Как увидеть Север чистым

В апреле в Петербурге прошел форум «Арктика — территория диалога». Приехали главы России, Финляндии, Швеции, Норвегии, Исландии. Арктика привлекает жадные взоры и превращается в поле конкуренции. По оценке норвежских экспертов, арктическая нефть и газ к 2035 году займут 9 % в мировой добыче углеводородов. А еще ценные металлы — никель, кобальт, цинк, медь, олово, золото, в Восточной Арктике ведется их разведка… Одна из самых больших проблем северных земель — экология. Президент России Владимир Путин посвятил этому внушительную часть выступления на форуме.

Крайний Север десятилетиями казался нам настолько бескрайним, что мысль о соблюдении чистоты на этих просторах казалась лишней. Мне много довелось бывать на Крайнем Севере. Думаю, никто не станет спорить с тем, что Арктика превратилась в громадную свалку. Президент России рассказал коллегам о стратегическом повороте в отношении к экологии и перечислил стартовавшие и запланированные программы, которые должны привести к улучшению экологической ситуации на северных землях.

Речь президента была убедительной. Но, когда я слышу разговоры об экологии, у меня возникает ощущение, что они не слишком искренни, с двойным дном, или, что чаще, отдают непрофессионализмом.

В нашей стране есть основания для скептического отношения к начальственным призывам «беречь природу». Во-первых, еще не забыт «чернобыльский синдром», который многие нечистоплотные деятели использовали в корыстных целях. Во-вторых, скрытая экономическая война — радикальные экологические активисты выступали лоббистами конкурирующих отраслей. В-третьих, общий кризис интеллектуальной сферы, когда умами овладевают дикие страхи и суеверия. В-четвертых, экологи предлагают не рецепт счастья, как прожженные политики, а рецепт выживания, однако возвращаться в хижины и читать при лучине не хочется.

Но проблемы с экологией в России объясняются и более глубинными причинами. Экологическое мышление — антитеза марксизма, который глубоко засел в генетической памяти даже либеральных российских граждан. Заклятые враги, марксизм и экология, пришли в Россию с Запада. Маркс писал, что второе начало термодинамики с его запретом на вечный двигатель — нелепость и подарок для попов. Энгельс утверждал, что производство энергии может быть неограниченным, и громил теории, из которых выросло экологическое мышление.

Заклятым врагом ранних экологических теорий был народный академик Трофим Лысенко. Мне, кстати, чрезвычайно нравятся его чеканные формулировки: «В СССР люди не рождаются. В СССР рождаются организмы. А люди в СССР делаются». Это эхо призыва Мичурина, на котором были воспитаны поколения советских людей: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача».

Основной тезис марксизма — прогресс неудержим, надо создать подходящие производственные отношения. Основной тезис экологии — устойчивость важнее прогресса, ибо нарушение гомеостаза как бумеранг: из ответных ударов «империи» родились Киотский протокол и Парижское соглашение.

И здесь тоже не обходится без перегибов. Я неоднократно замечал странные последствия увлечения экологией. Из человека будто выветривается здравый смысл, и в этот вакуум закачиваются экзотические теории. Это коснулось даже патриарха экологии Джеймса Лавлока, который сначала аргументированно поддерживал атомную энергетику и выступал против радикальных экологических течений, а потом предложил теорию Земли-Геи, единого живого организма, а также предрек к 2100 году гибель 80 % человечества от климатической катастрофы, вызванной глобальным потеплением…

Вы задумывались, почему США выходят из Парижского климатического соглашения? Помимо прочего, я вижу одну глубинную причину. Европейская культура построена на воздействии человека на природу. Установка на преобразование природы, а затем и общества превратилась в доминирующую ценность техногенной культуры. Штаты — наиболее выраженный и преданный проводник этой культуры. Ни один президент США в здравом уме не позволит экологам помешать экономическому росту, что вполне возможно в Европе. Как презрительно говорил Рейган, экологи не позволят построить дом, пока не убедятся, что он будет выглядеть как птичье гнездо.

Экологическое мышление созвучно восточной системе ценностей. Индуистское учение о дхарме утверждает, что все элементы природы однородны, равносильны и связаны. Ни в одной восточной культуре нет представления о человеке, который силой преобразует природу. В китайской философии есть понятие «у вэй» — «недеяние», то есть такое действие не нарушает истинный порядок вещей. Чистейшая экология тысячелетней давности. Мудрец, учил Лао-Цзы, должен развить в себе у вэй, чтобы обрести дао. Кстати, стихийные бедствия в Китае свидетельствовали о потере властителем дао.

В студенческие годы я работал в геологической экспедиции на Таймыре, безжалостно загрязненном выбросами Норильского комбината. Мой старший напарник, когда мы оказывались в тундре, грустно глядя на мутные водоемы, говорил: «Христос ходил по воде. Но если загрязнение рек не прекратится, скоро по воде сможет ходить каждый».

И все-таки, кажется, человечество взялось за ум — хочется в это верить, когда разговор об Арктике начинается со слова «экология».