«Не люблю равнодушных к нашему делу»: Валерий Бессонов — о расставании с Балаковской АЭС

Почему Балаковскую станцию чаще других признают лучшей, какие наработанные там практики планируется внедрить на других АЭС, как сократить число внеплановых остановов и поднять выработку, мы спросили у Валерия Бессонова — 25 декабря 2023 года он назначен первым заместителем генерального директора «Росэнергоатома» по эксплуатации АЭС.

ДОСЬЕ

Валерий Николаевич Бессонов родился 2 августа 1958 года. Окончил Томский политехнический институт. В 1980–1983 годы — инженер Нововоронежской АЭС, еще четыре года отработал инженером в компании «Нововоронежатомэнергоналадка».

В 1987-м принят начальником смены на Балаковскую АЭС и до последнего назначения место работы не менял. Менял должности: замначальника цеха по эксплуатации, начальник реакторного цеха в службе эксплуатации, заместитель главного инженера по эксплуатации, главный инженер, директор.

Заслуженный энергетик РФ, отмечен многими благодарностями, медалями, почетными грамотами. Ветеран атомной энергетики, ветеран труда. Награжден знаком отличия «За заслуги перед атомной отраслью» III степени, орденом Дружбы.

Балаково — Москва

— Каким выдался ваш финальный день в должности директора станции?

— Это было накануне Дня энергетика 22 декабря — моего самого любимого после Нового года праздника. Я вернулся в Балаково с директората и как раз успел на награждение наших заслуженных работников. Там коротко и рассказал о предстоящей смене места работы. Потом еще успел съездить в Дом культуры, где проводили торжественное мероприятие сотрудники «Атомэнергоремонта». Там тоже поздравил коллег, поблагодарил за совместную работу, нам без них никуда. Ну а вечером собрал свою команду, ключевых игроков, они приехали с женами, и мы уже в неформальной обстановке отметили и наш профессиональный праздник, и мой отъезд.

— Вы столько лет трудились на одном месте, можете сказать, что знаете на Балаковской всех и каждого?

— Нет, к сожалению, каждого рабочего я не знаю. Но на всех участках станции, включая те, что находятся вне ее территории, был точно. Но, как правило, концентрируешься в основном на приоритетных задачах. Скажем, последний мой год на посту директора был тесно связан со сроком продления эксплуатации четвертого блока. Там, в частности, был серьезный объект в рамках этого продления — пускорезервная котельная. Ею мы занимались вместе с нашим генподрядчиком — «Атомэнергоремонтом». И я знаю, чего это стоило, так как вел оперативки, каждую неделю минимум два раза посещал объект, встречался с исполнителями работ на штабах. В итоге мы за девять месяцев с небольшим выполнили все основные работы. Проект приходилось менять на ходу, так как из-за санкционных ограничений возникали проблемы с оборудованием. И то, что мы сделали, считаю достойным уважения. Я не про себя, а про коллектив, который вел эту работу.

Оглядываясь назад

— Какие основные достижения на станции можете назвать в период, когда работали на ней сначала в должности главного инженера, а потом дирек­тора?

— Ну да, суммарно я провел на этих должностях, наверное, лет 15. Основное достижение — безусловно, безопасность. В прошлом году мы вместе с Кольской АЭС стали лучшими по культуре безопасности. И весь наш коллектив, вся команда постоянно заточена на это. Ну, а второе — мы всегда ставили себе цель быть впереди по самым разным производственным показателям. И нам это удавалось — в конкурсе на лучшую атомную станцию мы побеждали чаще других.

— Продление сроков эксплуатации блоков не относите к достижениям?

— Так это уже четвертый блок у нас, считай — рутина! Я напомню, что мы вообще-то первыми из атомных станций получили лицензию на продление первого блока, и сразу на 30 лет. А в целом у нас двум блокам продлили срок эксплуатации на 30 лет: одному — на 28 лет и еще одному — на 26. Теперь все четыре блока в продленном сроке эксплуатации. Причем с уверенной технической базой. Хотя есть вопросы, которые еще надо решать, в условиях действия лицензии они записаны.

— С чем связана разница в сроках?

— Все зависит от незаменяемых элементов: корпуса реактора, внутрикорпусного оборудования. Каждое продление — это отдельная история: проводится анализ эксплуатации, изучаются различные характеристики блока. Целый комплекс работ. Задействованы в том числе и подрядные организации, и основополагающие — главный конструктор, специалисты Курчатовского института. На основе полученных данных о состоянии конструкций и с учетом наших знаний на текущий момент принимается решение: где на 30 лет продлить, где на 26. Но, кстати, продление сроков эксплуатации возможно и дальше. Такой вывод основан на соответствующих методиках. Правда, для этого надо принять определенные меры, в основном они связаны с перекомпоновкой активной зоны.

— И на сколько можно еще продлить? Уже, наверное, не на 30 лет?

— Нет, не на 30, но на сколько, не скажу, нужны исследования и расчеты.

— Сегодня блоки с реактором ВВЭР‑1000 на Балаковской АЭС уже выдают мощность больше расчетной, это так?

— Четвертый блок на станции самый эффективный. Если его не нагружать теплофикационной установкой, то да, он может вырабатывать 1100 МВт, хотя рассчитан на 1000 МВт. 1040 МВт мы уже за основу брали. На четвертом блоке там немножко тепловая схема другая, более эволюционная. Ну и плюс мы комплекс работ уже на нем выполнили, рассчитывая на мощность 107 % от номинальной.

— Сейчас четвертый блок работает уже на 107 %?

— Нет пока. Но мы подготовились, выполнили весь необходимый комплекс работ, связанных с повышением мощности до 107 %. Сейчас вот в приказ № 1 по Балаковской АЭС включаем как раз проведение испытаний в 2024-м, по итогам которых, возможно, будет принято решение об опытно-промышленной эксплуатации. Комплект документов на их проведение находится в Ростехнадзоре. Там должны оценить, все ли у нас хорошо. А дальше уже можно будет говорить о тиражировании этого опыта на все блоки с реактором ВВЭР‑1000. Это, как и продление сроков эксплуатации, очень эффективная вещь для получения дополнительной выработки.

Смотря вперед

— Основные проблемы в концерне сейчас — внеплановые остановы блоков и удлиненные сроки ремонтных кампаний. Что собираетесь предпринять, чтобы изменить ситуацию?

— Наша задача — исключить остановы, связанные с неправильными действиями персонала. Они бросают тень на уровень эксплуатации. Здесь, безусловно, важно внедрение опыта передовых станций. Скоро будет подписан приказ об особом режиме эксплуатации исходя из определенных условий. Я туда включил мероприятия, которые у нас на Балаковской АЭС давно внедрены. При производстве, переключении, анализе дефектов, которые случаются на атомной станции, уровень принятия решения должен быть поднят. Ну, например, устранение дефектов по оборудованию электроцеха должны производить только в присутствии ответственного руководителя — не слесаря 5-го разряда, а инженера, который глубже понимает процесс.

У нас на станции начиная с 1990-х годов принято ежедневно, за исключением 1 января, проводить оперативные совещания с участием всех заинтересованных лиц, на которых принимается решение, как устранить дефект, кто этим занимается.

— Помимо остановов и сроков ремонтных кампаний, какие проблемы вы бы еще отнесли к числу наиболее важных?

— Не люблю слово «проблемы». Скорее задачи, которые надо решать. Одна из приоритетных — создание кадрового резерва. Я считаю хорошим руководителем того, кто подбирает в свою команду квалифицированных сотрудников, которые в любой момент могут его подменить. Не боится, что его подсидят, а готовит сильных преемников. У нас ведь, что скрывать, много возрастных руководителей, и я в том числе. Так что моя задача и себе подготовить достойную замену. Надо ездить по станциям, приглядываться к людям, искать молодых лидеров.

Сутки на размышление

— Гендиректор концерна Александр Шутиков не раз высоко оценивал команду Балаковской АЭС, не в обиду другим станциям, но такой сильной, сплоченной, лидерской, по его словам, больше нет нигде. Как удалось собрать такой коллектив?

— Это точно не моя заслуга, а прежних директоров — Павла Леонидовича Ипатова и Виктора Игоревича Игнатова, они начали создавать станционную команду. И зарубежный опыт создания здорового профессионального коллектива использовали, и просто оказались талантливыми управленцами. Главный девиз Виктора Игоревича — все внутри нас, все наше, мы в одной лодке, не надо кивать на внешние факторы. Если что-то не получается, например, «Атомэнергопроект» вовремя не разработал проект или центральный аппарат чего-то не сделал, давайте вместе решать проблемы, а не искать виноватых. Очень хочется, чтобы такой командный настрой был и на других атомных станциях, и в целом в концерне. А я своей задачей видел сохранение потенциала собранной моими предшественниками команды — создание того самого кадрового резерва, чтобы уход человека на заслуженный отдых не становился проблемой, чтобы на его место уже был готов преемник с такими же компетенциями и амбициями.

— Вы с кем-то советовались, переходить ли вам на работу в центральный аппарат?

— С семьей.

— Долго думали?

— Нет. Александр Викторович (Шутиков. — «СР») дал мне сутки на размышление. Хотя сомнения, конечно, были. Я человек семейный. В моем возрасте переезжать в столицу, полностью менять образ жизни непросто. Но и опыта накоплено много, хочется верить, что смогу принести пользу концерну, выполнить возложенные на меня задачи.

— Какие это задачи? Гендиректор поставил конкретные цели? Или вы так давно работаете бок о бок, что вам и так ясно, что надо делать, где узкие места?

— Назначение состоялось под конец года — это самый горячий период, не до лишних разговоров. Плюс на Балаковской станции я вплоть до переезда плотно занимался вопросом получения лицензии на продление срока службы четвертого блока. Получили ее 22 декабря, в День энергетика, это большая радость. Да и в Москве пришлось с разбега включиться в решение текущих проблем. Что касается стратегических задач, они, в принципе, известны и выше перечислены: кадровые проблемы, технические, я все наши болевые точки хорошо знаю. Но знаю их как директор Балаковской АЭС, мне надо еще немного времени, чтобы проехаться по всем станциям, увидеть и оценить ситуацию в полном объеме.

Конверт для преемника

— Что скажете о своем преемнике на посту директора Балаковской АЭС Юрии Михайловиче Максимове? Вы ведь с ним давно знакомы?

— Давно. Он коренной балаковец, работал на станции с 1988 года. Начинал слесарем, вырос до заместителя главного инженера по инженерной поддержке и модернизации. Я в то время был главным инженером и хорошо знаю, как много сделал Юрий Михайлович, чтобы мы смогли получить лицензию на продление эксплуатации первого блока Балаковской АЭС на 30 лет. Первыми в России. Я его видел как реального претендента на должность главного. Он человек вдумчивый, все раскладывает по полочкам, трудоголик, к персоналу относится внимательно. Было, конечно, жаль в свое время отпускать его на работу в центральный аппарат, но я понимал, что человек должен расти. И очень рад, что сегодня именно Юрий Михайлович стал директором нашей родной Балаковки.

— Оставили преемнику два заветных конверта?

— Один оставил: написал, на что обратить внимание в первую очередь, и свою позицию по этим вопросам. Впрочем, мы и сейчас постоянно на связи: он мне звонит, я ему.

— А можете себя оценить как руководителя? Вы жесткий начальник?

— Нет. Скорее демократичный, но при этом, как говорит моя жена, настырный, всегда стараюсь доводить начатое дело до конца. И еще очень не люблю равнодушных к нашему делу коллег. Таких, если чувствую, что не сработаемся, что не смогу на них положиться, в свою команду не беру. Пусть они даже семи пядей во лбу, но без блеска в глазах работы не будет. В нашей команде на Балаковской станции равнодушных нет.

Семья энергетика

— Кем вы мечтали стать в детстве?

— В самом раннем детстве, наверное, адмиралом или генералом, уже и не помню. А к десятому классу точно знал, что пойду в энергетику. У меня практически вся родня связана с этой отраслью. Папа работал в электросетях, мой родной дядька был директором ГРЭС в Кемеровской области. Он мне, кстати, и посоветовал идти в атомную энергетику, сказал, что за ней будущее. И я пошел учиться в Томский политех на атомщика.

— Ваша семья переехала с вами в Москву?

— Сын в Балакове остался. Жена меня повсюду сопровождает, так что и в столицу со мной приехала. А дочка с мужем давно в Москве живут, у них две дочери, мои внучки, одной шесть, другой восемь лет. Они серьезно занимаются спортивной гимнастикой. Старшая уже взрослый разряд получила, учится в Школе олимпийского резерва, младшая — юношеский. Теперь сможем видеть их чаще.