«Нас в семье было три брата, и все пошли в атомщики»: к 90-летию Бориса Роспускова

Борису Роспускову в феврале исполнилось 90 лет, из них 50 он работал в атомной отрасли. Участвовал в запуске первого поколения газовых центрифуг — ​сначала на Уральском электрохимическом комбинате, затем на Электрохимическом заводе. О том, как хранили в советское время производственные секреты и какими качествами должен обладать идеальный начальник, ветеран рассказал нашему корреспонденту.

В день рождения Бориса Роспускова его телефон разрывался: звонили друзья и бывшие коллеги. Из-за постоянно занятой линии не все желающие смогли поздравить ветерана 6 февраля, так что праздник растянулся почти до конца месяца. Борис Роспусков говорит, что был рад такому вниманию, хотя на 90 лет себя не ощущает.

«Я держу себя в форме, — ​рассказывает он. — ​Зимой, когда нет морозов, часто хожу на лыжах в лес, моя дистанция не меньше 8 км. Воздухом дышу, на птичек и белочек любуюсь. Летом езжу на велосипеде. Плюс у меня сад и огород. Возиться с растениями для меня лучший отдых. Сажаю помидоры, огурцы, перец, капусту, кабачки, чеснок, укроп. Раньше с женой вместе огородничали, теперь, когда ее нет, справляюсь сам. И банки сам закатываю. Для праздничного стола достал свои фирменные маринованные помидоры, их обожают и дети, и внуки. Секрет в том, что в рассоле больше сахара, чем соли».

Секретами не делились даже с близкими

Борис Роспусков родился в деревне Минино Ярославской области. В 1951 году окончил Рыбинский речной техникум, мечтал стать моряком. После учебы устроился техником-­судостроителем на прокатный завод, собирался строить корабли. Но проработал там всего полгода.

«Нас в семье было три брата, и все трое пошли в атомщики, причем примерно в одно время, — ​говорит Борис Роспусков. — ​Первым средний брат Юра, он с 1948 года работал в Свердловске‑44, сейчас Новоуральск, на комбинате № 813, ныне УЭХК. Был одним из основателей газоцентрифужного производства, работал заместителем начальника основного цеха. Он и сманил меня из Рыбинска к себе. Я видел, как он увлечен делом, как у него глаза горят, к тому же одет с иголочки и при деньгах. Поэтому, когда он позвонил мне и сказал, что есть возможность устроиться на его предприятие, мое образование и навыки это позволяют, я быстро согласился.

Старший брат со второй половины 1950‑х работал у Виктора Новокшенова, в то время директора Ангарского электрохимического комбината, при нем предприятие запускалось. Мы все работали в условиях суперсекретности. Когда встречались, общались полунамеками. Пусть и занимались одним делом — ​разделением изотопов урана, и умирали от любопытства, секретами производства не делились».

Свердловск‑44 Борису Роспускову сразу понравился. Чистый, ухоженный город с хорошими дорогами, новыми домами, в магазинах изобилие товаров. «Сразу было понятно, здесь живет элита советского общества, — ​рассуждает ветеран. — ​Сюда ехали лучшие кадры со всего СССР. Но больше всего я радовался озеру, оно было очень живописным, мы купались все лето напролет. Урал вообще удивил красотой природы. Я не стал моряком, не построил ни одного судна, но, думаю, поменяв мечту, принял правильное решение».

Диффузия — ​для выносливых

В Свердловск‑44 Борис Роспусков приехал в 1952 году. Что будет работать на первом советском производстве ядерного топлива, узнал на месте. К тому моменту уже запустили в эксплуатацию завод Д‑1, изготовили и испытали атомную бомбу с комбинированным зарядом из плутония и урана‑235. Бориса Роспускова направили техником-­технологом на диффузионное производство.

«Чтобы работать на диффузии, надо было быть выносливым, — ​вспоминает ветеран. — ​Там была жара около 30 °С и очень шумно. Смена длилась восемь часов, мой рабочий стол с оборудованием стоял прямо в цехе, то есть я практически не выходил оттуда. Но тогда я был молодой, сильный, легко мирился с неудобствами».

На диффузионном производстве Борис Роспусков отработал 11 лет. Потом его перевели на первый промышленный участок газоцентробежной технологии — ​помогать с монтажом газовых центрифуг первого поколения и проводить их пусконаладку. Новое производство создавали с нуля, никаких методичек у персонала не было, только в режимном отделе хранились кипы технических отчетов и инструкций, они и стали главным источником знаний.

«Эти бумаги были государственной тайной, но для нас, технологов, делали исключение и разрешали их читать. Можно было изучать их либо прямо в режимном отделе, либо уносить в кабинет, предварительно написав расписку о неразглашении», — ​говорит ветеран.

После ввода участка в эксплуатацию Борис Роспусков остался работать в этом подразделении инженером-­технологом. В 1963 году, когда газоцентрифужная технология была отлажена, его пригласили на Электрохимический завод в Заозерном‑13 (сейчас Зеленогорск). Там готовились внедрять технологию обогащения урана с помощью газовых центрифуг. Тогдашний директор предприятия Иван Бортников предложил Борису Роспускову должность начальника смены.

В Сибири как на юге

«К тому моменту я уже был опытным технологом. Бортников меня знал лично, поскольку тоже был выходцем с УЭХК. Когда он работал главным механиком, ходил по цехам, мы часто взаимодействовали. Он был жестким начальником, но справедливым. Мог устроить такую выволочку, что человек ее всю жизнь помнил, а вот приказами об увольнении не злоупотреблял. Дисциплина при нем была железная, работать было интересно, — ​рассказывает ­Борис Роспусков. — ​Но определяющим для меня стало то, что в Зеленогорск поехал работать мой наставник Дмитрий Старостин. Он нахваливал город и предприятие, я ему доверился и не ­прогадал».

В новый город Борис Роспусков прибыл с женой Людмилой и сыном Александром. Семье сразу выделили жилье. «Больше всего в ­Сибири поразило то, что короткое лето оказалось очень жарким. В Свердловске летом вполне мог выпасть снег, и вообще постоянные перепады температуры, много дождей, — ​отмечает ветеран. — ​А тут у меня было ощущение, что я на юг попал. Мы как раз в июле приехали, в самое жаркое время. Радовались и грелись на солнышке».

На предприятии тогда была готова только коробка первого корпуса, в пустом цехе возвышались строительные колонны, начали завозить агрегаты. Было много технической документации, постоянно присылали новые чертежи и схемы, в них нужно было разбираться и составлять инструкции для персонала. К должности начальника смены Борис Роспусков готовился на курсах повышения квалификации. На них давали не только технические знания, но и учили управлять коллективом.

«Ко мне в подчинение тогда попали человек 30 — ​технологи, электрики, механики, прибористы. Поработав с ними ­какое-то время, вывел для себя формулу идеального начальника, — ​делится Борис Роспусков. — ​Чтобы в коллективе был порядок, руководитель должен стать примером для подражания. Быть дисциплинированным, собранным, без вредных привычек. Тогда и в коллективе не будет никакого разгильдяйства. Важно и хороший психологический климат обеспечить — ​не заигрывать с людьми, но помнить об их интересах, быть справедливым. Я не терпел выпивох и тех, кто нарушает технику безопасности на производстве. Меня побаивались, но, думаю, уважали. Я уже много лет на пенсии, но когда встречаюсь со своими бывшими подчиненными на улице, все здороваются, улыбаются, никто не отворачивается».

Должность начальника смены, говорит Борис Роспусков, позволила ему познакомиться со знаменитыми атомщиками. Например, несколько раз встречался с академиком Исааком Кикоиным. «Он был звездой отрасли, наставником и кумиром одного из моих братьев, — ​вспоминает Борис Роспусков. — ​Часто приезжал, заходил в цех основного производства, смотрел, что к чему, во все вникал, присаживался за мой стол на центральном диспетчерском пульте. Был интересным собеседником и очень простым человеком, хотя и академик».

Главный не по должности

С 1966 по 1970 годы Борис Роспусков был заместителем начальника кислотного цеха № 47. Работали с энтузиазмом, бегали на работу даже в редкие выходные, говорит ветеран, спешили вывести завод на проектную мощность. Первые два года Борис Роспусков фактически руководил цехом: начальника не было, искали подходящую кандидатуру. Он набирал персонал, запускал оборудование в эксплуатацию.

«Очень трудным было время пуска четвертого корпуса цеха. Его надо было построить за короткий срок. В феврале 1968 года мы начали, а 8 марта 1970‑го закончили. Помню этот день как сейчас. Мы, работники пусковой бригады — ​электрики, технологи, прибористы, приехали на смену, как обычно, утром. Предстояло вывести центрифуги на полную мощность, до рабочего состояния, — ​говорит Борис Роспусков. — ​Блоки в технологическую цепочку мы включали в центральном диспетчерском пункте, за процессом следил представитель КГБ. Это было последнее на заводе крупное событие, связанное с пуском уранового оборудования».

После этого предприятие вышло на проектную мощность. За успехи в освоении новой техники и передовой технологии ЭХЗ наградили орденом Трудового Красного Знамени. В связи с реорганизацией основных цехов Бориса Роспускова назначили заместителем начальника цеха химической очистки. На этой должности он проработал 36 лет.

«Работа была творческая, ответственная, в подчинении 300 человек, — ​продолжает ветеран. — ​Производство сложное, длина цеха химической очистки порядка 900 м, ширина — ​60 м, в нем находились центрифуги, нужно было всегда быть начеку, следить, чтобы в технологической цепочке не было разгерметизации оборудования и оно работало бесперебойно».

На пенсию Борис Роспусков вышел в 2003 году. Но по сей день следит за отраслевыми новостями, встречается с коллегами, недавно написал атомный диктант. Он кавалер двух орденов: Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции, имеет медали «За доблестный труд», множество грамот и благодарственных писем, его имя вписано в книгу почета ЭХЗ.

«Я храню все свои награды, эта память мне дорога, но достаю только по особым случаям, — ​признается Борис Роспусков. — ​Во время застолья на дне рождения сын сказал: «Покажи, пусть внуки посмотрят». Я не смог отказать. Сидел, рассматривал вместе со всеми ордена и медали и думал о том, что первое поколение центрифуг запускали, когда я был совсем молодым, а сегодня работает уже десятое поколение. Как быстро летит время».