«Росатом» продолжает рассекречивать архивные документы

Недавно гриф «совершенно секретно» сняли с письма на имя Маленкова об освобождении от охраны академика Ландау и с приказа о разработке беспилотных самолетов-снарядов, которые впоследствии назвали крылатыми ракетами.

Архивные материалы из истории атомной отрасли, 75-летие которой будет отмечаться в следующем году, размещены по адресу biblioatom.ru/anniversary75/documents.

«Учитывая настойчивую просьбу академика Ландау»

В мае 1954 года на стол Георгия Маленкова, в то время председателя Совета Министров СССР, фактически руководителя государства, легла секретная служебная записка. Борис Ванников, первый заместитель министра среднего машиностроения, которое ведало производством атомного оружия, и Иван Серов, председатель КГБ при Совмине, сообщали: «Совет Министров СССР Постановлением от 16 декабря 1953 года № 2960–1273сс возложил на Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР осуществление охраны академика Ландау Л. Д. Академик Ландау болезненно воспринял охрану его и категорически от нее отказался. Учитывая настойчивую просьбу академика Ландау об отказе его от охраны, полагали бы возможным просьбу его удовлетворить».

Будущий нобелевский лауреат в конце 1940-х — начале 1950-х годов руководил группой теоретиков, проведших фантастические по сложности расчеты ядерных и термоядерных цепных реакций в водородной бомбе. Группе Ландау удалось то, что оказалось не по силам американцам. Наши ученые сделали полный расчет основной модели водородной бомбы, так называемой сферической слойки («слойки Сахарова»), в которой ядерный заряд погружался в слои тяжелых и легких элементов. Подрыв этого заряда вызывал цепную ядерную реакцию одного слоя за другим.

Американцы отложили проект до появления мощных компьютеров. Наши же все рассчитали вручную и безошибочно. В 1953 году первая советская термоядерная бомба была взорвана. Ее главные создатели, в том числе Ландау, стали Героями Социалистического Труда. Многие другие были награждены Сталинскими премиями.

Ученик Ландау академик Исаак Халатников вспоминал: «Расчет водородной бомбы оказался задачей на много порядков сложнее, чем атомной. И то, что нам удалось «ручным способом» такую задачу решить, — ​конечно, чудо. По существу, тогда произошла революция в численных методах интегрирования уравнений в частных производных, и произошла она в Институте физических проблем под руководством Ландау».

Естественно, все участники проектов атомной и водородной бомб находились под контролем спецслужб, в особенности ведущие ученые. Иначе и быть не могло. Но и у Ландау были весомые причины отказаться от охраны КГБ. Известно, что он был арестован в апреле 1938 года, провел год в тюрьме на Лубянке и был освобожден только благодаря отчаянному заступничеству Петра Капицы.

Свое участие в атомном проекте Ландау ограничивал теми задачами, которые получал, никакой инициативы не проявлял. «И здесь сказывалось его общее отношение к Сталину и к сталинскому режиму, — ​писал Исаак Халатников. — ​Ландау понимал, что участвует в создании страшного оружия для страшных людей. Но он участвовал в спецпроекте еще и потому, что это его защищало. Я думаю, страх здесь присутствовал. Страх отказаться от участия. Тюрьма его научила. А уж дальше — то, что Ландау делал, он мог делать только хорошо».

Самолеты-снаряды Челомея

На еще одном недавно рассекреченном документе, приказе № 628 от 17 августа 1955 года по Министерству среднего машиностроения, стоят два грифа: «Совершенно секретно» и «Хранить наравне с шифром». Речь в нем о разработке 40 экспериментальных самолетов-снарядов для вооружения подводной лодки, в том числе «5 самолетов-снарядов для бросковых испытаний — III квартал 1956 г.; 15 самолетов-снарядов (без интегрирующих приборов) для наземных испытаний и испытаний с подводной лодки на плаву — IV квартал 1956 г. <…> Комплектация самолетов-снарядов при указанных испытаниях, связанная с боевой частью, согласовывается с Министерством среднего машиностроения (т. Духовым)».

В приложении к приказу расписаны мероприятия: «Обязать Министерство среднего машиностроения (тт. Ванникова, Харитона и Духова): а) в месячный срок выдать ОКБ‑52 Министерства авиационной промышленности на специальную боевую часть технические данные, необходимые для размещения ее на самолете-снаряде системы П‑5 и ее использования; б) согласовать до 1 октября 1955 г. с ОКБ‑52 Министерства авиационной промышленности конструктивные предложения ОКБ‑52 по выполнению указанных в пункте «а» технических требований к боевой части».

Особым конструкторским бюро № 52 руководил в те годы Владимир Челомей, приложивший немало усилий, чтобы вооружить подводные лодки крылатыми ракетами — так вскоре стали называть самолеты-снаряды. Челомею пришлось выдержать жестокую конкуренцию с именитыми конструкторами — Микояном, Ильюшиным и Бериевым.

Ракета П‑5, созданная в ОКБ‑52, обладала существенными преимуществами перед разработанными ранее снарядами. Основным была автоматическая система раскрытия крыла. Ракета со сложенными крыльями компактно умещалась на подлодке в пусковом контейнере. Для запуска включались два мощных твердотопливных ускорителя. Сразу после вылета ракеты из контейнера автомат раскрывал крылья, ускорители сбрасывались, и полет продолжался на маршевом турбореактивном двигателе со скоростью, превышающей скорость звука.

Эти крылатые ракеты с автоматически раскрывающимися крыльями стали изобретением, которое позволило опередить американцев в вооружении подводных лодок. Подводные лодки с ракетами П‑5 были приняты на вооружение в 1959 году.

Николай Васильевич меняет страну

С других документов, размещенных в разделе «Российской атомной отрасли — 75 лет» на портале biblioatom.ru, ограничения были сняты значительно раньше, но в открытом доступе они появились лишь этим летом. В частности, опубликованы анкеты, которые в 1945 году заполнили шесть немецких специалистов, приехавших в СССР: лауреат Нобелевской премии Густав Герц, Николаус Риль, Манфред фон Арденне, Петер Тиссен, Хайнц Позе и Роберт Депель. В анкетах 40 вопросов, включая такие: «Были ли за границей? С какого по какое время и чем занимались?», «При каких обстоятельствах уехали и возвратились?», «Имеются ли родственники за границей?»

Мы изучили анкету Николауса Риля — этот физик-ядерщик был единственным из 200 с лишним немецких ученых и специалистов, вывезенных в июне 1945 года из Германии, который получил звание Героя Социалистического Труда СССР. Случилось это после успешного испытания первой советской атомной бомбы в 1949 году, тогда звания Героя Соцтруда удостоились также Курчатов, Зельдович, Духов и др. Риль также получил Сталинскую премию и машину «Победа».

В первом пункте анкеты, где требовалось указать имя, немецкий ученый пишет: «Риль Николай Васильевич». Он действительно выходец из России. Николаус родился в Петербурге 5 декабря (по другим источникам — 24 мая) 1901 года. Его отцом был инженер российского отделения Siemens & Halske. Николаус Риль прекрасно знал русский язык, окончил гимназию. В 1919 году семья уехала в Германию.

В Берлинском университете им. Гумбольдта Риль изучал физику, интересовался проблемами расщепления атомного ядра, в 1927 году начал работать в радиобиологическом отделении компании Auergesellschaft в Берлине, а потом возглавил научно-исследовательский отдел компании. Лаборатории отдела располагались на заводе в Ораниенбурге, на котором с 1942 года действовала промышленная установка по изготовлению порошкового металлического урана для немецкого уранового проекта.

После войны в СССР вывезли запас урана из Германии, и встал вопрос о налаживании промышленного обогащения урана. К Рилю направили молодого физика-атомщика Льва Арцимовича. Он предложил 10-летний контракт на очень выгодных условиях: комфортное жилье, особый продовольственный паек и огромное жалованье, почти в два раза превышающее оклад советских академиков. Риль согласился и в июле 1945 года прибыл с семьей в подмосковную Электросталь, где возглавил монтаж и запуск установки по выработке металлического урана. Так начался советский период карьеры доктора Николауса Риля, который он описал в книге «10 лет в золотой клетке», выпущенной в 1988 году, а позже переведенной на русский язык.

Разрешение на возвращение в Германию Риль получил в апреле 1955 года, перед отъездом продал подаренную Сталиным дачу в подмосковной Жуковке.

Процедура рассекречивания

Как рассказали «СР» в Центральном архиве атомной отрасли, за последние 10 лет рассекречено более 25 тыс. архивных дел и документов. «Много это или мало? Безусловно, много, — ​говорит руководитель группы архивного отдела Центратомархива Кирилл Осипенко. — ​Но говорить о процентном соотношении рассекреченных и находящихся на хранении документов вряд ли имеет смысл. Наши фонды непрерывно увеличиваются — каждый год на архивное хранение поступают новые документы, в том числе содержащие сведения, составляющие государственную тайну».

Ни один документ, поясняет Кирилл Осипенко, не подлежит автоматическому рассекречиванию по истечении срока засекречивания. Центратомархив подготавливает перечень документов. Их рассматривают члены экспертной комиссии — опытные специалисты профильных подразделений «Росатома», при необходимости привлекают экспертов с предприятий отрасли. «К 75-летию предполагается рассекречивание новых архивных документов, но сейчас мы не можем поделиться этими планами», — ​добавляет Кирилл Осипенко.