«Нас обучал академик Александров»: вспоминает почетный полярник и электрик из первого рейса «Ленина»

3 декабря 1959 года на «Ленине» был поднят государственный флаг и началась история советского гражданского атомного флота. Александр Касьянчук — ​ее живое олицетворение. В море вышел на первом в мире атомном ледоколе, продолжил службу на головном судне следующего проекта 10520 «Арктика», потом работал на «Сибири» и «Ямале».

Гены морехода

В море Александра Касьянчука, по его собственным словам, позвали гены. Дед Федор в Русско-японскую служил на флоте, участвовал в Цусимском сражении и угодил в плен. После обмена два десятка оставшихся в живых соотечественников принял Николай II. Распорядился выдать всем жалование за три года неволи и предложил на выбор место жительства в любой точке страны. Дед уехал на Украину. Там родился его старший сын Дмитрий, отец моего собеседника.

В 1938 году Дмитрий Касьянчук окончил физфак Симферопольского госуниверситета, где тогда преподавали молодые ленинградские профессора Игорь Курчатов и Анатолий Александров. Способного студента и стажера знаменитые впоследствии атомщики привлекали к работам по защите кораблей от магнитных мин. В Великую Отечественную Дмитрий Касьянчук был связистом и даже ездил с советской делегацией на Тегеранскую конференцию в 1943 году.

«В победном 1945‑м я пошел в школу. В средних классах любил слушать папины рассказы об атомном ядре, ядерной энергии. Это было очень занимательно, — ​вспоминает Александр Касьянчук. — ​Так вышло, что природное мореходное «наследство» и тяга к познанию внутриатомной энергии определили мою специализацию в Ленинградском высшем инженерном морском училище им. адмирала Макарова. Дипломный проект защищал по судовой атомной энергетической установке. Очень хотел попасть на первый в мире атомоход «Ленин». По рекомендации преподавателей за хорошую успеваемость меня, курсанта-четверокурсника, взяли в первый рейс электриком. Годом позднее, получив диплом, я поднялся на борт уже штатным мастером-электриком».

Верные «ленинцы»

В штат «Ленина» тогда зачисляли только добровольцев из числа выпускников-отличников и молодых людей, которые получили профессиональный опыт на АЭС в Обнинске или на «Маяке» в Челябинской области. Средний возраст первого экипажа составлял 24,5 года.

«Попадались и весьма зеленые в вопросах атомной энергии ребята, — ​говорит Александр Касьянчук. — ​Они доучивались без отрыва от мореплавания. По завершении рейса, когда экипаж сходил на берег, практиковались интересные и обоюдно полезные встречи с проектировщиками ледокола и физиками-ядерщиками из Академии наук. Нас обучал сам научный руководитель первого советского атомного ледокола академик Александров и привозил молодых, подающих надежды ученых, которые читали лекции не по учебникам, а от первого лица. Потом все моряки без исключения с утроенной силой штудировали конспекты».

Вскоре в Макаровке открылся факультет по атомным установкам. «Ленин» «заглатывал» новичков и требовал еще: по штатному расписанию у него был большой экипаж — ​225 человек в одной смене. «Это оттого, что системы автоматизации и вообще автоматика были представлены не очень широко, — ​объясняет Александр Касьянчук. — ​Всевозможные распределительные устройства, генераторы электроэнергии, гребная установка и все остальные ключевые узлы и агрегаты управлялись на отдельных постах, где несли вахту дежурные по службам. Так же было организовано управление тремя бортовыми реакторами ОК‑150. Я довольно быстро стал электромехаником. Эта служба отвечает за все устройства и механизмы (паровые турбины, контрольно-измерительные приборы, генераторы электроэнергии), посредством которых осуществляется соединение силовой установки с механическим оборудованием на борту.

В атомоходах следующего проекта 10520 управление отдельными устройствами вывели на совмещенные щиты, и экипажи сократились примерно вдвое».

12 лет Александр Касьянчук отдал «Ленину». Потом руководство предложило принимать «Арктику», спущенную на воду в конце 1972 года. Приемка — ​процесс протяженный: долгие месяцы конструкторы с флотскими специалистами доводят до ума ключевые узлы и агрегаты. На ходовых испытаниях «Арктики» Александр Касьянчук нес службу уже старшим вахтенным электромехаником. Через 2,5 года начались ходовые испытания третьего атомного ледокола — ​«Сибири», и там случилось очередное повышение — ​до старшего электромеханика. Завершилась трудовая биография нашего героя в этой же должности на «Ямале».

От «Арктики» до «Арктики»

«Для приемки новых ледоколов приходилось часто ездить в командировки на предприятия, участвовавшие в создании атомного ледокольного флота, — ​вспоминает ветеран. — ​Это повышало уровень теоретической и практической подготовки, что, в свою очередь, помогало с честью выходить в рейсе из затруднений. А их было немало. Вот пример. В 1993 году на «Ямале» в первый с участием иностранцев круиз к Северному полюсу отправилась группа американских миллионеров, заплативших за билет по 25 тыс. долларов. В открытом море отказал гребной двигатель. Остановились, срочно осмотрели забастовавший агрегат. Старшему механику и капитану я доложил: до полюса дойдем, а там, пока пассажиры будут веселиться, неисправность устраним. Попросил на ремонт полтора дня. Все исправили, испытали и точно по расписанию благополучно вернулись в порт. Практически никто из пассажиров не заподозрил о неприятности на судне».

На пенсию Александр Касьянчук ушел день в день через 47 лет после зачисления в штат «Ленина» — ​14 сентября 2008 года. Родина оценила его заслуги орденом «Знак Почета», званиями почетного полярника и почетного работника морского транспорта, множеством ведомственных наград атомной отрасли. Но главным своим достижением Александр Касьянчук считает то, что трудовую династию продолжил его сын Андрей. Он старший механик на новой «Арктике». «Станет и главным механиком», — ​не сомневается отец.

Напоследок я спрашиваю, сколько сослуживцев из первого рейса «Ленина» ныне здравствуют. Александр Касьянчук напряженно перебирает имена: «Очень мало… Уверенно могу вспомнить одного-единственного — ​дозиметриста Анатолия Нецецкого, возглавившего затем бортовую службу радиационной безопасности. В любом случае нас можно пересчитать по пальцам одной руки».