Первая леди: впервые в истории женщина стала капитаном атомного ледокола

Праздничная церемония «Эра мечтателей», посвященная 80-летию атомной промышленности, проходила 20 августа в Нижнем Новгороде. Среди тех, чьи мечты сбылись, — Марина Старовойтова, еще недавно старпом, а сейчас капитан «Ямала». Почетный президент Мурманской общественной организации ветеранов «Атомфлот» Александр Баринов приколол ей на китель знак капитана.

Выпускница Брянского государственного университета преподавала в сельской школе русский язык и литературу, когда знакомые из Заполярья рассказали, что в Мурманском морском пароходстве набирают в плавсостав женщин. Далеко не каждый, даже в 23-летнем возрасте, решится так кардинально изменить свою жизнь: с дипломом учителя — в дневальные, а потом и в судоводители.

Из учителей в моряки

— Расскажите, откуда вы, как пришли на флот?

— Я родилась в городе Унеча Брянской области. Окончила Брянский государственный университет им. Петровского, вела в школе русский язык и литературу. Как-то знакомые рассказали, что в Мурманском морском пароходстве набирают на работу в море женщин. И я решила попробовать. Приехала в Мурманск, собрала документы и устроилась на атомный ледокол «Советский Союз». Буквально через неделю меня перевели на атомный лихтеровоз «Севморпуть».

— Не страшно было так резко менять род деятельности?

— Наверное, характер такой. Я хотела после школы поступить в военный вуз, но в те годы девушек туда не брали, поэтому пошла на филфак. Мне и с детьми нравилось работать, но взыграл дух авантюризма и романтики.

— Кем работали на «Севморпути»?

— Была дневальной: следила за порядком, мыла посуду, подавала еду. Для этого не требуется специального образования. Я быстро поняла, что люблю море. Мой первый рейс длился 11,5 месяца, и, глядя на товарищей-судоводителей, я решила, что хочу заниматься тем же. Поступила на заочное отделение Морской академии им. адмирала Макарова. Очно туда девушек не брали. Училась и работала дневальной. В 2007 году лихтеровоз встал на долгую стоянку, экипаж расформировали. Я попала в транспортную группу — то, что осталось в Мурманском морском пароходстве, после того как в 2008 году «Атомфлот» вошел в состав госкорпорации «Росатом».

Чтобы работать по специальности, нужно было получить не только академический диплом, но и рабочий, подтверждающий навыки. Для этого необходимо было набрать плавательный ценз 12 месяцев в должности матроса или практиканта. Но в Макаровке мне сказали, что это будет самой большой проблемой, потому что на практику меня — заочника, девушку — никто не возьмет.

Как стать матросом

— Как вышли из положения?

— Пришлось добиваться, чтобы меня взяли матросом. Я обратилась в Ассоциацию морских капитанов в Мурманске. Сказала, что очень-очень хочу водить суда, что готова трудиться изо всех сил. Меня поддержал председатель Ассоциации морских капитанов, капитан дальнего плавания Анатолий Алексеевич Черепанов. Он походатайствовал за меня, и я устроилась матросом на торговое судно. В свободное от обязанностей дневального время выходила на палубу, работала с матросами, училась у них. Сдала экзамены на матроса 2-го класса, потом получила квалификационное свидетельство матроса 1-го класса. Он задействован на швартовках, выполняет все палубные работы, стоит на руле, управляет судном.

— На каких судах вы работали матросом? Куда ходили?

— На «Петре Великом» и «Иване Папанине». Ходили за границу и в Арктику. Когда получила диплом, меня приняли третьим помощником капитана на теплоход «Виктор Ткачев». Это было старенькое судно с кранами, которое ходило только в Арктику. Я увидела его в порту, и мне стало так грустно. «С кранами» означает самовыгрузку, это физически тяжело. Был 2014 год, строительство порта Сабетта, мы постоянно доставляли туда технику, стройматериал, а это швартовки по несколько часов, когда швартовые концы просто деревянеют на морозе. Но ничего, я же сама выбрала свою дорогу. Да к тому же своим трудом ты зарабатываешь авторитет.

В первом же рейсе меня назначили бригадиром. Я была к этому готова: на транспортных судах и в подготовке трюмов, и в самовыгрузке участвовали не только матросы, но и помощники капитана.

— Какое судно на транспортном флоте вам самое родное?

— Теплоход «Петр Великий». Там произошла интересная история. Когда я пришла туда матросом 2-го класса, экипаж должен был смениться через две недели. Я сразу попросила уходящего капитана, чтобы он пустил меня на швартовые операции. Но тот отказал. Видимо, не хотел лишней головной боли. Мол, скоро придет новый капитан, с ним и решай. Но я подумала: если они меня до швартовых операций не допустят, зачем мне вообще там работать? Поэтому, когда началась смена экипажа, я пришла и доложила: «Если вы меня не допустите до швартовых, я пойду в кадровую службу и попрошусь на другой пароход!» Капитаны опешили. Пришедший капитан говорит: «Идите, потом обсудим». А я: «Нет, давайте сейчас». Ну, он при всех не стал разбираться, сказал: «Сдадите экзамены — посмотрим». Позже я ему все экзамены сдала, и он допустил меня к швартовке.

Я поработала на других судах и через несколько лет вернулась на теплоход «Петр Великий» судоводителем — к тому капитану, который принимал у меня экзамены. Очень повезло, что именно к нему. Сергея Николаевича Сафронова знали и уважали все. Но главное не звания и регалии, а то, каким он был человеком. Если на палубе нужны были еще одни руки, он не чурался выйти работать с матросами. Никогда не бросал своих людей, заступался за экипаж. Из-за этого и работать с ним хотели все. Настоящий профессионал, но при этом простой и человечный. Транспортный флот закалил меня и дал бесценный опыт. Я с теплом и глубоким уважением вспоминаю те годы и людей, с которыми меня свела морская судьба. Со многими я общаюсь, поддерживаю отношения.

«Ямал» — второй дом

— Как вы попали в «Атомфлот»?

— Мы в Арктике часто работали под проводкой ледоколов. Меня восхищало, как они нас ювелирно окалывают, подходят, когда нужно взять на буксир. Да и мощь ледоколов впечатляла. Спрашивала сама себя: а я смогу, как они? Решила попробовать. Прошла собеседование и устроилась на атомный ледокол «Ямал». Правда, с понижением — стажером второго помощника капитана. Это понятно: у ледокола совсем другое назначение, нужны новые навыки и умения. Старшему помощнику капитана и капитану кроме опыта управления ледоколом нужно разрешение Ростехнадзора на право ведения работ в области использования атомной энергии.

Ледокол стал для меня новой школой и новым домом, родным и любимым. У меня были хорошие наставники, которые направляли и подсказывали. Сдала экзамены, работала вторым помощником капитана, прошла стажировку на старшего помощника. На ледоколе три старпома. Один отвечает за службу эксплуатации, второй — за службу быта, третий — за судовые учения, противопожарное оборудование и аварийное снабжение.

— Как у вас складывались отношения с командой?

— Это не команда, а дружная, сплоченная семья. С кем-то я училась в Макаровке, с кем-то работала на «Севморпути». Приняли меня тепло, по-доброму, помогали.

«Ямал» — огромный ледокол, и вахта организована не так, как на торговых судах. Там ты один на мостике, а на ледоколе всегда трое: старпом, вахтенный помощник и рулевой матрос. Хороший рулевой — большая ценность, ему не надо долго объяснять, куда идти, как объехать льдину и проч. Вахтенный помощник вносит данные в судовой журнал, старпому некогда на это отвлекаться, он должен управлять ледоколом и следить за караваном.

— Тяжело атомоход водить, курс прокладывать?

— Приходят ледовые снимки, карты погоды, смотришь, анализируешь их и данные с радаров, учитываешь оперативную обстановку. Бывают тяжелые проводки на буксире. Но мы этому учились, это наша работа и любимое дело. Управлять такой махиной очень интересно — дух захватывает. И видишь результат своего труда: задача выполнена безаварийно, в срок.

— Первую околку помните?

— Конечно. Это было на стажировке. Я волновалась, но помогало, что рядом наставник. Все прошло хорошо. Ты же учишься, смотришь, что старшие коллеги делают, где лучше обойти, когда и какую дать команду судну: о начале движения, об изменении скорости — обо всем, что касается проводки и взаимодействия в караване. Тебе сначала подсказывают, потом стараются не вмешиваться, чтобы ты принимал решения сам.  

Капитан отвечает за все

— Чем различаются обязанности старпома и капитана?

— Старпом — правая рука капитана. Капитан — администратор, судья, дипломат, психолог и спасатель в одном лице. Он официальный представитель государства флага. Поэтому главное отличие не обязанности — перечислять их слишком долго, а мера ответственности. Капитан отвечает за все, что происходит на судне, даже если он спит. Он должен все предвидеть и быть готов ко всему, в любое время. Если что-то случилось, виноват капитан.

— Вы хотели стать капитаном?

— Я предполагала, что дорасту до капитана, но не гналась за капитанством ради звания. Лед, шторма и разлука с домом не спрашивают, какое у тебя звание. Они проверяют на прочность всех одинаково. Мне важнее чувствовать, что я на своем месте, занимаюсь тем, что люблю, что каждое принятое решение, каждое проведенное судно — часть большой работы.

— Как становятся капитанами?

— Капитаном не становятся, капитаном назначают. Да и не каждый старпом выходит в капитаны. Нужно себя зарекомендовать, иметь лидерские качества, брать на себя ответственность, получить рекомендации капитана, согласование с руководством. Капитан — это не только профессиональный судоводитель. Ты же командир, надо, чтобы за тобой люди шли и хотели с тобой работать.

— Как ваши близкие и друзья отнеслись к назначению?

— Они знали, сколько лет, сил и труда мне потребовалось, чтобы прийти к этому, и их поддержка для меня особенно ценна. Родителей, к сожалению, уже нет, но я уверена, они бы мной гордились.

— А сын?

— Когда спрашивают, что для меня самое сложное в профессии, я говорю: уезжать из дома. Особенно когда ребенок был маленький. Это на ледоколах четыре месяца работаешь — четыре отдыхаешь. А на транспортном флоте уходишь на семь-восемь месяцев. Я свое дело очень люблю, и ребенка люблю — как разорваться? Зато, когда возвращалась домой, все время отводила сыну. Сейчас есть связь, интернет, мы уроки вместе делали, даже когда я в рейсе. Но раньше-то такого не было. Сын уже большой, ему 15 лет, он привык, что мы так живем, он понимает, что для меня это важно.

— Не планирует повторить ваш путь?

— Нет, к сожалению. Я бы хотела, но у него своя дорога.

— Почему «к сожалению»?

— «Атомфлот» и «Росатом» — это будущее, развитие, перспективы, столько направлений и возможностей. Надеюсь, он осознает это.

— Капитан ледокола вершина карьеры?

— Вершина, но не финиш — скорее новый этап. Я только назначена, впереди годы становления. Я смотрю на наших капитанов и понимаю: между тем, чтобы носить капитанские погоны, и тем, чтобы быть капитаном, — пропасть в сотни миль маршрутов и проводок. Мне еще учиться, учиться и учиться.

Для меня большая честь стать капитаном атомного ледокольного флота. Пусть я пока и в самом конце списка ледовых капитанов, я горжусь этим. Сознавая всю ответственность, постараюсь быть достойным продолжателем традиций «Атомфлота».

РАЗНОЕ МОРЕ

— Арктика — это не только лед и снег, это еще и море, суровое, величественное и невероятно красивое. Знаете, а море разное. Карское, где чаще всего приходится работать, — холодное, с частыми туманами и штормами, большую часть года покрыто льдами, в Обской губе вообще вода мутная. Баренцево — аквамарин, хрусталь с бирюзой, но суровое. У каждого моря свой характер, как и у ледокола, как и у человека.

Из выступления Марины Старовойтовой на юбилейной церемонии в Нижнем Новгороде