметил хорошо продуманную организацию труда. Для них в порядке вещей на этапе проектирования объекта говорить о выводе из эксплуатации.
Особенность проекта АЭС «Ловииса» в том, что финны сделали ставку на международную кооперацию. Они взяли советское основное оборудование (реакторы, турбины, генераторы), а системы безопасности и управления — западные, Westinghouse и Siemens. Строительную часть выполняли финские компании.

Дмитрий Алексеев
Главный эксперт по проектированию АЭС «Эль-Дабаа», «Атом-проект»

— По АЭС в Финляндии предлагалось ориентироваться на проект с реакторной установкой ВВЭР-440 третьего блока Нововоронежской АЭС. Учитывая новые для нас требования финского
заказчика и сжатые сроки, пришлось работать практически с чистого листа, иногда на ходу
переделывая нововоронежские чертежи.
Нового было много. Например, герметичная оболочка. Ни на одной станции у нас в то время
ее не было. Но финны ориентировались на западные нормы безопасности. Следом встал вопрос
о снижении давления под оболочкой в случае тяжелой аварии. Финны настояли на применении
ледовых конденсаторов, на глубоком борном регулировании. Все эти решения были реализованы в кратчайшие сроки.
По требованию заказчика снизили стоимость станции и улучшили условия обслуживания оборудования. Изучив зарубежные проекты, мы заменили дорогостоящие защитные двери защитными лабиринтами. Один запрос финнов поставил меня в тупик — мостик в машзале. Оказалось, они задумали проложить через АЭС туристический маршрут для пропаганды атомной энергетики. Кстати, одним из первых сооружений на площадке АЭС был информационный центр, который посещали не только специалисты станции, но и туристы. Здесь они знакомились с проектом, ходом строительства, а после ввода станции в эксплуатацию могли не только увидеть с мостика машинный зал, но и из специально оборудованного помещения, «ласточкина гнезда», смотреть, как работает дежурный смены на блочном щите управления.
Очень большое внимание уделялось экологии. Ни одного деревца нельзя было тронуть без разрешения природоохраны. Когда разрабатывался котлован, деревья, которые попали в зону рядом с застройкой, были окружены бетонными кольцами, чтобы ни одно из них не повредить. Потом на площадке был организован небольшой зверопитомник.
В целом организация работ впечатляла. Стройка началась с прокладки хороших асфальтированных дорог. Можно было ходить в тапочках по площадке, настолько было чисто. Финские атомщики привлекали молодежь и школьников к наведению порядка на территории. В помещениях, где велся монтаж, молодые люди и девушки все протирали тряпочками, чтобы не было пыли. Что-то похожее я видел на белорусской площадке.

Из архива «Гидропресса»

Николай Качалин
Ведущий инженер-конструктор по парогенераторам ВВЭР в 1989 – 2007 годы
— Группу специалистов от ОКБ «Гидропресс» возглавлял начальник конструкторского бюро Геннадий Бирюков. Обладая прекрасными деловыми качествами, он сплотил людей с разными характерами.
В Финляндию мы отправились из Москвы в фирменном поезде. Когда ехали по территории СССР, вагон слегка покачивало, а колеса мерно постукивали на стыках рельс. Как только пересекли границу и поехали по финской дороге, поезд словно подменили: прекратилась боковая качка, исчез стук колес, поезд пошел гладко.
Автомобили, собранные со всего света и находящиеся в постоянном движении, украшали дороги разнообразием цветов, форм, типов и моделей. Дороги были в отличном состоянии — никаких трещин, выбоин и ям. Слева и справа от проезжей части — глубокие кюветы. Машина-миксер с готовым асфальтом в постоянном движении, малейшее повреждение дороги оперативно устранялось. Поселили нас в обустроенном поселке недалеко от атомной станции. Каждый день курсировал автобус в город Ловиису в 20 км от АЭС.
Анатолий Быков
Представитель главного конструктора на первом блоке АЭС «Ловииса» в 1974 – 1976 годы
— Отношение финских специалистов и их руководите-лей к советским было корректным. Финны не допускали выпадов в чей-либо адрес, но, несмотря на общую лояльность, расставили всех специалистов по приоритету. Авторитет главного конструктора и главного проектанта был высоким. Все решения и предложения, выдаваемые финской стороне, принимались однозначно за одной подписью официального лица и, как правило, не требовали дополнительных согласований или комментариев. Несмотря на то, что существовало нормальное доверительное отношение к советским специалистам, контроль за их действиями в здании АЭС был плотным. Всегда рядом был либо финский специалист из IVO, либо представитель надзорного органа. Например, при подгонке БЗТ меня целые сутки опекал финн, при этом работать он не мешал. На отметке 25 всегда с советскими специалистами работали те и другие, но при этом каких-либо трений, приказного тона не было. В критических ситуациях финны также вели себя корректно. При инциденте с нарушением охлаждения приводов СУЗ из-за неправильного монтажа системы — температура повысилась до 105 °С — мне пришлось остановить горячую обкатку и выключить аварийно все ГЦН. Финны не высказали претензий ни нашим специалистам, ни своим.
Регулярно финны привозили экскурсантов, которые живо интересовались техникой. Несмотря на сильную занятость, я демонстрировал корпус реактора и рассказывал о назначении того или иного узла реактора, включая топливо. Все это, как правило, записывали на видеокассету и транслировали в новостях по телевидению каждую неделю.