Как укротить радиацию

Научный руководитель Всероссийского НИИ радиологии и агроэкологии Рудольф Алексахин — один из разработчиков рекомендаций по ведению сельскохозяйственного производства на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению. Он рассказал корреспонденту «СР» об участии в ликвидации последствий Кыштымской аварии, аварии на АЭС «Три-МайлАйленд» в США, в Чернобыле и на «Фукусиме‑1» в Японии.

---

ДОСЬЕ
Рудольф Алексахин родился в 1936 году. Окончил биолого-почвенный факультет МГУ. В 1989–2014 годы возглавлял Всесоюзный НИИ сельскохозяйственной радиоэкологии и агроэкологии (сейчас — ВНИИРАЭ). Академик РАН с 2013 года, научный руководитель ВНИИРАЭ, член общественного совета и НТС «Росатома», главный эколог проекта «Прорыв».

---

— Когда вы узнали о Кыштымской аварии и как оказались в гуще событий?
— Это был июнь 1959 года. Я оканчивал биолого-почвенный факультет МГУ. Через два дня после защиты диплома, получив направление от вуза, поехал в Челябинск. Место и цель прибытия — все было засекречено. Меня встретили на вокзале и отвезли в поселок Метлино в 20 км от Челябинска-40. Метлино не затронул радиоактивный след, поэтому там в финских домиках размещали прибывших со всех концов страны специалистов. Часть домиков была обустроена под лаборатории радиохимии и радиометрии. И только после того как документы о трудоустройстве были оформлены, мне рассказали об аварии и предстоящей работе.
— Желания уехать не возникло?
— Ни в коем случае. Я поехал на предприятие Минсредмаша по собственному желанию. Привлекала актуальность тематики работы, оригинальность объекта исследований.
Пять лет, проведенные в Челябинске-40, были лучшими годами моей жизни. Участие в реабилитации загрязненных территорий — прекрасная школа для меня, агрохимика и радиоэколога. Здесь научная деятельность сочеталась с решением важных практических задач. В 1958 году была открыта опытная научно-исследовательская станция под руководством академика ВАСХНИЛ Всеволода Клечковского. ОНИС стала альма-матер отечественной радиоэкологии, работы ее сотрудников заслужили международное признание.
Кыштымскую аварию сразу назвали аграрной. Поступление с молоком, мясом, хлебом, овощами стронция-90, основного дозообразующего радионуклида, было еще одним фактором облучения населения наряду с внешним воздействием. Нужно было составить карту радиоактивного следа и разработать комплексные меры по снижению количества радиоактивных веществ в продуктах питания. Это была масштабная задача — наладить получение чистых продуктов, концентрация радионуклидов должна была отвечать радиационногигиеническим нормативам. Реабилитация сельскохозяйственного производства — основа преодоления последствий аварии.
— Как защищали природу?
— Арсенал контрмер охватывал практически все отрасли агропромышленного комплекса. Была применена вспашка с перемещением верхнего слоя почвы на глубину. Интенсивно вносили удобрения, прежде всего калийные (калий — антагонист цезия-137) и известь (кальций — антагонист стронция-90). Выращивали культуры, характеризующиеся минимальной концентрацией стронция-90 и цезия-137. Перед забоем скот переводили на чистые корма, чтобы очистить мышечную ткань.
Эти приемы снижали концентрат радионуклидов в пищевой продукции в три — пять раз.

— Ваша лаборатория наблюдала за тем, как радиационный фон в зоне аварии влияет на природу?
— Конечно. Помимо работ по сельскохозяйственной радиоэкологии в радиоактивном следе развернулись широкие исследования по генетике, зоологии, геоботанике. Изучали миграцию радионуклидов в различных биогеоценозах, воздействие ионизирующего излучения на популяции растений и животных в лесах, озерах и реках. Был организован Восточно-Уральский заповедник площадью около 16 тыс. га. На этой территории нельзя рубить лес, пасти скот, собирать грибы и ягоды, охотиться и ловить рыбу. Природа активно восстанавливалась — там нет мутировавших растений и животных. Растения и животные в заповеднике чувствуют себя комфортно, потому что снят стресс, вызванный деятельностью человека. Ученые находили там растения из Красной книги.
На ОНИС работали сотрудники разных ведомств. По решению Славского в НТС Минсредмаша была сформирована радиоэкологическая секция. В организации деятельности ОНИС принимали участие академики Александров, Виноградов, Бочвар, Кикоин.
— Как долго восстанавливаются территории?
— Это зависит от того, какие радионуклиды были выброшены в окружающую среду. Вот, скажем, период полураспада йода-131 — восемь суток. За месяц его радиоактивность снижается примерно в 10 раз. Значит, опасность после аварии сохраняется только в первые месяцы. Вторая группа радионуклидов — долгоживущие. Это стронций-90 и цезий-137. Период полураспада примерно одинаковый — около 30 лет. За это время их радиоактивность снижается только в два раза, и реабилитация занимает более длительный период.
— Делитесь опытом с иностранными коллегами?
— Опыт реабилитации загрязненных территорий, накопленный отечественными специалистами, широко освещался в литературе. Хорошо известны итоги международного сотрудничества по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Монография российских радиоэкологов по реабилитации загрязненной территории после Кыштымской и Чернобыльской аварий была переведена и передана японцам. Однако они действовали по-своему и повторили наши ошибки. Например, удалили верхний плодородный слой почвы, из-за чего территории остались на долгие годы неплодородными. Или обмывали деревья, думая, что это уменьшит содержание радионуклидов. Что это неэффективно, мы поняли еще в Челябинске-40, но японцы не прислушались к нашим советам и пришли к тем же выводам самостоятельно года через три после Фукусимы.
— Несмотря на холодную войну, к вам обращались американцы.
— Да, я дистанционно участвовал в реабилитации загрязненных земель после аварии на АЭС «Три-МайлАйленд», которая произошла в 1979 году. Это скромная авария по сравнению с Чернобылем, Кыштымом и Фукусимой. Жители штата Пенсильвания подали в суд на атомщиков, обвинив их в лучевом поражении леса. Меня пригласили выступить в международном аудите. На аварийной площадке я не был — мне привозили документы с описанием природной среды в районе аварии. Я подготовил экспертизу. Оказалось, население не право: у деревьев признаков радиационных изменений не было выявлено.
Успех реабилитации территорий зависит от радиологической культуры населения. Важно правильно оценить и использовать знания о реальной опасности действия ионизирующего излучения. Сейчас с общественными организациями и населением работает общественный совет «Росатома». Его члены, представители производства и науки, устраивают форумы-диалоги и отвечают на вопросы о влиянии радиации, рассказывают о системах безопасности атомных объектов.