На пустой планете не будет работы: зачем следовать принципам устойчивого развития
В чем разница между благотворительностью и устойчивым развитием? Какие ошибки допускает бизнес и зачем ему вообще следовать принципам устойчивого развития? Эти и многие другие вопросы поднял на вебинаре, организованном департаментом устойчивого развития и Корпоративной академией «Росатома», кандидат экономических наук Михаил Бабенко.
Устойчивое или самоподдерживающееся?
Некоторые экономисты говорят, что sustainable development правильнее переводить как «самоподдерживающееся развитие», и я с этим соглашусь, потому что слово «устойчивое» само по себе вводит в заблуждение. Есть несколько важных вещей, которые нужно четко понимать. Во-первых, устойчивое развитие — это не противопоставление экономическому развитию, социальному или охране природы. Второе — в понятие «устойчивое развитие» заложен принцип равенства поколений. У нашего поколения определенный уровень благосостояния, и мы должны потреблять ресурсы, не жертвуя благосостоянием будущих поколений. Третье — когда мы говорим об устойчивом развитии, мы прежде всего имеем в виду управление рисками — экономическими, экологическими и социальными. Почему, например, глобальные продуктовые ретейлеры вкладываются в восстановление экосистем в Северной Африке, Юго-Восточной Азии, Южной Америке? Ответ простой: с изменением климата меняется водный баланс — прямая угроза урожаю. Восстанавливая экосистемы, ретейлеры снижают долгосрочные риски срыва поставок. В замечательном фильме WWF и Netflix «Наша планета: наш бизнес» кто-то сказал: «На пустой планете не будет работы».
Не путать с благотворительностью
Помогать детским домам, домам престарелых, высаживать деревья, делать скворечники и т. п. — все это благотворительность. Обычно в устойчивом развитии любая инициатива интегрирована в бизнес-процесс, в стратегию компании. Принципы устойчивого развития не должны быть надстройкой, обременением, иначе вся эта история превратится в административный, финансовый и функциональный ад. А на выходе — достаточно скромный результат. На одном совещании в компании, которая рассказывала о своей природоохранной деятельности, был задан хороший вопрос: «А зачем вы все это делаете? Как это влияет на вашу бизнес-модель?» Если влияние положительное — хорошо. Если же это расход времени и ресурсов, не позволяющий бизнесу стать устойчивее и решать долгосрочные задачи, тогда это не устойчивое развитие, а благотворительность.
Заинтересованные стороны
Устойчивое развитие — равносторонний партнерский треугольник: государство, общество и бизнес. Если вы правильно выстраиваете отношения и в части окружающей среды, и в части взаимодействия с обществом, вы и с точки зрения экономики начинаете выигрывать. Достаточно примеров, когда бизнес договаривался о чем-то с государством и забывал узнать мнение общественности. У всех на слуху история содовой компании в Башкортостане, но я хочу привести другой пример. Некоторое время назад была выдана лицензия на добычу россыпного золота на одной реке на Камчатке. В ходе подготовительной работы компания вырубила лес не только под участок добычи, но и охранную полосу вдоль реки. И надо же такому случиться: по реке сплавлялись туристы, засняли это, и все моментально разошлось по соцсетям. Видео получило такой резонанс, что проект был прекращен, лицензия отозвана. Что в итоге? Вырубленный лес, финансовые и репутационные потери — сплошной негатив. Проблема в том, что кто-то забыл про неявные заинтересованные стороны, других пользователей экосистемы реки. И это, кстати, не только туристы — рекреационный бизнес на Камчатке играет достаточно большую роль. Если бы в самом начале со всеми заинтересованными сторонами проконсультировались, либо проект бы не состоялся — и тогда не было бы финансовых потерь, либо было бы найдено устраивающее всех решение.
Поведение «рубль+»
Практически все компании, которые относят себя к лидерам устойчивого развития, отмечают появление нового типа потребителя и инвестора. Так, многие покупатели ищут на упаковке маркировку, что продукция экологически безопасна, произведена без ущерба для окружающей среды. Я это называю поведением «рубль+». То есть важны не только потребительские свойства или прибыль, но и природоохранная или социальная история, которая стоит за покупкой или инвестицией.
Все чаще работодатели сталкиваются с тем, что людям не все равно, в какой компании работать, — некоторые компании и даже отрасли они считают токсичными. И еще один забавный момент, выяснившийся в ходе общения с кадровыми службами: у активистов, которые на выходных чистят берега рек или озеленяют офис, растет и мотивация по основному функционалу.
Даже кассиру должно быть понятно
Если у компании есть стратегия устойчивого развития, но кассир компании за минуту не может рассказать, в чем ее суть и какова его роль в реализации этой стратегии, значит, таковой у компании нет. Стратегии, нефинансовые рейтинги и прочее — красивые картинки, которые висят в штаб-квартирах. А вот аварии происходят обычно в других местах. Мы знаем о серьезных ЧП у компаний с высокими финансовыми рейтингами.
Мы как-то готовили тренинг по ответственному ведению бизнеса для одной компании и хотели обсудить, каким образом принципы устойчивого развития можно внедрить в коммерческий отдел. Руководитель отдела нам тогда сказал примерно следующее: вся эта история с зеленым развитием — ваша, а у нас другие задачи, и к дополнительным KПЭ мы не готовы. Это стало холодным душем для тех, кто отвечает в компании за устойчивое развитие. Важно помнить, что функционал устойчивого развития нужно понимать практически всем в компании.
Не хватает тех, кто в теме
Когда пять-шесть лет назад мы говорили об устойчивом развитии в области финансов, на нас смотрели как на юродивых. Сейчас вокруг устойчивого развития большой информационный шум и хайп. Путаница в методологии и определениях, конечно, несет определенные риски. Однако в 2021 году довольно много конкретных примеров, показывающих, что устойчивое развитие выгодно. К сожалению, на рынке труда все еще очень мало специалистов в этой области. Я вижу, что компании за неимением кадров просто перекупают специалистов, и есть несколько примеров, когда буквально за пару лет человек делает фантастическую карьеру, просто потому, что он в теме. Конечно, нужно повышать компетенции в области устойчивого развития как на уровне бизнеса, так и на уровне регуляторов, а это возможно только через образование. Это одна из причин, почему я, проработав много лет в Фонде дикой природы, решил перейти в область образования.
Запись вебинара есть в приложении «Рекорд-мобайл» в разделе «Устойчивая среда «Росатома».
ДОСЬЕ
Михаил Бабенко был внешним экспертом Центра стратегических разработок, руководителем проекта Программы развития ООН. В 2010–2011 годы — директор инвестиционного департамента Фонда ЕврАзЭС, в 2013–2021‑м — директор программы «Зеленая экономика» WWF России. Сейчас сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге и научный директор программы дополнительного образования Новой лиги университетов. Один из составителей глоссария основных понятий в области ответственного финансирования «Зеленая экономика: определения и понятия».