Еврокомиссия готова признать газ и атом зелеными

Энергокризис подтолкнул Европу к осознанию нестабильности энергосистем как на углеводородном топливе, так и на возобновляемых источниках. Признанием этого факта многие эксперты назвали решение Еврокомиссии отнести атомную и газовую генерацию к зеленым источникам, способствующим переходу к безуглеродной экономике.

2 февраля Еврокомиссия одобрила дополнения к таксономии ЕС, в которых сформулировала и зафиксировала критерии признания атомных и газовых проектов зелеными. В частности, отмечается, что новые инвестиции в атомные станции разрешены до 2045 года, в газовую инфраструктуру — ​до 2030 года. Если Европарламент или Совет Европы в ближайшие полгода не заблокируют решение Еврокомиссии, новые правила вступят в силу 1 января 2023 года.

В «Росатоме» решение Еврокомиссии приветствуют. «В ситуации, когда климатические цели усложняются, невозможно игнорировать уже существующие низкоуглеродные технологии, особенно в свете того, что ранее Европейская экономическая комиссия ООН назвала атомную энергетику источником с самыми низкими выбросами CO₂ на протяжении всего жизненного цикла», — ​говорится в заявлении госкорпорации.

Эксперты также считают, что для атомной энергетики это в целом благоприятная новость.

Алексей Белогорьев
Заместитель директора по энергетическому направлению, Институт энергетики и финансов

— Итоговый вариант дополнительного делегированного климатического закона (Taxonomy Complementary Climate Delegated Act), принятый Еврокомиссией 2 февраля, в основных чертах совпадает с проектами этого документа, которые активно обсуждались в последние месяцы. В этом смысле изменения, внесенные в таксономию ЕС, совпали с ожиданиями.

Для атомной энергетики это в целом благоприятная новость, хотя говорить о каком-то атомном ренессансе в Европе не приходится. Германия выведет последние мощности, как и обещала, в 2022 году. Испания может, но все же вряд ли пересмотрит свои планы отказа от АЭС к 2028 году. В остальных странах (Франция, Нидерланды, Финляндии и др.) новая таксономия означает прежде всего зеленый свет для строительства мощностей взамен выбывающих, а также то, что масштабная атомная энергетика в ЕС сохранится по меньшей мере до 2070-х годов. Станции, очевидно, построит Польша.

ЕС — законодатель мод в глобальной декарбонизации. Включение АЭС в европейскую таксономию потенциально важно, на мой взгляд, прежде всего с точки зрения реализации статьи 6 Парижского соглашения, а именно перспектив признания в ЕС зарубежных, в т. ч. российских, атомных проектов как создающих единицы снижения выбросов. Как известно, подстатья 6.4 Парижского соглашения 2015 года не обязывает страны признавать углеродные проекты, реализованные в других странах, если они не считаются таковыми в юрисдикции первых. Фактически вопрос взаимного признания вынесен на уровень двусторонних переговоров. Гарантий, что ЕС в итоге признает низкоуглеродный характер зарубежных атомных проектов, по-прежнему нет, однако включение АЭС во внутриевропейскую таксономию явно облегчит переговорный процесс.

В целом, как показал еще COP26, в числе сторонников атомной энергетики в мире остаются в основном страны, уже ее использующие (по состоянию на 2021 год, АЭС работают в 33 странах), и ограниченное число стран, строящих первые АЭС (Бангладеш, Египет, Турция и др.) или рассматривающих возможность их строительства (Вьетнам, Индонезия, Казахстан, Польша, Таиланд, Узбекистан и др.). В зоне риска отказа от атомной энергетики находится, на наш взгляд, именно последняя группа стран (о фактическом сворачивании планов уже заявила Иордания, не исключено, что от своих планов откажутся также Саудовская Аравия и Канада). При этом в странах, использующих атомную энергию, отношение к ней остается в целом положительным либо нейтральным. Идеологический водораздел между ними и остальным большинством стран мира будет сохраняться, по всей видимости, еще многие годы.

Однако для оптимизма все же есть основания. В его пользу говорят в частности октябрьские расчеты МЭА. Мировая выработка АЭС во всех сценариях МЭА почти линейно растет на всем прогнозном горизонте, причем производство тем выше, чем более климатически ориентирован сценарий. Максимального уровня оно достигает в сценарии «чистого ноля».

Михаил Юлкин
Генеральный директор «Карбон Лаб», эксперт Международного центра устойчивого энергетического развития при ЮНЕСКО

— Европейцы приняли атомную и газовую энергетику в свою таксономию с целым рядом оговорок. Например, газовая генерация допускается при условии, что выбросы СО₂ будут отлавливаться на каждом этапе, от добычи до конечного потребителя. Привычная нам газовая генерация, у которой СО₂ улетает в атмосферу при сжигании топлива, зеленой по-прежнему не считается. Атомная генерация также признается зеленой только при соблюдении ряда условий: повышенная безопасность, с дополнительными обязательствами по хранению, переработке и захоронению РАО. То есть речь идет о новой атомной энергетике, а не о привычных нам проектах.

Очевидно, что от идеи считать атомную и газовую энергетику заведомо «грязными» отраслями ЕС отказывается и взамен предлагает доктрину: «нет «грязных» отраслей — есть «грязные» технологии». ЕС, может, и рад был бы вывести за периметр атомную и газовую энергетику, но без них, это уже очевидно, целей декарбонизации экономики не достичь — солнца и ветра явно недостаточно.

Главная проблема, которую решал Евросовет, — как позволить атомной генерации участвовать в обеспечении европейского энергетического баланса, но при этом свести к минимуму возможность создавать проблемы для будущего. И они нашли такой тонкий путь — атомная и газовая генерация признаются углеродно-нейтральными при условии соблюдения жестких правил. Это, без сомнения, хорошая новость. Но относиться к ней надо без всякой эйфории. «Зеленость» российских АЭС, как и систем транспортировки газа, нужно будет постоянно доказывать. Но эти требования создадут конкуренцию между компаниями за статус «более зеленых», что пойдет на пользу всем.

Алексей Фирсов
Основатель и учредитель Центра социального проектирования «Платформа»

— По-видимому, такое решение — результат внутреннего компромисса в ситуации, когда стало понятно, что ВИЭ не могут в обозримой перспективе удовлетворить весомую часть энергозапроса общества. И стали видны явные дисбалансы. Например, активный переход на электромобили обострил вопрос, где брать энергию для транспорта. Для «Росатома» это решение — хороший шанс, если говорить отвлеченно. Но его реализация будет сдерживаться страновым фактором: фобиями западных правительств относительно зависимости от России. По газу здесь ограничений больше, по атому, наверное, меньше, но они есть. Другое дело, что решение Еврокомиссии — это символическая поддержка, которая может работать и на других рынках, поскольку Европа оценивается как флагман зеленой экономики.

В отношении инвестиционного бума я бы не был очень оптимистичен. На ряде рынков сильны зеленые, которые будут пытаться блокировать такие решения. Есть огромный потенциал Азии, где начинается процесс сокращения угольной генерации. Однако процессы там идут своим чередом, и решения европейских органов мало на них влияют.

Александр Никитин
Эколог, гендиректор «ЭПЦ Беллона»

— Страны Евросоюза не смогли бы развиваться нынешними темпами, полностью исключив атомную и газовую энергетику из числа приоритетных, зеленых отраслей. При всех успехах ветровая и солнечная генерация потребностей Европы в энергии обеспечить пока не могут.

Но дальше все будет зависеть от того, как атомная и газовая отрасль будут развиваться в ближайшие годы. Для атомной отрасли критически важно избежать серьезных аварий, подобных Фукусиме, которые могут серьезно затормозить развитие отрасли в целом. В рекомендациях ЕК речь идет о новых энергоблоках, в которых уже на новом уровне предлагается решить вопросы и безопасности их работы, и утилизации радиоактивных отходов. С этой точки зрения решение ЕК может стать драйвером для появления новых проектов, более безопасных, более продуманных с точки зрения влияния на будущие поколения. Важно, что Еврокомиссия особо оговаривает: к вопросу о «зелености» тех или иных проектов ЕК будет возвращаться каждые три года. Ожидается, что новые атомные энергоблоки будут избавлены от тех недостатков, которые характерны для атомных станций, построенных в предыдущие десятилетия. Старые проекты, старые технические решения, поддержки, очевидно, не получат.