Экскурсия в музей Радиевого института

Радиевый институт им. Хлопина проводит программу компактизации. Исторический корпус на улице Рентгена в Санкт-Петербурге, где находится музей института, постепенно выводят из эксплуатации. Мы прыгнули в последний вагон уходящего поезда и отправились на экскурсию на первую площадку старейшей организации отрасли.

Комплекс зданий на Рентгена, 1, до 1917 года принадлежал Александровскому лицею, а улица называлась Лицейской. «В 1843 году знаменитый Царскосельский лицей переехал сюда, изменил название, — ​рассказывает директор Музея Радиевого института Сергей Хлебников. — ​После 1917 года лицей был закрыт, здание занимали красноармейцы, затем тут был госпиталь, некоторое время содержались бездомные дети».

1922 год. Только затихла Гражданская война. В стране голодно, свирепствуют испанка, холера. Из-за лишений начала 1920-х годов умерла половина членов Академии наук. Но научную мысль не остановить: в это сложное время по инициативе знаменитого ученого Владимира Вернадского создается Радиевый институт. Он получил в распоряжение два корпуса и огромный дровяной сарай. «Первый этаж главного корпуса — родина отечественной ядерной физики, второй — радиохимии, третий — биохимии, четвертый — геохимии, — ​говорит Сергей Хлебников. — ​Первой задачей института стал поиск месторождений и создание радиевой промышленности в стране. К 1925 году она работала в полную силу».

Кража забора и загадочный сейф

Директор музея показывает первые бухгалтерские книги института. Читаем обращение директора Владимира Вернадского к заведующему петроградским управлением научными и художественными учреждениями: жалуется, что забор, выходящий на Лицейскую улицу, был расхищен за зиму на дрова красноармейцами из близлежащих казарм и жителями соседних домов, а несколько дней тому назад унесли деревянные ворота. Академик просит отпустить средства на покупку колючей проволоки, «так как очевидно считать, что обыкновенные замки и двери нельзя считать препятствием, когда снимают целые ворота».

Первые сотрудники Радиевого института в нем не только работали, но и жили. В квартире № 8 главного корпуса — кабинет Виталия Хлопина, который фактически руководил институтом с середины 1922 года: Вернадский вскоре после основания института на несколько лет уехал работать во Францию. Сохранились стол, кресло, письменные принадлежности, научная библиотека Хлопина. По легенде, в музее есть сейф, в котором лежат знаменитые тапочки Хлопина: он якобы покрыл их радиоактивным составом, чтобы легко находить в темноте.

Напротив стола — кожаный диван для посетителей. «Радий был валютным товаром, его продавали за рубеж за валюту. Контроль был жесточайший. Когда курьер привозил с завода радиевые препараты, он мог отдать их только директору института, никому другому. Если директора не было, он должен был, не выпуская саквояж из рук, сидеть на этом диване и дожидаться», — ​рассказывает Сергей Хлебников. Прямо из кабинета директора можно было попасть в радиохимическую лабораторию.

Циклотрон в гостиной

В квартире № 10 жил знаменитый физик Георгий Гамов, автор теории альфа-распада атомных ядер и основоположник теории горячей Вселенной. В квартире № 5 проживал начальник физического отдела Лев Мысовский с женой, кухаркой и пуделем. В 1937 году у них в гостиной запустили первый в Европе и самый большой на момент строительства циклотрон в мире. В подвале — экспериментальный зал. Первую защиту от нейтронов сделали из сырых дров. Правда, некоторые соседи были недовольны: электромагнитные волны от машины давали помехи и мешали слушать радио, а позднее и смотреть телевизор. «Я последний живой физик, который работал на первом циклотроне, — ​говорит Сергей Хлебников. — ​В 1976 году проводил эксперимент по делению актиния‑227 под действием нейтронов. Вскоре после этого он был остановлен и выведен из эксплуатации».

Запуск циклотрона Радиевого института стал мощнейшим катализатором развития образования и науки в предвоенные годы, способствовал быстрому становлению атомной отрасли страны.

Сегодня циклотрон — сердце экспозиции «Первый в Европе». Сохранилась главная часть установки — магнит с ускорительной камерой, а также приспособления для экспериментов на циклотроне: радиолампы, парортутный насос, электроизмерительные приборы, детекторы для регистрации частиц, созданные сотрудниками института. В зале с циклотроном представлены основные инструменты радиохимиков, физиков, биохимиков, которые работали в институте на заре атомной эры. «В 1920-е годы у нас был мощный геологический отдел. Тут представлены инструменты геологов: специальные молотки, полевые сумки, — ​рассказывает Сергей Хлебников. — ​А вот аркан для ловли оленей. Сделан из шкуры и кости оленя. Вряд ли арканы являлись частью обязательного набора для экспедиций, но у многих геологов они были». В зале хранятся уникальные документы, например свидетельства об аттестации препаратов радия в зарубежных радиологических центрах с подписями выдающихся ученых того времени. Свидетельство за подписью Марии Кюри в 1990-е годы хотели купить коллекционеры за 10 тыс. долларов, но сотрудники музея не продали.

Успеть на экскурсию

Помимо циклотронного зала и мемориального кабинета Вернадского и Хлопина гости музея могут познакомиться с экспозицией, в которой представлен жизненный и творческий путь Виталия Хлопина. В зале Вернадского посетители узнают о вкладе академика в изучение радиоактивности.

«Мы думаем об открытии еще двух экспозиций: «Радиоактивный Петербург» и «Правда и домыслы о программе мирных атомных взрывов в СССР и США», — ​говорит Сергей Хлебников. Также планируется создание единой музейной экспозиции в одной общедоступной локации на основной площадке института. Но пока музей в историческом корпусе, у желающих есть шанс побывать на родине отечественного атомпрома. Договориться об экскурсии можно по телефону +7 (905) 260-97-01.