«Робот с поставщиками не договорится»: как «Атомэнергомаш» сократил закупки в два раза

За счет чего сроки проведения закупок удалось сократить в два раза, чем искусственный интеллект уступает человеческому и как идут поставки в машиностроительном дивизионе на фоне санкций, рассказал в интервью «СР» директор по закупкам «Атомэнергомаша» Андрей Синяков.

— Несколько лет назад вы говорили о необходимости создания единого механизма организации закупок на всех предприятиях дивизиона. Эта задача решена?

— Система успешно построена и уже доказала свою эффективность. Мы работали по трем направлениям: создание единой команды, охватывающей все предприятия дивизиона, разделение обязанностей между управляющей компанией и предприятиями, визуализация важных параметров деятельности. Если в прежние годы мы в среднем опережали регламентные сроки проведения закупок на 25–30 %, то по итогам 2021 года этот показатель достиг 50 %.

— Какой акцент вы ставите при внедрении программных решений?

— Помимо общих отраслевых процессов по автоматизации — ​создания единых справочников, внедрения единой системы закупок — ​мы выявили репутационные показатели — ​то, как нас видит внешний мир. Их мы ввели в систему визуализации платформы для анализа данных QlikView, и теперь эта информация доступна руководителю блока закупок каждого дивизионального предприятия в режиме онлайн. Если мы видим, что у ­какого-то предприятия начался перекос в сторону быстрых, «аварийных» закупок, то сразу выясняем причины нарушений и в течение месяца нормализируем ситуацию. Что важно, мы не требуем для этого от предприятий никакой дополнительной отчетности, не нагружаем их бумажной работой. Мы настроили программный продукт так, что он сам вытаскивает данные из текущих операционных систем. Внедрение этой системы завершилось в начале 2021 года, в итоге показатели прошлого года по дивизиону в целом оказались лучше, чем за любой год из предыдущих пяти.

— QlikView — ​это единственный цифровой продукт, который вы применяете? Недавно блок закупок ТВЭЛ заявлял о масштабном внедрении целой линейки продуктов, которые используют ИИ.

— «Атомэнергомаш» основной акцент делает на материально-­техническом обеспечении предприятий. Задача нашего подразделения — ​обеспечить поступление на предприятия сырья, комплектующих, обновление оборудования в срок и по оптимальной цене. Например, мы должны сделать так, чтобы на заводы в срок прибыли 30 вагонов металла в месяц. Никакой робот не договорится с поставщиками, чтобы те ставили интересы наших предприятий на первое место. Это может сделать только человек.

— То есть общая тенденция на внедрение ИИ в процесс закупок «Атомэнергомаш» не затронула?

— Затронула, но в меньшей степени. Даже самая тренированная нейросеть не сможет дозвониться до «Северстали» или «Русала» и не продумает стратегию переговоров так, чтобы вагоны на наши предприятия выезжали раньше, чем к ­кому-то еще. Это задача для людей. При этом наработки по ИИ и роботам в закупках у нас также есть, и значительные. Например, аналогичный решению коллег из топливной компании роботизированный поиск ценовых источников для отдельных товарных позиций существует и используется в ОКБМ им. Африкантова более пяти лет. Но это автоматизация, которая упрощает бумажную жизнь, не более. «Атомэнергомаш» развивает отраслевые решения, и мы заключили договор с топливным дивизионом на доработку и внедрение необходимых нам локальных продуктов.

— Какие цифровые решения планируется запустить в рамках этих направлений?

— Мы предложили себя в качестве пилота для внедрения трех отраслевых программных продуктов: «ЕОС-Закупки 2.0», «БРИФ» и «ЕОС-Договор 2.0». «ЕОС-Закупки 2.0» — ​это переход на отечественную платформу с зарубежной в части проведения закупок. Необходимо будет обучить персонал измененному интерфейсу и обеспечить перенос информации из одной цифровой среды в другую. Для нас важнее развитие другого продукта — ​«БРИФ», это уже совершенно иная идеология. В системе «БРИФ» накапливается информация о поставщиках, с которыми уже работал «Росатом», — ​все они проходят предсертификацию и аудит, — ​дальнейший анализ информации происходит на единой отраслевой платформе. В результате процедура выбора между поставщиками сводится к получению ценового предложения и занимает несколько дней, а не месяцы. Мы ждем, что уже в 2023 году «БРИФ» у нас заработает.

— В последние месяцы российские корпорации столкнулись с ограничениями при получении материалов и комплектующих из-за рубежа. Из-за санкций срываются поставки даже оплаченных товаров. Ваша работа осложнилась в этой связи?

— Мы в «Атомэнергомаше» изначально решили не быть зависимыми ни от зарубежных, ни от российских поставщиков. По всей критически важной для наших предприятий продукции мы либо создавали вертикально замкнутую цепочку из предприятий в составе дивизиона, обеспечивающих полный цикл производства, либо заводили параллельно одного-двух поставщиков в России и одного-двух за рубежом. И сохраняли связи с российскими предприятиями, даже если нас не совсем устраивало качество или сроки выпуска нужной нам продукции. Теперь, когда произошли глобальные изменения, анализ показал, что зависимости от недружественных стран или стран в зоне риска нет.

— Получается, что зарубежные поставки не являются для вас головной болью. А с российскими поставщиками есть про­блемы?

— Последние четыре месяца мы вплотную заняты решением проблемы взаимодействия с российскими металлургами. Тяжелее всего пришлось с исполнением заказов и ценовой борьбой как раз в России. На сегодняшний день мы все основные противоречия сгладили. Но для этого пришлось привлекать и Минпромторг, и центральный офис «Росатома», писать гневные письма. Сейчас мы заняты вопросом, как поменять пару поставщиков Россия — ​Европа на пару Россия — ​Китай или Россия — ​Индия. Но делаем это в спокойном режиме, без криков «все пропало».

— Актуален ли для вас параллельный импорт?

— Нет ни одного закона, который запрещал бы нам при необходимости закупать ­что-то в Европе или Америке. Тем более что интересующие «Атомэнергомаш» товары под санкции не попадают. Параллельный импорт мы наверняка получим, когда на конкурсы придут российские компании, которые будут приобретать продукцию по этой схеме. Но сами мы такой запрос не формулируем.

— В последние месяцы в «Росатоме» много говорят о новых возможностях, которые открываются перед высокотехнологичными предприятиями.

— Это так. Помимо традиционной для нас продукции мы занимаемся и продажей услуг по управлению технологиями, и сервисом. И сейчас компании, которые не обращали на нас внимания в этом разрезе, приходят к нам с запросами. Нефтехимия, тепловая энергетика, судостроение — ​это отрасли, в которых мы можем значительно усилить свои позиции. Если мы справимся с их нынешними потребностями, в том числе в сфере разработки новых продуктов, то через 5–10 лет станем на этих рынках игроком мирового уровня.