«Электрохимприбор» помог снизить рост заболеваемости коронавирусом в Лесном

Мы продолжаем рассказывать, как предприятия «Росатома» помогают бороться с пандемией коронавируса. В Лесном специалисты по ПСР «Электрохимприбора» активно включились в этот процесс осенью прошлого года, когда в городе был пик эпидемии. Их рекомендации позволили сократить очереди в поликлиниках, справиться с информационным коллапсом и снизить рост заболеваемости в городе. О том, с какими проблемами столкнулись в Лесном и как их решали, мы поговорили с помощником гендиректора «Электрохимприбора» по развитию ПСР Вячеславом Мантулло.

ДОСЬЕ

Вячеслав Мантулло родился в 1977 году в Лесном. Сначала отучился на токаря в профтехучилище, затем на техника-технолога в Североуральском политехникуме, филиале МИФИ в Лесном. Окончил Российский государственный профессионально-педагогический университет по специальности «педагог профессионального обучения». В 2000 году пришел на «Электрохимприбор». Начинал токарем, затем был замначальника производства, начальником цеха, руководителем группы оборудования в отделе главного технолога. Сейчас работает помощником гендиректора «Электрохимприбора» по развитию ПСР.

— Когда и как ПСР-команда «Электрохимприбора» включилась в борьбу с пандемией?

— В начале эпидемии, в апреле прошлого года. Тогда всем, кто входил на территорию «Электрохимприбора», начали измерять температуру на контрольно-пропускных пунктах. Нам поручили организовать этот процесс: изменить порядок прохода сотрудников через КПП, исключив скопление людей, установить оборудование для термометрии на восьми КПП, наладить работу медперсонала по измерению термометрических показателей и в итоге запустить комплексную систему по выявлению работников с повышенной температурой. Мы справились меньше чем за две недели.

Комбинат оперативно приобрел тепловизоры и пирометры — ​устройства для бесконтактного измерения температуры. На КПП разделили входы и выходы, сделали разметку для навигации, обновили информационные материалы. Привлекли к работе по измерению температуры медиков из Центра реабилитации предприятия, они работали в три смены. Для медиков мы оборудовали рабочие места, создали алгоритм действий в отношении работников с повышенной температурой. Совместно с отделом коммуникаций комбината и городскими СМИ организовали информирование населения. ­Результаты проекта были признаны успешными на уровне отрасли. Отчасти благодаря этому в Лесном пандемия началась позже. Первый случай заболевания коронавирусом в городе был зафиксирован лишь 28 мая.

Кол-центр для комбината

— Осенью в Лесном было уже значительно больше заболевших, чем весной. Как ваша команда помогла справиться с ситуацией?

— Ситуация действительно была напряженная: росло число сотрудников, зараженных COVID‑19, в заводской поликлинике выстраивались длинные очереди на прием к терапевту, половина врачей и медсестер заболели. Заболевшие попадали в информационный вакуум, и потому в городе нарастала паника. Больные не могли никуда дозвониться и вынуждены были идти в поликлинику, чтобы узнать результаты тестов или записаться к врачу. Заведующая поликлиникой Ирина Божко сама с шести утра ежедневно обзванивала работников комбината с положительным тестом на COVID‑19, чтобы они не приходили на предприятие и не заражали других. При этом в заводской поликлинике шли плановые медосмотры, перемешивались потоки здоровых и больных.

Надо было быстро решать эти проблемы. Первым делом мы изменили навигацию в здании поликлиники, чтобы разделить потоки больных и здоровых, и прекратили плановые медосмотры. К работе по закрытию больничных листов и выдаче направлений на санаторно-курортное лечение привлекли двух врачей и трех медсестер из Центра реабилитации комбината, чем уже немного разгрузили врачей заводской поликлиники. А 20 октября наш генеральный директор Сергей Жамилов поставил задачу — ​организовать кол-центр для работников комбината.

— С какими проблемами столкнулись при организации работы кол-центра?

— Во-первых, с нехваткой медработников. Кол-центр должен был освободить врачей заводской поликлиники от обзвона пациентов по поводу результатов тестовна COVID‑19. Это отнимало у врачей много времени. Однако сообщать людям результаты тестов по закону могут только специалисты с медицинским образованием. И мы снова обратились за помощью к медперсоналу Центра реабилитации комбината, привлекли их к работе в кол-центре.

Во-вторых, процесс сбора информации о результатах тестов на COVID‑19 был сложным и долгим, что не позволяло оперативно изолировать заболевших и контактных. Мы поняли, что кол-центр не поможет, если не отрегулировать сам процесс сбора данных. Первым делом мы подробно изучили этот процесс — ​от сдачи анализа до официального направления больного на карантин. Выявили узкие места, которых было множество.

В процессе задействованы сразу несколько организаций — ​городская медсанчасть и ее лаборатория, Центр гигиены и эпидемиологии и межрегиональное управление Роспотребнадзора. Они передавали данные о результатах тестов друг другу, у каждого были свои базы данных и свои форматы хранения, часть данных при передаче терялась — ​все это тормозило процесс. Людям сообщали информацию лишь на третий — ​пятый день после того, как результат был готов. Чтобы оптимизировать работу, необходимо было создать единое информационное поле для всех структур. Специалисты комбината разработали для них специальную программу по сбору и хранению информации в Microsoft Access, системе управления базами данных. Программа предоставила всем участникам процесса открытый доступ к данным в едином формате и возможность создавать эпидемиологическую карту на каждого заболевшего — ​там можно вести учет контактных лиц и хранить данные каждого из них.

Мы внедрили эту программу в Центре гигиены и эпидемиологии — ​именно они находят тех, кто контактировал с больными, и уведомляют их о необходимости соблюдать карантин. С тех пор все это делается оперативно.

— Как строится работа в кол-центре?

— Мы договорились с руководством городской медсанчасти, чтобы результаты тестов работников комбината сразу передавали в наш кол-центр. И уже сотрудники кол-центра обзванивают людей и сообщают им результаты. С шести утра оперативный дежурный обзванивает тех, у кого первый тест на COVID-19 показал положительный результат, и сообщает им, чтобы они не выходили на работу. Позже он же обзванивает работников с отрицательным результатом. Теперь люди узнают информацию почти день в день с момента получения результатов. Также мы ежедневно информируем руководителей подразделений о новых случаях заражения. В первые же дни работы кол-центр разгрузил персонал заводской поликлиники, ему выделен запоминающийся номер — ​9-59-99.

Сделать ситуацию управляемой

— Помогала ли команда ПСР городским медучреждениям?

— В начале ноября гендиректор комбината поставил перед нашей командой еще одну задачу: наладить работу кол-центра в городской поликлинике для взрослых. Там ситуация оказалась еще более острой, чем в заводской поликлинике. Ведь как только сотрудник комбината получал положительный тест на COVID-19, он сразу переходил под ответственность городской поликлиники. Картина первых дней была такой. В регистратуре два оператора принимали заявки на вызов врача на дом. Их телефоны разрывались, они просто не успевали отвечать всем, потому что они же организовывали мобильные бригады на выезд, формировали бригады медработников для забора мазков, готовили медкарты для персонала. Машин не хватало, врачи мотались по вызовам на дом до 10–11 часов вечера. Врачей тоже катастрофически не хватало — ​их было на выездах всего трое, а количество заболевших к 12 ноября возросло до 950. Колоссальная нагрузка! Также были большие очереди к терапевтам в поликлинике. Пациентов с первичным положительным анализом на COVID‑19 успевали обзванивать лишь на третий-пятый день после получения результата. Люди не могли дозвониться в медучреждение и паниковали.

— Как вы решали эти проблемы?

— Первым делом разделили обязанности операторов в регистратуре. Одному из специалистов поручили принимать только звонки по вызову врача на дом и больше ни на что не отвлекаться. И уже 11 ноября поликлиника приняла 100 вызовов до полудня, ранее столько же принимала до четырех часов дня. То есть значительно больше людей смогли дозвониться в поликлинику и стали меньше времени ожидать ответа. Следовательно, сократилось количество тех, кто, не дозвонившись, приходил в медучреждение и стоял в очередях на первом этаже. Плюс по нашему совету поставили многоканальный телефон для связи с регистратурой, врачами и операторами кол-центра.

Также мы увеличили количество операторов. Каждый занимался своим делом: одни принимали входящие звонки, другие обзванивали тех, у кого положительный тест на COVID-19, третьи — ​тех, у кого результат теста отрицательный, четвертые составляли медкарты на каждого пациента на карантине. Кроме того, появилась возможность открывать и закрывать больничные листы с помощью сотрудников кол-центра.

В итоге люди начали получать информацию не только о положительном, но и об отрицательном результате теста. 13 ноября уже день в день обзвонили 180 человек с отрицательным результатом. Это тоже уменьшило очереди в городской поликлинике и сократило количество звонков в регистратуру. Таким образом, с 23 ноября система заработала и сделала ситуацию управляемой, хотя это был самый пик — ​количество заболевших возросло до 1,5 тыс.

Кстати, с 1 декабря сотрудникам комбината вообще не нужно самим заниматься больничными. Мы договорились, чтобы поликлиника автоматически оформляла больничный всем нашим сотрудникам с положительным тестом и переправляла документы сразу на предприятие.

— Что еще удалось улучшить кроме работы кол-центра?

— Проанализировав ситуацию, мы поняли, что не хватает машин для выездов врачей на дом. Комбинат к тому времени уже выделил поликлинике на это три машины, затем еще две. Три машины предоставил местный таксопарк «Диана» и еще три — ​центральная медсанчасть № 91. И уже 12 ноября впервые за долгое время врачи поликлиники завершили выездную работу к шести часам вечера.

В поликлинике не хватало медперсонала для работы с ковидными пациентами. С ними работали три врача, и они не справлялись. Из других учреждений им в помощь направили медработников — ​они звонили пациентам, выясняли их состояние, давали консультации. Это уменьшило количество желающих нарушить карантин и прийти на прием в поликлинику.

— Как медработники реагировали на ПСР-предложения?

— Новшества — ​это всегда сложно, поэтому благодарю всех медицинских сотрудников, участвовавших в проектах, за понимание, поддержку, желание сделать свою работу более эффективной. Должен сказать, медики шли на рекорд. Например, лаборатория центральной медсанчасти была рассчитана на выполнение 45 ПЦР-тестов в неделю, но сотрудники доработали производительность своей лаборатории до 374 ПЦР-тестов в день, что помогло преодолеть коллапс.

За время нашей работы в медучреждениях мы ежедневно наблюдали, на какой самоотверженный труд способны наши медики. В этом мне пришлось убедиться на собственном опыте, когда летом заболел коронавирусом и попал в инфекционное отделение. Медперсонал там трудится на отлично — ​чутко, четко, быстро. Стояла жара, а они работали в полной защитной амуниции, но при этом всегда были вежливы и даже улыбчивы. Надеюсь, что изменения, введенные нами, останутся в работе нашей медицинской системы и после того, как пандемия закончится.

ЛЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ

В зеленогорском санатории-профилактории «Березка» недавно появилась программа реабилитации для переболевших коронавирусом. Она включает два направления: восстановление дыхательных функций и антистресс.

«Боюсь, последствия этой инфекции страшнее, чем сама болезнь, — ​считает директор санатория-профилактория Светлана Борисевич. — ​Здоровью многих коронавирус нанес огромный урон. Те, у кого была тяжелая пневмония, страдают одышкой, слабостью, даже спустя несколько месяцев после больничного сатурация у них намного ниже нормы. У других проблемы с нервной системой: панические атаки, бессонница, плохой аппетит или, наоборот, постоянное чувство голода и желание заесть стресс. Наш рецепт здоровья для таких пациентов — ​плавание, лечебная физкультура, спелеотерапия, массаж, физиолечение с помощью лазеров и магнитов, сеансы психотерапии, прогулки по лесу. После 14 дней реабилитации люди меняются. Приезжают с землистым цветом лица, а уезжают с румянцем во всю щеку».

Светлана Борисевич говорит, что курс реабилитации по новым программам в «Березке» прошли около 30 человек. Она убеждена, что восстановление после болезни должно стать такой же развернутой кампанией, как и вакцинация.

«Стоит ли говорить, что человек, тяжело перенесший COVID-19, еще долго не может нормально работать? — ​рассуждает Светлана Борисевич. — ​Я считаю, что каждое атомное предприятие должно находить средства, чтобы отправлять людей в здравницы».