Виноваты ли динозавры в потеплении климата

Хорошо известно, что климат Земли менялся не раз, часто кардинально. Речь идет лишь о научно обоснованных доказательствах таких изменений (они есть), но никак не об их достоверных причинах (они пока гипотетичны). Их установление — ​следующая ступень познания, наш нынешний уровень понимания главных закономерностей развития экосферы планеты для этого явно недостаточен.

Александр Колдобский
Кандидат ф.-м.н., заместитель директора Института международных отношений НИЯУ «МИФИ», ветеран атомной энергетики и промышленности

Так говорят ученые. А вот горластые экоактивисты и не самые образованные политики свои выводы о причинно-следственных связях в экологии и энергетике уже сделали: климат теплеет, потому что ветряков и солнечных панелей мало, а людей много.

Ну, давайте обвиним динозавров — ​в мезозойскую эпоху климат здорово потеплел — ​в том, что они безмерно увлеклись углеродной энергетикой, а ветряками пренебрегли! Вот с мамонтами сложнее — ​как они-то допустили глобальное обледенение? Чересчур много солнечных панелей соорудили?

А уж стремление, часто принимающее характер политических обязательств, удержать к конкретному году на конкретном уровне темпы повышения глобальной температуры планеты, не понимая механизмов обсуждаемого явления, и вовсе шокирует. Ведь мировое энергопотребление в обозримое время будет только возрастать (об этом я уже писал здесь[). За последние полвека оно увеличилось почти вчетверо, и эта тенденция, несомненно, сохранится. Призывать в этих условиях к повальному сворачиванию традиционной углеродной энергетики, как виновной в глобальном потеплении, — ​явный перебор. Это напоминает средневековую охоту на ведьм, когда последних обвиняли в неурожаях, эпидемиях и т. д., а досадную повторяемость этих несчастий объясняли лишь недостаточным количеством сожженных ведьм. Как тут не вспомнить Джордано Бруно: «Невежество — ​лучшая в мире наука, она дается без труда и не печалит душу».

В наше просвещенное время противников столь масштабных энергетических перемен на кострах, слава богу, не жгут, но вот общественно-политическому остракизму подвергают, и еще как. Дескать, не понимаете вы мирового экологического мейнстрима. Другой вопрос, откуда растут ноги у этого мейнстрима. Скорее всего, дело здесь в своеобразном синергическом влиянии столь массового сегодня клипового образа мышления и политических игр, с одной стороны, и коммерческих интересов многочисленных фирм — изготовителей ветряков и солнечных панелей, а также их информационных лоббистов — ​с другой. Почему-то мне кажется, что второе играет большую роль.

Но я очень далек вот от какого вывода: поскольку однозначная, научно обоснованная связь между техногенными выбросами и потеплением климата не доказана, на эти выбросы можно просто махнуть рукой. Все гораздо сложнее и, на мой взгляд, гораздо тревожнее.

Фундаментальная экология — ​это наука о множестве природных круговоротов, равновесная динамика которых и определяет условия жизни на нашей планете. Их характеристики тесно взаимосвязаны, и именно чрезвычайная сложность этих связей является основной причиной трудностей с объяснением и прогнозированием изменений в экосфере Земли, в частности ее климата.

К важнейшим из этих круговоротов относится углеродный обмен между атмосферой планеты и другими элементами ее экосферы, и ключевую роль в этом обмене играет углекислый газ, СО2. Непременное условие устойчивости экосферы Земли — ​сбалансированность его выделения и поглощения.

А сейчас антропогенный вклад в эмиссионную составляющую углеродного обмена — ​около 10 % от многолетней естественной эмиссии, и он продолжает расти. Доля «энергетических» выбросов при этом — ​примерно 6,5 %. А ведь есть и иные источники антропогенных выбросов СО2.

Как отнестись к этому? Экосфера планеты обладает, в соответствии с хорошо известным экологам принципом Ле Шателье — ​Брауна, некоторым изначальным запасом устойчивости, позволяющим в определенных пределах нарушения равновесности системы вернуться к ней естественным путем. Но нам сегодня неизвестно, каковы эти пределы. Как неизвестно и то, к чему может привести «запредельное» в этом смысле нарушение равновесности углеродного цикла. Применительно к климату — ​может быть, к потеплению, но, может, и к похолоданию. А может, совместно с другими антропогенными факторами, запустить и какие-то иные масштабные процессы в экосфере, закономерностей которых мы пока не знаем даже на качественном уровне. Можно лишь утверждать с высокой долей вероятности, что после этого условия жизни на нашей планете, вероятно, станут иными. И вряд ли более благоприятными для человечества. Оно за века своей истории адаптировалось к прежним — ​и как биологическая популяция, и как цивилизованное сообщество.

Очень не хотелось бы, чтобы мы и наши потомки испытали эти изменения экспериментально, на собственной шкуре. А общие принципы поведения тогда очевидны — ​если нам неизвестна фатальная граница некоторых эколого-технологических процессов, лучше вообще остановить или хотя бы замедлить движение к ней. Не буди лихо, пока оно тихо.

Очевидны и выводы. Во-первых, объемы техногенных выбросов СО2 следует обязательно уменьшать, и медлить с этим нельзя, но при этом надо удержаться на тонкой грани, по одну сторону от которой лежит возможность наступления серьезных экологических неурядиц, по другую — ​технологическая и социальная деградация человечества.

И, кстати, без атомной энергетики здесь не обойтись, невзирая ни на какие фобии. Просто потому, что никакой другой по-настоящему промышленной и не зависящей от погодных условий безуглеродной энергетики у человечества нет. И неизвестно, когда будет, а ждать уже нельзя. В качестве иллюстрации: к 2010 году мировая атомная энергетика позволяла избежать выброса в атмосферу около 4 млрд т СО2 в год, около 16 % от всего объема годового техногенного выброса. Из них российская атомная энергетика «сэкономила» примерно 0,2 млрд т.

Во-вторых, базовый смысл соблюдения равновесности при протекании разнонаправленных процессов в экосфере требует их совместного учета. Иными словами, обсуждая увеличение объемов выбросов СО2, следует анализировать и его поглощение. А главные природные его поглотители — ​«легкие» нашей планеты, ее леса, степи, саванны, экосистемы болот и малых озер.

Но как же можно, лихо играя с одной чашей весов, вообще не обращать внимания на другую? Как можно сочетать популистские безграмотные призывы к искоренению, желательно немедленному, важнейших отраслей промышленности и энергетики с варварской бесконтрольной вырубкой лесов в Африке, в Южной Америке, в России? Да еще и закладывать такую, простите, концепцию в основу международных договоров и соглашений, демонстративно игнорируя при этом мнения специалистов, с доказательным скептицизмом относящихся к этой глупости, ​таких как крупнейший российский гляциолог и географ академик Владимир Котляков — и не он один.

В-третьих — ​может быть, в первый раз за всю свою историю человечество встретилось с проблемой, от успешного решения которой во многом зависит его будущее. Но сумеет ли оно сплотиться для достижения этой цели? Удастся ли отвернуть общественное мнение и сознание от шумного эколого-технологического примитивизма, управляемого невежеством, тупой одержимостью политиков и алчностью коммерсантов? Не знаю, но очень хочется на это надеяться. Хотя времени, да и пространства для действий с каждым днем остается все меньше.