Что предложил профессор Павел Стрижак на встрече с президентом

На декабрьском Конгрессе молодых ученых в Сочи сотрудник Томского политехнического университета Павел Стрижак принял участие во встрече с президентом Владимиром Путиным. Ученый поднял несколько важных для научного сообщества тем — ​в частности, предложил создать программу кадрового резерва в академической среде. Мы выяснили подробности.

Поддержка талантов

В Конгрессе молодых ученых участвовали больше 3,5 тыс. человек. На встречу с президентом пригласили 13, в том числе Павла Стрижака. Он известная фигура: в 26 лет защитил докторскую диссертацию, в 33 года получил звание профессора, руководит лабораторией, которая участвует в международных проектах. Основная тема исследований — ​экологические проблемы, связанные со сжиганием индустриальных и бытовых отходов и лесными пожарами.

«За несколько недель до конгресса ко мне обратились из Администрации президента с вопросом, есть ли у меня идеи по усовершенствованию научной и образовательной сфер, — ​рассказывает Павел Стрижак. — ​Я ответил утвердительно. Набросал девять инициатив. Владимиру Владимировичу успел озвучить две».

Ученый предложил создать программу кадрового резерва, ориентированную на подготовку эффективных ученых — ​научных руководителей, начальников лабораторий. Академическому сообществу важно, чтобы все правила были сформулированы на уровне государства: требования к подготовке кадров, список организаций, занятых в их обучении, права и обязанности участников проекта.

Второе предложение — ​учредить Российский образовательный фонд, продвигающий научные идеи и проекты в образовательной сфере. По мнению Павла Стрижака, нужно разработать живой и подвижный механизм — ​чтобы научные знания не скапливались у ученых, а жили и развивались, получали экспертную оценку в плане возможностей продвижения, деньги на реализацию, становились частью образовательных программ.

Ученик Гения

На встрече с президентом томский ученый говорил о том, с чем столкнулся сам: «Много молодых талантливых людей хотели бы заниматься наукой, но уходят в другие сферы, потому что с ними некому работать. Даже в нашем продвинутом университете, опорном вузе «Росатома», есть специальности, по которым перестали набирать аспирантов, потому что не осталось ни одного научного руководителя. У вузов-аутсайдеров ситуация еще хуже. При этом роль наставников невозможно переоценить. Приведу личный пример. Мне очень повезло с научным руководителем — ​Гением Владимировичем Кузнецовым. Если бы не он, я бы даже аспирантом не стал. Когда в 2006 году, окончив университет, я пришел к нему с запросом о защите кандидатской, он помог правильно выбрать тему, на многие годы определив вектор моего развития. Диссертацию я написал и защитил за 11 месяцев. Двойное везение заключалось в том, что Гений Владимирович в начале 2000‑х был единственным высококлассным научным руководителем по нашей специальности. Он дал мне столько ценных советов! Я очень ему благодарен».

Взять бешеный темп в работе тоже во многом помог научный руководитель. В 26 лет Павел Стрижак защитил докторскую диссертацию, в 33 получил ученое звание профессора. «Я не думал о карьере, мне просто нравилось наукой заниматься, я много работал и поэтому быстро получал результат. Самой сложной задачей было написать докторскую диссертацию. Это ведь самостоятельное научное направление, его нужно выкристаллизовывать. Обосновать, что ты в своей теме ведущий специалист не только в России, но и в мире. Тема моей докторской — ​зажигание жидких топлив при ограниченном подводе энергии», — ​рассказывает Павел Стрижак.

Сейчас ему 36 лет — ​самый молодой профессор в своем вузе. Ровесников, достигших таких высот, в России немного. Но ученый уверен, что так будет не всегда. Наука стремительно молодеет. «Только в ТПУ сегодня молодых докторов наук (не старше 45 лет. — «СР») более 10 человек, — ​говорит Павел Стрижак. — ​И это происходит повсеместно. Благодаря нескольким государственным программам строят кампусы с хорошими лабораториями, оснащенными передовыми установками. Они дают возможность получить результаты, заметные в мировом сообществе. Для амбициозных и любопытных это важно. Есть примеры, когда молодые ученые развивают свои лаборатории, растут, становятся докторами, профессорами. Такие истории успеха заразительны. Ребята понимают, что с ними будет через три, пять лет, если они пойдут по этой лестнице».

Нет отходам и пожарам

Специализированную лабораторию тепломассопереноса Павел Стрижак создал сам. Ее коллектив исследует экологически перспективные технологии в энергетике: утилизация индустриальных и коммунальных отходов, разработка композиционного топлива на основе технологических вод и гидратов.

«Что сегодня происходит с бытовыми и индустриальными отходами? Сортировка, переработка, сжигание, — ​говорит Павел Стрижак. — ​Жечь дешевле всего, но опасно с точки зрения выбросов. Мы предлагаем сжигать отходы в комбинации с водой и специальными добавками, приводить их в форму суспензий, таким образом нивелируя минусы селективного сжигания. Экспериментируем с температурными режимами, концентрацией компонентов так, чтобы на финише выбросы газов и твердых фракций были минимальными. В технологию вшита еще одна возможность — ​не просто переработать отходы, а получить из них новое топливо — ​газ, который при горении дает минимум вредных веществ. Этот способ дороже, но и экологичнее».

Авторы проекта вместе с коллегами из Новосибирска и Кемерова уже испытали разработку в поселках возле углеобогатительных фабрик — ​там, где формируются отходы. Суспензии зарекомендовали себя хорошо. Следующий шаг — ​выход на широкий рынок, в идеале — ​в сотрудничестве с нефтяными компаниями и администрациями муниципалитетов. Павел Стрижак отмечает: технология универсальна для всех предприятий теплоэнергетического сектора и любых видов индустриальных и коммунальных отходов. И может пригодиться во всех регионах страны.

«Мы рассчитали, какими темпами у нас в стране образуются индустриальные и коммунальные отходы, — ​рассказывает ученый. — ​Выяснили, что если задействовать все формирующиеся отходы и вовлекать в цикл 15–20 % уже имеющихся, то за 25 лет переработаем весь объем, сможем освободить огромные территории мусорных полигонов. Второй плюс — ​на 10–14 % можно сократить объем добычи полезных ископаемых: угля, нефти и газа. Ведь мы будем использовать отходы как топливо. Важно и то, что отходы в виде суспензии при горении дают на 20–30 % меньше серого азота, чем прямое сжигание угля. Наша мечта — ​предложить на государственном уровне решение проблемы с отходами».

Еще одно направление лаборатории — ​разработка технологий локализации и тушения лесных и городских пожаров. По этой теме ТПУ сотрудничает со Всероссийским НИИ по проблемам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций МЧС. У него есть полномочия и возможности продвигать научные разработки в министерстве. «Мы провели испытания у них на полигоне, показали работоспособность наших идей, — ​говорит Павел Стрижак. — ​Теперь с коллегами из других структур предстоит сконструировать устройство, с помощью которого можно наполнять пожарные самолеты и вертолеты специально подготовленными жидкостями. Приспособление изготовят в 2022 году, затем начнутся испытания технологии. Наши решения позволяют точно определить, с какой высоты сбрасывать жидкость на горящий участок, в каком объеме, какую по составу. Проект направлен в первую очередь не на тушение, а на локализацию пожаров».

Эффект сотрудничества

Над своими проектами ученые работают в коллаборации с коллегами из Великобритании, Франции, Германии, Израиля, Бразилии, Индии и других стран. Руководитель лаборатории стремится к тому, чтобы она стала международной. Этот статус выгодный. «Например, во Франции есть передовое оборудование, которое нужно для одной части эксперимента, в Великобритании — ​мощная вычислительная техника и программные решения, которые пригодятся для решения другой задачи, — ​поясняет Павел Стрижак. — ​Мы организовываем командировку и получаем доступ к тому, что нам необходимо. А когда коллегам нужно наше оборудование, они едут к нам».

Научная группа профессора ТПУ ежегодно привлекает гранты и реализует проекты на общую сумму более 30 млн рублей. Около 60 % уходит на дооснащение лаборатории, 15 % — ​в копилку вуза, 5–7 % — ​на командировки, а оставшиеся деньги — ​на доплаты сотрудникам.

«Если сравнивать возможности наших ученых и заграничных коллег, все более-менее одинаково, — ​говорит Павел Стрижак. — ​Правда, у них лучше оборудованы лаборатории, больше средств для поездок. По зарплате ученых Индия и Бразилия нам уступают, итальянцы зарабатывают примерно как мы, в Германии и Франции — ​больше, но до 60 % уходит на налоги, прямой доход немногим выше, чем у российских ученых. Главное преимущество ученых из европейских стран не в деньгах, а в системе продвижения изобретений на рынке. Меньше бюрократии, потому что развит малый бизнес и он готов вкладываться в науку для достижения своих целей. Разработчик предлагает идею промышленному партнеру, тот заинтересовался, все — ​идея полетела. А у нас формат другой: много больших компаний, и если мы что-то генерируем и хотим, чтобы это пошло в массы, должны долго показывать, убеждать, заинтересовывать немало посредников».

Просто о сложном

В лаборатории работает большая команда молодых исследователей — ​от школьников до аспирантов. Более 40 человек ежегодно подключаются к проектам. Так что на встрече с президентом Павел Стрижак выступал не только как молодой ученый, но и как наставник. «Мы вместе проводим эксперименты и моделируем процессы, вместе анализируем и оцениваем результаты, — ​рассказывает он. — ​Я пытаюсь передать молодежи весь свой опыт ученого, руководителя, эксперта. Учу слышать и понимать вопросы людей, от которых зависит судьба проектов моих учеников. В рассказе о своем продукте нужно использовать понятные и доступные термины, это помогает открыть многие двери».

После встречи с молодыми учеными Владимир Путин дал своим заместителям несколько поручений. С тех пор телефон Павла Стрижака не замолкает: ему звонят представители власти разных уровней, приглашают на встречи, интересуются, чем помочь в продвижении проектов. На прошлой неделе Павла Стрижака вызвали в Москву на семинар для подготовки поручений президента по итогам встречи в Сочи. «Сформировали поручения успешно. Можно лететь домой», — ​остался доволен ученый.