Истина в ядре: о чем спрашивают экскурсоводов музея «Атом»

За без малого два года новый павильон на ВДНХ принял миллионы самых разных экскурсантов — ​от школьников до первых лиц государств. У каких экспонатов чаще задерживаются посетители, какие вопросы задают?

При чем тут Менделеев?

Консультант музея «Атом», советник Центра коммуникаций «Росатома» Михаил Полунин участвовал в подготовке выставки к 70‑летию отрасли «Цепная реакция успеха» в Манеже и работал над наполнением музея «Атом». На его открытии Михаилу Полунину доверили провести экскурсию по разделу «Советский атомный проект» для президента Владимира Путина.

«В зале «Атом как предчувствие» мы ведем речь об ученых, работы которых внесли вклад в понимание строения атома и ядра, — ​рассказывает Михаил Полунин. — ​Упоминаем и Менделеева. Владимир Путин удивился, в его глазах читалось: а при чем тут Менделеев?! Я объяснил, что в Периодической системе элементы упорядочены по заряду ядра, хотя сам Дмитрий Иванович за основной параметр взял атомную массу. Таблицу он составил за четыре десятилетия до того, как Резерфорд предложил планетарную модель атома с положительно заряженным ядром — ​гений Менделеев это предчувствовал».

Второй раз задержались в зале, посвященном участию в атомном проекте разведки. «Трудно рассказывать профессионально о разведке в Германии человеку, который сам работал там разведчиком, — ​продолжает Михаил Полунин. — ​Я хотел опустить эту тему, но сопровождающие возразили: «Подождите, надо сказать, что у нас уже к 1944 году было собрано 10 тыс. печатных листов разведданных». Владимир Путин мои пояснения остановил: «Не надо, я знаю, пойдем дальше». А когда я рассказывал о немецком атомном проекте, он спросил: «Хайгерлох?» Действительно, недалеко от этой деревни в эвакуации находился Физический институт кайзера Вильгельма. В пещере ученые собирали ядерный реактор, но запустить не успели: война закончилась».

Как ледокол потерял два винта?

«В основном необычные вопросы задают представители отрасли, — ​отмечает Михаил Полунин. — ​Побывавшие в музее хотя бы раз наверняка помнят зал с поющим реактором ВВЭР. И вот один атомщик смотрит на него недоуменно и спрашивает: «А почему в парогенераторе один контур? Должно же быть два, иначе активная вода смешается с чистой». Я объяснил, что это стилизация, а не полноценный макет. Хотя слишком схематичный подход рискован. Перед открытием музея мы «прогоняли» по экспозициям топ-менеджеров «Росатома». Кто-то из них обратил внимание, что у модели ледокола «Арктика» только один гребной винт — ​два потерялись! За контакты с подрядчиками отвечал именно я. Срочно связались с «Атомфлотом», подняли переписку. Выяснилось, что в задании три винта, но подрядчик сменился, а новый с нами уже не связывался. Пришлось в последний момент возвращать ледоколу законные винты».

Куда из реактора делся уран?

Со знанием дела отраслевая публика изучает модель исследовательского реактора Ф‑1, в котором впервые на континенте удалось получить самоподдерживающуюся ядерную реакцию. «По сути, это «поленница», собранная из 62 кирпичиков графитовой кладки, в которые вставляли цилиндрики из металлического урана, — ​объясняет Михаил Полунин. — ​Один экскурсант спросил: «А как доставать облученные материалы из нижних слоев?» — ​«Разбирать всю «поленницу», — ​ответил я. Он не поверил. Но исследовательская установка действительно не предусматривала систем выгрузки облученного топлива».

«У Ф‑1 многие задерживаются, — ​подтверждает экскурсовод Елизавета Кривоносова. — ​Часто удивляются, что топлива в «поленнице» нет: «Графитовую кладку мы видим, а где уран?» Блочок с топливом мы подробно демонстрируем на соседнем стенде».

Живо посетители интересуются «Царь-бомбой». В тематических экскурсиях особняком стоит проект американского локомотива на ядерной тяге. «Еще очень много вопросов о Чернобыле, причем от представителей всех возрастов, — ​добавляет экскурсовод Максим Макаров. — ​Мы подробно рассказываем о трех крупных авариях на АЭС с реакторами первых поколений — «Три­Майл­Айленд» в США, Чернобыльской и «Фукусима» в Японии — ​и о вынесенных уроках. В следующем году 40‑летие чернобыльской аварии, с учетом устойчивого интереса к этой теме появится отдельная экспозиция о ЧАЭС».