Инноваторы с гравитолетом

Сергей Лесков
Член Союза писателей России, обозреватель Общественного телевидения России, лауреат Государственной премии РФ

2 января 1946 года Капица прислал Сталину рукопись историка техники Гумилевского «Русские инженеры» с комментарием: «Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас. Мы сами почти не умели их развивать (кроме как в области строительства). Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное… Сейчас нам надо усиленным образом поднимать нашу собственную оригинальную технику. Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель, и интенсификацию кислородом, и многое другое… Творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше, и на него можно смело положиться».
9 февраля 1946 года Сталин на предвыборном собрании Сталинского избирательного округа Москвы сказал: «Особое внимание будет обращено на широкое строительство научно-исследовательских институтов. Я не сомневаюсь, что если мы окажем должную помощь нашим ученым, они сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны». Кажется, рукой вождя водил академик Капица.
За короткий срок СССР не только догнал США в ядерной гонке, но и совершил прорывы в других направлениях. Всего через восемь лет после речи Сталина была пущена первая в мире атомная станция, создан первый реактивный гражданский самолет Ту 104, в 1957 году на орбиту вышел первый искусственный спутник Земли, затем на воду был спущен первый атомный ледокол. Наконец, состоялся первый полет человека в космос. В 1950–1960-е годы СССР собрал россыпь Нобелевских премий.
Но вот уже несколько десятилетий в стране нет научно-технических достижений мирового уровня. Зато государство чуть ли не каждый год составляет увесистый список технологий, в которых мы должны преуспеть. С высоких трибун звучат призывы, создаются корпорации, в политический лексикон вошло слово «инновации». Мы даже построили инноград Сколково и учредили корпорацию «Роснано». Но прорывов что-то нет. Неужели толком не получивший образования Сталин был таким эффективным менеджером, что даже научную отрасль поставил на крыло? И почему ничего подобного не удается современным менеджерам со степенями западных университетов?
Думаю, дело в том, что управленческая машина, эффективная в эпоху индустриализации, не работает в эпоху четвертой промышленной революции. Раньше научно-технический прогресс обеспечивали государственные проекты, которые реализовывались в крупных исследовательских центрах. Советская система администрирования с тотальным контролем и регулированием идеально подходила для амбициозных целей.
Сегодня прогресс обеспечивается малым и средним бизнесом, который живет за счет венчурного капитала. В России доля мелкого и среднего предпринимательства не поднимается выше 20 % ВВП, а в развитых странах этот уровень составляет 60–70 %.
Законы постиндустриального общества таковы, что в развитых странах рост ВВП на 60–80 % определяется инновациями и высокими технологиями. У нас же 65 % предприятий расходуют на исследования менее 1 % оборота. Немногочисленные инноваторы-промышленники, которые торят дорогу в стратегически важном направлении, изнемогают под гнетом архаичного государственного регулирования.
Из риска, инноваций и малого бизнеса выросли Билл Гейтс и Стив Джобс, которые построили высокотехнологичные империи, превосходящие по капитализации «Газпром» и «Роснефть», вместе взятые. Современная экономика — это питательная среда, где в инновационном бульоне сами предприниматели рождают прорывные идеи, обеспечивая прогресс и рост ВВП. В развитых странах инновационный поезд несется на всех парах. В России в этом поезде пьют чай и ведут приятельские беседы. Обслуживание поезда, зарплата чиновников-проводников и леденцы к чаю обходятся казне в копеечку. Не слышно только, как стучат колеса. В итоге чуть ли не единственная, как подметил академик Александр Дынкин, российская инновация текущей эпохи — искусное обращение с административным ресурсом, наше национальное «ноу-хау».
Мне неоднократно доводилось беседовать с руководителями крупных российских научных центров, и у меня сложилось стойкое впечатление, что многие не понимают, что такое инновационная экономика. Большинство пребывает в убеждении, что в СССР была эффективная инновационная экономика, поскольку налицо был научно-технический прогресс. Это принципиально разные вещи. Более того, когда государства в экономике слишком много, это мешает инновациям. Они в принципе стихийны и не поддаются регулированию. Всевластное государство своим неусыпным контролем способно лишь выплеснуть с водой ребенка в виде инноваций. Именно это происходит в России.
В разгар холодной войны в Министерство обороны вызвали академиков Фока и Капицу. Генералы долго уговаривали их приступить к созданию аппарата, который летает, экранируя земное притяжение. Ученые отказывались: гравитолет, как вечный двигатель, — полный абсурд и бессмыслица. Но у генералов был железный аргумент: в Пентагон с этой идеей обратился некий гений и уже получил 1 млн долларов на изыскания. Через год стало известно, что изобретатель с секретаршей и миллионом убежал в Бразилию.
Мне представляется, что отношения науки и власти в нашей стране с тех пор мало изменились. Государство готово инвестировать в отдельные проекты, если нашелся красноречивый энтузиаст, который обещает молочные реки и кисельные берега. Но на создание питательной инновационной среды в целом не отваживается.