32-летний ректор ТПУ Дмитрий Седнев: «Я точно не считаю молодость недостатком»

В начале июля в Томском политехническом университете сменился ректор. Один из опорных вузов «Росатома» возглавил 32‑летний Дмитрий Седнев. Представляя нового руководителя, министр науки и высшего образования России Валерий Фальков с улыбкой отметил: «У него есть существенный недостаток — ​он молод». Мы спросили у главы ТПУ, не мешает ли молодость работе, планирует ли он продолжить преподавание и как будет развиваться университет в ближайшие 10 лет.

Выбор между историей и физикой

— Вы родом из Северска. Как вам жилось в закрытом городе?

— В Северске большинство людей работают на Сибирском химическом комбинате. Мои родители тоже там работали: мама на железной дороге, папа — ​на самом комбинате. И по отцовской линии, и по материнской у нас целая династия железнодорожников с СХК. Я очень надеюсь, что строительство БРЕСТа вдохнет в город новую жизнь. Хотя и так Северск — ​самый крупный закрытый город России, и там нет ощущения маленького изолированного пространства. Не возникает чувства, что твой город не так хорош, как какой-то другой.

— Учились вы тоже в Северске?

— Я окончил обычную школу в Северске, а потом поехал поступать в Томский политех. Пошел по стопам родителей, которые в свое время тоже окончили этот университет. Мама училась на факультете автоматики и вычислительной техники, а папа у меня физикотехник. Я для себя выбрал после школы два возможных пути: либо я становлюсь программистом, либо физиком-ядерщиком. Но в приемной комиссии очень красноречиво представили физтех, где как раз открывалась новая специальность — ​«безопасность и нераспространение ядерных материалов». Предполагалось участие международных организаций: Министерства энергетики США, Шведского управления по радиационной безопасности. Я пошел учиться на физтех на эту новую специальность. Тогда она была топовой, туда был самый высокий проходной балл. Кстати, во время учебы однажды была мысль — ​уйти в гуманитарную сферу. Мне казалось, что учиться на историка — ​тоже неплохой вариант. Но потом я понял, что физика мне все-таки ближе, роднее и понятнее. Мое направление было междисциплинарным: на стыке юридических, технических наук, гуманитарных специальностей и с большой долей английского языка.

— В итоге вы стали заниматься неразрушающим контролем?

— Да, в 2010 году в политехе появились две новые лаборатории: технологий водородной энергетики и неразрушающего контроля. Последней руководил профессор Михаэль Кренинг из Германии, бывший директор Института Фраунгофера — ​это аналог нашей Академии наук, но в прикладной сфере. Помню, как он говорил: «Я никогда не писал отчеты, я создавал инструкции к приборам». Собственно, это так и было: институт внедрял в промышленность передовые разработки и был на хорошем счету в научном сообществе. Я начал работать вместе с профессором Кренингом в новой для меня области — ​неразрушающем контроле. Через какое-то время у профессора закончился грант, и он уехал, а я защитил кандидатскую диссертацию и стал заведовать этой лабораторией. Через несколько лет стал директором Инженерной школы неразрушающего контроля и безопасности и параллельно преподавал.

«Я могу мало спать и много работать»

— Планируете продолжить преподавание?

— Да, я бы очень хотел продолжить. Это, во‑первых, позволяет не терять коммуникативные навыки. Во-вторых, работать напрямую со студентами очень важно, чтобы понимать, что на самом деле происходит в университете.

Как меняются студенты, их отношение к учебе, чего хотят студенты от университета и что университет может им дать. При этом я понимаю, что нельзя учить тому, чего не знаешь сам, и тому, чем не занимаешься сам. Так что я хотел бы оставаться внутри той повестки, которая выстраивается в моей профессиональной сфере, общаться с коллегами и не выпадать из научной деятельности.

— Вы стали ректором спустя всего девять лет после окончания университета. Молодость не мешает в работе?

— Я не вижу здесь глобальной проблемы и уж точно не считаю молодость недостатком. Во-первых, у меня много энергии: я могу мало спать и много работать, тем самым наверстывая недостающий опыт. Во-вторых, все вещи, которые сейчас происходят как в сфере высшего образования, так и в других управленческих сферах, решаются в основном командами. Так что моя главная задача — ​создание команды и выстраивание уважительных и доверительных отношений внутри нее. Ну а заслужить уважение коллег, даже если они много старше и опытнее тебя, можно только делом. Будучи директором инженерной школы, я пытался выполнять свою работу качественно и создавать для сотрудников все возможные условия, чтобы им было комфортно работать. Я честно, не жалея ни времени, ни энергии, делал так, чтобы наша школа становилась лучше. И самое важное — ​с людьми нужно разговаривать. Были сложности поначалу, когда мне почти открыто говорили: «Я в науке дольше, чем ты живешь». Но в итоге удалось найти общий язык со всеми, и я теперь абсолютно искренне могу сказать, что к каждому из сотрудников — ​как молодому, так и умудренному опытом — ​я могу обратиться, могу на него опереться и точно знаю, что эти люди меня не подведут.

Три стратегических направления

— Какие задачи стоят перед университетом?

— Сейчас у нас три основные задачи. Первая — ​подготовка к новому учебному году в условиях пандемии коронавируса. Один учебный год вуз уже пережил в этих условиях, но трансформации идут постоянно: нужно организовывать форматы, когда образование можно получать и в кампусе, и онлайн, и самостоятельно.

Вторая, не менее важная задача — ​приемная кампания. В этом году мы получили более 700 бюджетных мест, университет давно так сильно не прирастал в контрольных цифрах приема. Так что сейчас мы должны обеспечить эти места абитуриентами. При этом важно понимать, что в целом на Томск 2 тыс. с небольшим бюджетных мест в вузах, к тому же сильно увеличилось количество мест в регионах. Так что это вызов — ​найти абитуриентов в условиях жесткой конкуренции за них.

И третья задача — ​подготовка заявки на участие в программе поддержки вузов «Приоритет‑2030». В рамках программы мы определили для себя три стратегических направления. Это, можно сказать, наш план развития на ближайшие 10 лет.

Первое направление — ​энергетика в широком смысле. У университета очень много работ, которые так или иначе сконцентрированы на энергетической повестке: мы занимаемся традиционной энергетикой, ТПУ сейчас лучший российский вуз в предметном рейтинге QS Subject Engineering — ​Petroleum. А в мире мы занимаем 23‑е место, это серьезное достижение.

При этом мы развиваем блок перспективной энергетики с опорой на «Росатом». Мы работаем с выпускниками, обеспечиваем кадрами «Росатом» как в стране, так и за рубежом: у нас есть центр, где мы проводим занятия для иностранных студентов, можем обучать их на исследовательском реакторе. При этом мы еще работаем с «Росатомом» в перспективных направлениях: проект «Прорыв», реактор БРЕСТ, фабрикация топлива, проект ИТЭР, где «Росатом» также играет важную роль.

ТПУ активно занимается системами вывода из эксплуатации, сейчас развиваем это направление совместно с госкорпорацией. Кроме того, мы создали консорциум по технологиям водородной энергетики. За ней будущее, причем уже в обозримой среднесрочной перспективе.

Наше второе стратегическое направление — ​новое инженерное образование. Мы готовы отрабатывать пилотные проекты в области инженерного образования, технологизировать их и потом тиражировать в других вузах страны. Условно говоря, мы хотим посмотреть, можно ли сделать магистратуру или бакалавриат короче. Можем ли мы вводить раннюю профессионализацию. Например, у нас есть мотивированный студент, который изучает физику, или ИТ, или робототехнику и при этом четко понимает, что он хочет быстро углубить знания. Можем ли мы сначала погрузить его в эти дисциплины, а потом, на более поздних курсах, ввести общеобразовательные блоки? Политех готов проверить на себе все эти образовательные модели.

Третье наше направление — ​инженерия медицины. Мы занимаемся радиофармпрепаратами, также есть новое направление — ​разработка биоимплантатов и покрытий для биоимплантатов. ТПУ ведет работы по цифровизации, их мы также вкладываем в эту медицинскую тематику. В планах — ​создать на базе университета высокотехнологичный медицинский центр.

— Водородная энергетика — ​действительно такое перспективное направление?

— Уже обсуждаются проекты малогабаритных реакторов, где продуктом будет не только тепло и электроэнергия, но и водород. Водородная энергетика — ​ни в коем случае не замена энергетики традиционной, альтернативной или перспективной, это еще один вид энергетики. Рынок только зарождается, и сейчас то самое время, когда и Россия в целом, и университет в частности имеют все возможности стать лидером в этой сфере. Мы проанализировали все технологии, которые необходимо развить, чтобы водородная энергетика заработала. И оказалось, что в восьми из девяти направлений у нас в ТПУ уже есть сильные компетенции и заделы. Коллеги из других университетов и институтов Академии наук на данный момент не имеют такого широкого охвата. Становясь центром компетенций, мы можем здесь же начать готовить кадры для всех этих направлений и в целом кадры для водородной энергетики в стране.

Никакого волшебства

— Как молодому специалисту стать руководи­телем?

— Сначала нужно понять, действительно ли вам это нужно. Если да, то все в ваших силах. Хотите ли вы стать ректором, директором института РАН, руководителем атомной станции, Илоном Маском, предпринимателем, кем угодно — ​ограничений никаких нет. 99 % ограничений, которые мы себе ставим, существуют только в нашей голове. Из-за того, что мы себе говорим: «Нет, так не получится».

Во-первых, нужно сказать себе: «Возможно все, и все может получиться». Во-вторых, найти единомышленников, которые готовы к любой цели пойти рядом с тобой. И, наконец, много и усердно трудиться.

— То есть волшебного пособия нет?

— Волшебного пособия нет и не будет.

— Чем занимаетесь в свободное время? Как отдыхаете от работы?

— Во-первых, сплю. Сон отлично переключает и очищает голову. Во-вторых, я очень люблю водить автомобиль, это отвлекает меня от насущных проблем, помогает перезагрузиться. Ну и третье — ​это поездки, рабочие или личные. Рабочих, конечно, сейчас больше. Но любая смена обстановки хорошо помогает разгрузить голову.

— Никакой йоги, футбола, ничего спортивного?

— Йога и футбол — ​точно нет. Я раньше ходил в спортзал, это было хорошим времяпрепровождением. Надеюсь, что сейчас вой­ду в ритм и смогу себе позволить часиков в шесть утра встать, дойти до спортзала и там перезагрузить не только голову, но и тело.